Леонид Милош - Братья по крови

— Может, для начала чаем угостишь?　

— Нет, в койку, у меня штаны сами расстегиваются.　

— Хорошо, дай халат, я пойду в душ.　

— Какой душ, Натуля, я тебя так хочу, без всякого душа!　

И он сгреб ее в охапку и стал стаскивать одежду. Она все еще пыталась сопротивляться, хотелось все-таки перед постелью принять душ. Но Миша был неумолим и со смешком на губах говорил:　

— За все уплачено, Натуля!.. Ух ты, какие сиськи, какой животик!　

Он, еще не успев скинуть даже ботинки, опустился перед ней на колени и стал целовать ее, второй рукой поспешно расстегивая свои брюки…　

Когда они кончили заниматься любовью и Миша, удовлетворенный, блаженно отвалился в сторону, словно клещ, напившийся крови, Наташа хотела встать, пойти в ванную.　

— Полежи со мной.　

Она послушно опустилась, закрылась одеялом.　

— Не надо.　

Он стащил с нее одеяло.　

— Мне так приятно на тебя смотреть, я просто кончаю от одного твоего вида.　

Она заложила руки за голову, улыбнулась, выставив ему напоказ свое обнаженное тело.　

Какие странные все-таки эти мужики. Уж, кажется, получил все, и все равно надо еще поглядеть, продлить удовольствие. До чего же они все одинаково глупы и примитивны. Нет, Боря все-таки был не таким.　

Каждый раз, когда она отдавалась чужому, незнакомому мужчине, она вспоминала Борю. Она мысленно мстила ему. За предательство, за их поруганную любовь…　

— Ну, так как насчет завтра? — вывел ее из задумчивости вопрос Миши.　

— Что завтра?　

— Ну как, ты что, забыла? Завтра у шефа вечеринка.　

— А-а. Но я, наверное, не смогу.　

— Ты что, Натуля, я уже обещал. Уж ради меня постарайся.　

— Да и Рома меня не отпустит.　

— Тьфу ты! — Миша яростно сплюнул. — Он тебя уже отпустил. И все, забудь о нем, он больше для тебя не существует.　

Наташа долго молчала, думала. Сейчас она снова вспомнила о Боре, аборте, Марке Ароновиче. Этот мерзкий докторишка так низко надругался над ней. Особенно тогда, в первый раз, в кресле. Совсем недавно он снова хотел ее, но она наотрез отказалась, и Роман по поводу этого уже высказывал свое недовольство.　

— Пойми, козочка, он очень нужный для нас клиент. Он гинеколог, понимаешь? Гинеколог!　

— Не поеду.　

— Я даже от своей доли отказываюсь, возьмешь с него всю капусту себе.　

— Нет! — твердо ответила она. — Я с этим старым козлом не буду, ни за какие деньги! Он мне противен.　

— Ну, козочка, ты забываешь, кто ты. Так дальше дело не пойдет. Тебя клиент выбирает, а твое дело обслуживать его по полной программе.　

— Мы с тобой, Рома, договаривались.　

— Мало ли…　

— Ты хочешь сказать, что…　

— Да, черт побери, да! Будешь спать со всеми, в том числе и с Аронычем. Будешь! Иначе мои ребятки приедут и тебя по кругу пустят, за бесплатно. Да и личико могут слегка подпортить, поняла? А больничный у нас не оплачивается.　

— Я поняла тебя, Ромочка, я подумаю.

В ней все кипело. Лишний раз она убедилась в лживости мужских обещаний. И этот толстый старый еврей прекрасно знал, кому и куда ее подсовывает. Нет, не будет по-ихнему, они еще о нее зубы сломают!　

В том, что она сегодня была не с Аронычем, заслуга Миши. Ароныч заказал ее раньше, Рома сам ей об этом сказал. Но все-таки отдал ее Мише. Значит, действительно боится его.　

— Ну, так как, Натуль? — нетерпеливо спросил здоровяк, прервав ее затянувшееся молчание.　

— Хорошо, я приду.　

— С подружкой?　

— Найду кого-нибудь.　

— Ты у меня обалденная баба! — радостно выкрикнул Миша и, грубо обняв ее за шею, притиснул к себе, поцеловал в щеку.　

— Но у меня к тебе тоже будет просьба.　

— Любая, Натуля. Чего хочешь!　

— Тем более она по твоей части. Надо одному человеку морду набить.　

— О, это с удовольствием. Это я люблю, — оживился Миша и даже привстал с постели. — А кому? Что натворил?　

— Да понимаешь, Миш, есть тут один старый еврей, гинеколог, помогает в чем-то Роме. Так вот этот самый еврей все меня домогается. А после тебя я с ним не могу, понимаешь? А у него просто чешется, свербит в одном месте. Да и Рома постоянно напрягает. Вот и сегодня — если бы не ты, даже не знаю, как бы от него спасаться стала.　

— Вот, сучара! — глаза Миши угрожающе налились кровью. — Этот пидор мне говорил, что ты сегодня занята, значит, этот самый гинеколог?! Ну ничего, он у меня квалификацию быстро потеряет! Давай его адрес.　

Она назвала ему номер поликлиники. Миша быстро вскочил с постели, полистал справочник, нашел нужную страницу, схватил телефон:　

— Алло, это двадцать седьмая поликлиника? Девушка, скажи, а когда завгинекологией Марк Аронович принимает, а то моя жена… да! Понял… Ага, спасибоньки, — Миша бросил на рычаг трубку и быстро стал одеваться. Лицо его радостно светилось. — У него сегодня вечерний прием, через полчаса заканчивается.　

— Ты куда? Слушай, да зачем так срочно!　

— Куй железо, как сказал классик.　

— А как же я, одна, здесь?　

— Жди меня. Сегодня ночью мы обтрахаемся до потери пульса.　

— Но Миша…　

Договорить она не успела, он уже выскочил из квартиры, шумно хлопнув дверью.　

Марк Аронович возвращался домой. Настроение неважное, подпорченное. Он даже не заметил, что за ним почти вплотную приклеилась до самого дома белая «тройка»-«Жигули». Марк Аронович думал о Роме и его звонке. Опять отказ, опять какой-то важный клиент у Наташи. Кто-то якобы из Главздравотдела. Наверное, как всегда, врет, собака.　

Марк Аронович уже зашел в свою парадную, как сзади услышал чей-то голос:　

— Мужик, подожди, не спеши!　

Марк Аронович успел заметить только высокую полную мужскую фигуру, надвигающуюся на него, словно туча. В следующий миг он получил мощный удар в челюсть. Портфель вылетел из рук, а сам он беспомощно рухнул прямо на ступеньки. Он хотел закричать, но ботинок незнакомца уже врезался ему в скулу, затем в пах, снова в лицо, снова в пах.　

Пока Марк Аронович еще не потерял сознание, он почувствовал, что челюсть сломана, половины зубов нет, а между ног такая жуткая боль, словно все его мужское хозяйство расплющилось. А ботинок незнакомца уже безжалостно бил по ребрам, ломая их, по голове и снова между ног.　

— …Бля!.. Я тебе покажу!.. Кого закадрить захотел, сука!　

Но Марк Аронович уже не слышал этих ругательств, сознание покинуло его, а боль закрыла все вокруг темным покрывалом.　

Георгий Анастасьевич отмечал какой-то юбилей в своей торговой деятельности. Наташа сразу поняла, что он человек здесь значимый. Все, в том числе и ее «жених», прогибаются перед ним, вежливо улыбаются. Да и ресторан выбрали для банкета самый дорогой, плавучий, весь зал сняли, хотя гостей не так и много, человек тридцать, не больше. Видимо, не любил Георгий Анастасьевич посторонних.