Леонид Милош - Братья по крови

Она дала ему пощечину и сообщила, что разводится с ним. В ярости он не только согласился на развод, но и стал кричать, что видеть ее больше не желает. В бешенстве все вспыльчивые мужчины одинаковы, а когда остынут, совсем по-другому оценивают и происходящие события, и свое поведение.　

На следующий день после скандала Марк тоже остыл, подумал и понял, что любит ее, что жить без нее не сможет. Да, ее измены унизили его, раздавили, но он ничего не мог с собой поделать. Он не хотел с ней разводиться. Теперь уже он выслушивал от нее унизительные оскорбления, просил прощения и молил остаться, не уходить.　

Она не ушла. Но и гулять не перестала. Она была из породы тех женщин, которым всегда мало мужчин и мало секса. Ее тело и душа требовали все новых и новых ощущений.　

Марк порвал со всеми друзьями и приятелями, которые переспали с ней. Очень холодно и недружелюбно относился он ко всем ее знакомым мужчинам. Понимал, внутренне они посмеиваются над ним, потому что спят с его женой. Это был замкнутый круг, который он был не в силах разорвать.　

Сам он долгое время ей не изменял. Наоборот, покорно, с философским стоицизмом терпел ее измены, которые она от него не скрывала.　

Правда, с годами она поостыла, чаще стала бывать дома, проводить время с детьми. Стареющие женщины уже не пользуются таким спросом. Но в постели по-прежнему верховодила она. Только она решала — где, когда и как. С его мнением она не считалась и очень часто с улыбкой наказывала его, отлучая от своего тела. Этим изобретением она была очень довольна.　

Однажды, во время одного из таких наказаний, в голову Марка Ароновича и взбрела дикая мысль — поиметь одну из своих пациенток прямо в кресле. Он предусмотрительно привязал ее на случай сопротивления. Но она и не думала сопротивляться, только для приличия дула губки и делала круглые удивленные глаза. Марку Ароновичу понравилось. Особенно когда он делал с ней, что хотел, а она была полностью в его власти. Это был принципиально новый секс и новый этап в жизни Марка Ароновича. Правда, начался он слишком поздно — в сорок пять лет.　

Как-то, совсем случайно, через одну очень аппетитную пациентку он познакомился с Романом. Средних лет мужчина, с тонким женообразным голосом, очень манерный и с явно педерастическими наклонностями. Роман предложил Марку Ароновичу время от времени осматривать его девочек-проституток и поставлять ему новых. Деньги сулил немалые. Марк Аронович попробовал, и дело пошло. Уговаривать и вербовать смазливых девчонок с неустойчивой психикой он умел. Главное, побольше наговорить им о сладкой жизни, о дорогих автомобилях, ресторанах, о богатых галантных мужчинах и красивых иностранных шмотках. Соглашайся на предложение Марка Ароновича, поторгуй немного своим телом и ты будешь хозяйкой жизни, и все будет прекрасно. И девочки соглашались. Марк Аронович исправно получал от Ромы за каждую когда триста,　когда пятьсот рублей, и только девочки не всегда оставались довольны. Но было уже поздно, новая работа затягивала, а сутенер Рома не отпускал, предусмотрительно придерживая часть заработка юной проститутки у себя.　

— Когда год отработаешь, отдам, как и договаривались. И не волнуйся, козочка, у меня твои денежки, как в банке, никуда не денутся.　

Когда проходил год, Рома месяца три тянул с выплатой, потом отдавал.　

— Ну что, все о’кей?!　

— Не совсем, Ромочка, а за эти три месяца?　

— Козочка, но это же второй год пошел! За первый, как и обещал, а за второй надо до конца отработать. Ну как, подписываешься еще на годик?　

— Ладно уж, хорошо.　

— Ну и умница.　

Терять часть заработка за три месяца не хотелось. Правда, можно было уйти в свободное плавание, путанить в одиночку. Но в их бизнесе это опасно. Дело это организованное. Сутенеры одиночек не любят, бьют их, гонят со всех ресторанно-развлекательных территорий. Хочешь в одиночку промышлять — иди на вокзал, продавайся за три рубля возле мужского туалета. Но за три рубля продаваться никому не хотелось.　

За Наташу Марк Аронович попросил у Ромы тысячу рублей.　

— Ты чего, Ароныч, совсем съехал?　

— Ты когда ее увидишь, по-другому запоешь.　

— Что я, телок в своей жизни мало видел! Не одна сотня через меня прошла.　

— Эта особенная.　

— Чем же?　

— Она сказочно красива.　

— Подумаешь. Клиент сейчас не за красоту платит, а за профессионализм.　

— Она еще непомятый цветок. Она для самых богатых. Соглашайся, Роман, не пожалеешь.　

— Ладно, давай посмотрим на твой немятый цветок, сам ее, небось, измял до невозможности.　

Сначала у Марка Ароновича были на нее другие виды. Свои собственные. Поселить на даче, а потом снять для нее квартирку. Задарить колготками, трусиками, часиками. Эта девочка действительно сводила его с ума. Но к великому удивлению Марка Ароновича, когда он вовсю насладился ее юным телом во второй раз, Наташа по-деловому, словно между ними только что ничего и не было, спросила:　

— Теперь, когда вы получили от меня то, что хотели, вы познакомите меня с вашим человеком?　

— С каким человеком?.. А-а, с этим, но, Наташенька, милая, зачем тебе это надо? Проституция не для тебя, я возьму тебя на содержание, глупенькая, у тебя все будет.　

— Триста рублей за каждый раз и перстни я больше не принимаю. — Она говорила жестко и требовательно.　

— Но, Наташенька…　

— Тогда, прощайте.　

— Подожди… Хорошо, я познакомлю тебя.　

Другого варианта у Марка Ароновича не было, иначе он потеряет ее навсегда. Он это чувствовал. А так, хоть тысячу заработает, да и поиметь ее по дешевке сможет, уж в цене-то она ему потом уступит. Как-никак, постоянный клиент. Единственное, что смущало Марка Ароновича, с проститутками он никогда дела не имел — брезговал. Да и презервативом не любил пользоваться…　

Роман сразу же разглядел в Наташе выгодную козочку. Но восхищения своего не выказал, спросил с равнодушным видом:　

— Условия мои знаешь? Полтинник с клиента и половина моя.　

— Не пойдет.　

— Что? — Роман искренне удивился, с ним еще новенькие и неопытные никогда не торговались, своих условий не ставили.　

— Я говорю, меня это не устраивает.　

— Мало? Четвертной за ночь?!　

— Да, мало!　

— Девочка, не забывай, я клиента ищу, я бабки страхую, а твое дело только ножки раздвигать да вовремя ахать!　

— Меня это не устраивает, — снова жестко повторила Наташа.　

— Что же тебя устраивает? — ехидно спросил Рома, но Марк Аронович видел, как тот занервничал, суетливо забарабанил пальцами по своему подбородку. Боится упустить выгодную козочку, уж что-что, а цену бабам Рома знает, на этот товар глаз у него набит.　

— Столик в ресторане, семьдесят пять рэ за ночь, четвертной твой, — невозмутимо ответила Наташа.