Стейс Крамер - Абиссаль

– Добро пожаловать на Кубу! – сказал Гарольд, открыв ящик.

Мы быстренько вылезли.

Куба… Остров свободы, еще говорят. Райское место, где царит вечный праздник, где блаженство соизмеримо с величиной океана.

Так я думала всегда, когда кто-то упоминал о Кубе. В реальности, стоя на причале, оглядев панораму города, мы скривили лица: уродливые, ветхие постройки, безутешно смотрящие вдаль, тощие детишки, бегающие по пляжу и разглядывающие корабли. Такое обычно видишь по каналу «Дискавери», когда показывают бедные страны.

– Это и есть Гавана? – спросил Стив.

– Нет, нам пришлось остановиться в другом месте, планы изменились.

– Не понял. Что значит, планы изменились? Гарольд, мы так не договаривались, – негодовал Стив.

– Друг, мы договаривались, что я довезу вас до Кубы. Дальше разбирайтесь сами.

После этих слов Гарольд поспешил удалиться.

– Я разберусь, обещаю, – сказал Стив, после того как я посмотрела на него с претензией.

Я бы не была столь капризна, если б не растущая перчинка в утробе. Я привыкла кочевать, к нестандартным ночлегам, к запаху, что издает тело, немытое несколько дней. Но беременность все отяжеляет. Все обостряется вмиг, да и плюс ко всему в тебе просыпается ответственность, беспокойство. Не за себя, а за того, кто на девять месяцев приютился в твоей матке. Стив, безо всяких сомнений, тоже переживал за меня и ребенка, но все же он не отрекался от той мысли, что я все та же Глория, готовая пойти за ним куда угодно, вытерпеть все и даже больше, поэтому он и задумал это нелегкое путешествие, прекрасно зная, что я соглашусь и буду следовать за ним, несмотря ни на что.

Стив несколько минут говорил с местным пареньком. В том месте, где мы находились, мало кто понимал английский, поэтому приходилось жестами и рисунками на песке объяснять свой вопрос.

– Короче есть две новости: хорошая и плохая. Гавана находится на другом конце острова, до нее можно добраться на поезде, поезд будет через два дня.

– Так, а хорошая новость?

– Это и есть хорошая.

– Ох ты ж Господи!..

– А плохая… Здесь нет ни гостиниц, ни хостелов – вообще ничего. Кажется, мы первые туристы, которые оказались тут.

Да уж, наш медовый месяц и впрямь незабываемый.

– Я кое-что придумал, – воодушевленно сказал Стив.

Он оставил меня, сказал немного подождать. Что ж, выбора у меня не было. Из рюкзака достала пустые упаковки из-под чипс, положила на землю, села, стала смотреть на мусорку, что стояла под палящим солнцем, возле нее лежала банановая кожура. Черная, с мясистыми остатками плода. Вот тогда я чувствовала себя этой тухлой кожурой. Мягкой, горячей, вонючей. Сделала несколько глотков теплой воды, что, кажется, успела испортиться за то время, пока мы плыли. Положила руку на живот.

– Вот такой у тебя безумный папаша… – прошептала я.

Как же глупо! Оно тебя еще не слышит. Болтается там внутри тебя, как заспиртованная крыска в стеклянном сосуде. И все же… Я улыбалась и нежно поглаживала живот, слегка округлившийся, как от плотного завтрака.

– Помнишь, ты говорила, что была бы рада, даже если бы я предложил тебе жить в коробке из-под холодильника?

– Стив, умоляю, не все мои слова нужно воспринимать буквально.

Мы шли по безлюдному пляжу. Горячий песок прожигал подошвы кед.

– Не бойся, мы не будем жить в коробке.

Пройдя вперед еще несколько метров, мы уперлись в высоченные пальмы, за которыми скрывался…

– Мы будем жить в шалаше.

Шалаш! А вернее, импровизированная палатка из тонкой подстилки, что мы взяли с собой, и нескольких массивных палок для каркаса.

– Класс? Это почти как пятизвездочный отель. У нас здесь шикарный вид и собственный пляж!

– А те кусты, я так понимаю, пятизвездочный туалет?

– Ну да. Классно же, скажи?

– Ох…

Первым делом мы отправились купаться. И только после того, как я смыла с себя пот, впитала морскую соль, ощутила долгожданную свежесть, я, наконец, вернулась в состояние безграничного счастья.

Вот он, вот я. Мы вдвоем. Мы совершенно одни на этом пляже, словно на необитаемом острове, никому до нас не добраться, и это к лучшему. Нам позволено делать все, что душе угодно. А ей угодно подолгу валяться в палатке, пережидая зной, вновь купаться, обнимать его соленое, мускулистое тело, целовать его обгорелые щечки, наслаждаться мнимой вечерней прохладой, считать звезды, бегать меж пальм, закапывать друг друга в песок, как в детстве, строить замки из песка, подпевать его прекрасному голосу, любоваться закатом, ночью делиться сокровенными желаниями и засыпать, переплетя пальцы.

Два дня беспечности пролетели на одном дыхании. На поезде мы добрались до шумной, контрастной Гаваны. Оттуда нам необходимо было добраться до пригорода. Стив вел меня, чуть ли не подпрыгивая от волнения. Что же он задумал? Мне вновь было тревожно, но и не менее интересно.

Мы остановились у трехэтажного дома уютного кремового цвета с блестящими, огромными, коричневыми окнами, заросшего по бокам зеленым вьющимся растением, оно так мощно оплетало его фасад, словно веточки вен.

– Вау… Ты снял номер в этом шикарном отеле?

– Этот шикарный отель весь наш.

У меня перехватило дыхание. Мне не верилось, я стояла, изумленная, как вкопанная, смотрела на потрясающий особняк. Стив, окрыленный, повел меня внутрь.

Честно говоря, я была бы рада даже самому дешевому хостелу, главное, чтобы там был душ. Но огромная, стильная вилла – тоже неплохо. Мы бегали по этажам, рассматривали комнаты, кричали, как сумасшедшие, наслаждаясь тем, что мы одни и нас никто не слышит. Это был абсолютный восторг, трехметровая волна эйфории.

Мы обоюдно решили, что весь этот день проведем на нашей вилле. Будем ходить в пушистых халатах, пить какао и слушать благоговейную тишину у бассейна с парализованной водой. Вечером зажгли везде свет, чтобы стало еще уютнее.

– Ну как тебе, миссис Конройд? – спросил Стив, горделиво попивая какао.

– Ты даже не представляешь, насколько я поражена.

Я ухватилась за стул, чтобы придвинуть его ближе к Стиву.

– Стой, не трогай, я сам.

– Он нетяжелый.

– Все равно. Я столько тебя мучил все эти дни, теперь я обязан заботиться о тебе вдвойне.

Стив придвинул стул, затем приблизился ко мне, обнял за талию.

– Ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Точно, – ответила я.

– Иногда мне кажется, что он может…выпасть.

– Кто?

– Ну… ребенок.

Я рассмеялась.

– Стив, ты вообще не знаешь женскую анатомию, да? У нас там как бы не сплошная дырка.

Тут мы оба расхохотались.

– Дурачок, – сказала я, обняв его за шею.

– А помнишь, мы с тобой играли в «Правду или действие»?

– Как такое можно забыть?

– Давай снова поиграем. Только без правды, так интереснее.