Леонид Милош - Братья по крови

— Ладно, — прокричал в ответ Серега. — Возвращайся скорее.　

Автобус тронулся, надсадно фыркнул выхлопной трубой и медленно, со скрипом стал набирать скорость, унося еще одного друга с их двора на далекую армейскую службу…　

Всех призывников выгрузили на какой-то небольшой железнодорожной станции. Потом двое суток тряслись в поезде. Сопровождали их трое военных во главе с майором. Тот все подшучивал над призывниками:　

— Что, невкусные макароны? Ничего, на армейских харчах еще отъедитесь, видите, какое пузо я себе в армии нажил? Ха-ха-ха!　

Потом на каком-то маленьком полустанке их разделили. Вовку и с ним человек десять погрузили на армейский грузовик-фургон и отправили в часть.　

Марголин попал в десант. Впрочем, его сразу приписали к этим войскам, и он был ужасно горд. Хотя, как говорили, на месте могли сто раз переиграть и засунуть куда-нибудь в пехоту или в какое-нибудь там ПВО. Не переиграли, и то ладно.　

Часть была небольшой — двухэтажное казарменное здание, столовая, котельная, десятка три больших шатрообразных палаток, раскинутых прямо на голой земле, помещение караульной службы. Все эти строения ограждал высокий длинный забор, который, впрочем, при желании можно было запросто перемахнуть. Только зачем? Кругом маленькие деревушки и поселки, а до ближайшей железнодорожной станции километров тридцать, да и патруль там постоянно ошивается.　

Вовку вместе с другими новобранцами поселили в палатке. В кирпичной казарме находились только старослужащие.　

В палатке их поместилось ровно четырнадцать человек, вповалку друг к другу. Конечно, неудобно и тесновато, но за день они уставали так, что засыпали мгновенно, храп и сопение соседа ничуть не мешали. Надо было набраться сил, потому что завтра снова в шесть подъем. Десять минут туалет и одевание; потом построение, тридцатиминутная зарядка со всем набором силовых упражнений; затем занятия по военной подготовке; практика — сборка, разборка оружия; двухчасовая физподготовка с изматывающим бегом, полосой препятствий и рукопашным боем; снова теория, затем караульная служба и в 22.00 отбой. И так каждый день.　

После «учебки» Вовка немного освоился, попривык. Первоначальные нагрузки уже не казались такими обременительными. Тем более ему — кандидату в мастера спорта по боксу. Все силовые упражнения он выполнял шутя — подтягивание двадцать раз, отжимание — пятьдесят, бег — пять километров, а вот с боевой подготовкой было хуже. Многие ребята стреляли лучше.　

Иногда после отбоя к ним, новобранцам, приставали «старики». То сходи туда, то принеси что-то, то подшей воротничок, то постирай гимнастерку. Других унижений не было — чисто бытовые просьбы. Просто выполнять их было как-то противно. Вовка видел, как ребята прогибаются перед «стариками», молча выполняют их приказы. К нему пока не приставали, но он знал, что рано или поздно это случится. Хорошо еще, их непосредственный командир — старший сержант относился к «молодым» с пониманием, без дела не гонял, унизительных просьб не давал. Хотя его одногодки вовсю пользовались новобранцами словно денщиками.　

Как то вечером после отбоя, обмыв по пояс тело и натянув гимнастерку, Вовка собрался уже идти к своей палатке.　

— Эй, подожди! — окрикнул его кто-то сзади. Вовка оглянулся. Старослужащий, — из одного призыва с их старшим сержантом; Вовка уже хорошо знал их всех в лицо.　

— На, постирай, — обыденно произнес солдат, протягивая Вовке свою перепачканную и пропахшую потом гимнастерку.　

— Пошел ты! — бросил Вовка.　

Парень опешил. Он был на целую голову ниже Вовки, но держался боевым петухом.　

— Что? Что ты сказал, щенок?! — парень угрожающе шагнул к Вовке, потянул к нему руки. — Да я тебя…　

Вовка коротким ударом по корпусу остановил парня, потом молниеносный боковой справа. Парень звучно шлепнулся о землю, застонал, но подняться уже не смог. Краем глаза Вовка заметил троих, спешащих к ним. Тоже «старики», и явно возмущены, один даже на ходу ремень сдернул, намотал на руку, только пряжка угрожающе болтается.　

— Ах ты, сука, ты на кого руку поднял!　

Вовка ловко отпрыгнул в сторону, пряжка со свистом полоснула воздух. Вовка сделал выпад и прямым правым врезал нападавшему между глаз. Тот как мячик отлетел от Вовкиного кулака и растянулся на земле. Вовка нагнулся, кулак второго противника ушел куда-то выше. Вовка тут же ответил ему по корпусу — один, второй, третий раз. Парень вмиг сломался пополам и плюхнулся на колени. Третий при виде поверженных дружков стал уже не такой агрессивный, смелости явно поубавилось.　

— Эй, парень, ты чего!.. Ты че делаешь!.. Ты это…　

Договорить он не успел. Вовка нанес ему серию ударов, прикрывая голову левой рукой и постоянно маневрируя. Парень, схватившись обеими ладонями за разбитое лицо, тут же отступил. Добивать его Вовка не стал. Лишь усмехнулся краем рта — тоже мне, десантура!　

Ночью, когда все уже давно спали, на улице, перед входом в палатку послышался какой-то шум, чьи-то голоса. Вовка мгновенно проснулся, насторожился. Полог палатки откинулся, и луч фонарика неприятно ослепил Вовку. Он зажмурился и закрыл лицо, не понимая, что происходит. Если боевая тревога, то почему нет сигнала?　

— Эй, приятель, ну-ка, вылезай живо, разговор есть!　

Вовка все сразу вспомнил. Но ничего, просто так он им не дастся, они еще сломают о него зубы. Он быстро сунул босые ноги в сапоги, схватил лежащую рядом саперную лопатку.　

— Подожди… я с тобой, — раздался в темноте чей-то голос.　

— И я тоже… — откликнулся другой.　

Ребята все знали и решили не оставлять Вовку в беде. Из палатки их вышло шесть человек. Но остальные тоже уже одевались, спеша на помощь своим товарищам.　

На улице стояла толпа человек в двадцать старослужащих. Но они ждали только одного Вовку.　

— Эй, шелупонь, давай назад, вам спать пора, а с этим мы без вас разберемся.　

Но ребята не уходили, из палатки вылезли еще трое.　

— Вам чего, непонятно? — грозно вышел на шаг вперед один из парней.　

— Кто со мной разобраться хочет? — с вызовом произнес Вовка и устрашающе повел перед собой острием короткой лопаты. — Толпой только смелые, а один на один, слабо?!　

Старослужащие опешили, но ненадолго.　

— Ты сейчас, малец, мне договоришься! — послышался из темноты голос с кавказским акцентом.　

Это был Магомет, или, как все его звали — Мага. Метр девяносто пять ростом, больше ста двадцати весом, накачанный до невозможности. Чемпион своей республики по какой-то национальной борьбе. В их части его знали все, его уважали и боялись. Даже Вовкин непосредственный командир — старший сержант Шпалов. Кстати, вот и он сам, собственной Персоной.