Леонид Милош - Братья по крови

— У тебя закурить есть? — спросил у Вовки сосед.　

Вовка торопливо достал пачку сигарет, протянул ее бойцу.　

— Ого! «Космос»? Давно не курил. Я тебя потом чем- нибудь покрепче угощу.　

Вовка не понял, чем именно, но кивнул головой в знак согласия.　

— Неприятные эти итальянские игрушки, — продолжал сосед.　

— Какие игрушки?　

— Да эти мины. Маломощные, но зато пластмассовые, блин. Танкам не страшны, но обычное колесо запросто пробьет или ногу оторвет. Миноискатели не берут, только на ощупь. И, не дай Бог, посильней ее ткнешь, эту сучку, — сработает.　

— А как же он? — Вовка посмотрел в сторону минера.　

— Сашка-то Михайлов? У него рука набита. Правда, всякое случается.　

Вовка уже по-другому посмотрел на парня, который по-прежнему невозмутимо продолжал прощупывать дорогу. Движения его были уверенные, спокойные. Несколько мин он уже вытащил, сложил в свою висящую на боку сумку.

Сейчас, глядя на все это, Вовка с удивлением подумал, что где-то там, далеко за этими горными вершинами, есть его дом, двор, Маша, мама, друзья. Где-то там ничего этого даже не знают, там совсем другая жизнь. А здесь — война, настоящая война.　

В следующий бой Вовка попал буквально через неделю. Это случилось на перевале Саланг. И снова душманы неожиданно атаковали. На этот раз, вжавшись в горячие камни, он бешено палил из автомата. Через пять минут все три рожка кончились. Только тогда он вспомнил слова инструктора — стрелять короткими очередями и вести прицельный огонь. Вовка вел беспорядочный огонь. Словно салютовал на Параде Победы. Но зато страха на этот раз не было, появилось какое-то новое, еще непонятное чувство азарта боя и злости.　

Перебежками и бросками он добрался до своих товарищей. У них боезапас был заранее приготовлен — по шесть рожков на брата. Каждые два рожка смотаны изолентой, чтобы, вынув пустой, сразу же вставить полный. В бою каждая секунда может стоить жизни, и автомат должен быть всегда заряжен.　

— Патроны! У меня кончились патроны! — стараясь перекричать грохот выстрелов, Вовка для убедительности показывал на пустой рожок своего автомата.　

Кто-то из ребят кивнул ему на ящик, стоящий невдалеке на земле. Набивай сам магазин, а то, хитрый, чего захотел! Вовка прекрасно понял бойца, прошмыгнул к ящику, открыл крышку. Руки плохо слушались, а пальцы от волнения не сгибались. Он лихорадочно забивал три пустые рожка патронами. Бой постепенно стал стихать. Вдали послышались друг за другом взрывы, разносящиеся гулким эхом далеко в горах. Это бухали наши минометы, они наконец-таки вычислили позиции противника и сейчас били почти в самое яблочко.　

Вовка подполз к затаившимся товарищам, устроился поудобнее. Теперь он уже выбирал цель, следил за ней и короткими очередями, тщательно прицеливаясь, спускал смертоносный курок.　

Он не знал, сколько именно, но одного душмана убил точно. Видел собственными глазами, как из рук того вывалился карабин, и он, кубарем покатившись вниз, замер у одного из выступов камней…　

От радости, что он тоже подстрелил врага афганской революции, Вовка готов был прыгать и орать во все горло. Теперь он не новичок, а настоящий боец. Но окружающие его товарищи были спокойны и не проявляли никаких эмоций. Лишь изредка перекрикивались друг с другом и крыли неприятеля матом. Рядом в расщелине слышался голос комполка, говорящего с кем-то по рации:　

— «Кулаки» отводите! «Кулаки» отводите! Ведь спалят же их, черти, и пусть минометчики не шлангуют… давай- давай-давай!.. Нет, родной, я не могу подойти к тебе… Не могу! У меня людей нет, а духи дорогу перекрыли… Ну, продержись немного, сейчас подойдут наши!　

Вовка понял, что где-то там, за перевалом, кому-то приходилось совсем жарко, раз просят о помощи. Он уже знал, что на армейском сленге «кулаки» — это танки. В условиях гор Афганистана танки были абсолютно непригодны, их очень быстро сверху подбивали из гранатометов, а потом расстреливали пытавшихся выбраться из горящей машины танкистов. Танк хорош только в условиях равнины. А в горах настоящая обуза. Их комполка — мужик тертый, боевой, второй год в Афганистане, — сколько раз уже ругался на стратегов, которые додумались ввести сюда танковые части.　

Война здесь была очень странной. То, что она отличалась от той, о которой говорила официальная пропаганда в Союзе, Вовка догадался быстро. Где здесь противник и кто именно, было никак не ясно. До трех часов дня все афганцы как афганцы. Потихоньку занимаются кто чем — с землей возятся, скот гонят, воду носят, торгуют, куда-то с перемазанными оборванными детишками торопятся. А после трех часов каждый из них запросто превращался в духа. От каждого можно было ждать пули, из-за каждого дувала — глинобитного забора…　

Очень скоро создавалось впечатление, что духами здесь было все население этой горной страны. Как таковой регулярной армии у них не было, действовали хорошо вооруженными группами по сто, двести, триста человек. Спускались с гор, делали свое дело и уходили обратно. Все кишлаки, все население страны помогало им. Русских не любили — иноверцы, чужеземцы. Пришли сюда, чтобы осквернить священное имя Аллаха.　

Коммунизмом здесь не пахло. Правда, была какая-то непонятная армия под руководством НДПА. Но скорее всего она напоминала обычную бандитскую группировку, которая в настоящий момент главенствовала в Кабуле. Другие группировки верховодили в остальной части Афганистана и контролировали не менее половины территории страны. Лидеры этих группировок то ссорились, то вступали в союзы, как правило, недолговечные. Главное — борьба за власть, а уж какими методами, не важно, как известно — победителей не судят.　

Афганских коммунистов понять было можно. Они построили для себя роскошные дворцы, заводили гаремы из самых красивых женщин, пользовались лучшими вещами, в избытке доставляемыми сюда из Германии, Франции, Америки. Руководители НДПА окружили себя роскошью и богатством и цепко держались за власть, не желая передавать награбленное лидерам других группировок.　

Все это Вовка не раз слышал от старших офицеров. Майору Трофимову, командиру их четырнадцатого воздушно-десантного полка, не раз приходилось бывать на шикарных виллах военного руководства НДПА. Те откровенно выставляли напоказ свою роскошь, не понимая, чего им стесняться и от кого прятаться. На востоке всю жизнь так было — у кого власть, у того и богатство.　

Во время этих визитов майору предлагали вкусный обед, хорошее вино, травку, добротно набитую в большую специальную трубку. А на десерт обязательно красивую девочку — выбирай любую из танцующих перед тобой…　

Старший офицерский состав все здесь вполне устраивало. Можно было неплохо торгануть с каким-нибудь из духов-начальников оружием, консервами, обмундированием. Особенно тем нравилось советское вооружение. Пакистанское, американское и прочее, поставляемое из зарубежья, такой популярностью не пользовалось. Больше всего любили автомат «калашникова» — в любом исполнении. Каждый воинственный афганец пытался завладеть им. И наши полковники в избытке удовлетворяли эти потребности.