Дэвид Лодж - Для англоманов: Мюриэл Спарк, и не только

Современники очень высоко ценят творчество мисс Спарк — возможно, даже чересчур высоко. Эта виртуозная писательница обладает множеством достоинств: удивительной изобретательностью, способностью точно передавать культурный рельеф, необыкновенно живым умом. Как видно на примере «Мандельбаумских ворот», она умеет серьезно писать о религии в контексте, который, казалось бы, к серьезности не располагает. Роман получился восхитительным, хотя в нем нет очевидного шарма ее предыдущих книг. В нем женский сентиментальный роман смешивается с современной экзотической прозой; Роуз Макколли встречается с Лоренсом Дарреллом. Но его зависимость от неправдоподобного, его показная экстравагантность, его перегруженность событиями вызывают неудовлетворенность и даже раздражение. С каждой новой главой становится все очевиднее, что в главной особенности сентиментального романа — способности вызывать интуитивную реакцию — заключается и главная опасность для «Мандельбаумских ворот». И все же эту книгу следует обязательно прочесть.

New York Times Book Review. 1965. October 31

Мюриэл Спарк — загадочная писательница, в каждом из своих коротких романов она умело намекает, что знает больше, чем говорит. Иногда она примеряет роль всеведущего автора, которому, подобно Богу, известно не только прошлое и настоящее, но и будущее героев, как это было в «Мисс Джин Броди в расцвете лет», а иногда — просто хорошо осведомленного наблюдателя. Она пишет о богатых, умных, утонченных и искушенных, а невинных и несведущих удостаивает лишь насмешливого кивка или недоуменной улыбки. Вместе со своими персонажами она с легкостью перемещается из Лондона в Париж и из Рима в Нью-Йорк, развлекая себя походами в роскошные магазины обуви или поиском шедевров мировой живописи, которые впишутся в новый интерьер: ее герои — элита вымышленного мира.

Недавно список притягательных, самовлюбленных и искусно манипулирующих окружающими людьми женских персонажей Мюриэл Спарк пополнила Мэгги, героиня романа «Передел». Немолодая и сказочно богатая, Мэгги сменила уже нескольких мужей, а еще вокруг нее вечно роятся корыстолюбивые любовники и охотники за драгоценностями. Ее последний муж — итальянский маркиз, и действие романа происходит в Италии. В центре сюжета попытки Мэгги вернуть дом, который, по словам ее старого друга Хьюберта Мэлиндейна, она ему подарила. Хьюберт утверждает, что дом, из которого открывается вид на озеро Неми, принадлежит ему как потомку и духовному последователю Дианы Немийской.

Хьюберт — привлекательный, туманный и насквозь фальшивый англичанин. В круг общения Мэлиндейна входят его бывшие секретари-гомосексуалисты, сменившая их гетеросексуальная молодая и довольно чопорная секретарша Паулина Фин и двое иезуитов, которые больше напоминают карикатуру на священников, чем истинных служителей Церкви; одного из них зовут Катберт Плейс. Время от времени Хьюберт отправляет ценные картины и старинную мебель из занимаемого им дома в Рим «на реставрацию», чтобы с них сделали копии, а оригиналы продали. Богатство, алкоголь, слуги-мошенники, поэтические цитаты, домашние интриги, двусмысленные шутки про католиков, изящные намеки на лесбиянство — типичный для Спарк сценарий. Один из персонажей романа, слуга по имени Лауро, крадет украшения Мэгги и спит с ее мужем, невесткой, другими слугами и с ней самой; другой персонаж, тридцатипятилетняя английская гувернантка, говорит одну только правду.

Подобный коктейль всегда действовал безотказно, сработал он и на этот раз — по крайней мере, так кажется на первый взгляд. Книга ослепляет своим блеском. Нам всем нравится глянец; нравится читать о людях настолько богатых, что ни одна компания не возьмется страховать их драгоценности; нравится переживать за них, когда в попытке провести врагов они прячут дорогие украшения в грелках для ног, обустраивают фальшивые кухни с тайниками под полом и закапывают преступно нажитое добро в ухоженные могилы своих матерей. Но, как обычно, Мюриэл Спарк задает вопрос: что скрывается за всем этим великолепием? Скрывается ли там хоть что-нибудь? И, как обычно, на протяжении почти всей книги читателю приходится разбираться во всем самому.

Порой кажется, что даже автор не знает ответов на эти вопросы. Легко изображать проницательность, когда ты немногословен или, как в случае с «Аббатисой Круской», когда ты погружен в затянувшуюся сверх всякой меры фантазию. В «Переделе» Спарк идет на больший риск, чем в полюбившейся критикам «Аббатисе», потому что «Передел» куда теснее связан с действительностью. Взять, к примеру, сцену со званым ужином в четвертой главе, в которой читатель знакомится с Мэгги. Перед ее появлением из беседы итальянца, хозяина дома, и английской гувернантки, которая служит для нас ориентиром в вопросах здравомыслия, вкуса и хорошего тона, становится ясно, что, по мнению англичан, итальянцы слишком нарядно одеваются к ужину. Заставив читателя прождать четыре главы, входит Мэгги: «Мэгги Редклиф давно, невероятно давно привыкла привлекать всеобщее внимание. И это ей до сих пор удавалось, несмотря на то, что американке было уже под пятьдесят» [32] Здесь и далее перевод Н. Гайдаш . Все бы хорошо, только затем Спарк добавляет: «Самое главное — эффект достигался без всяких сознательных усилий».

Позвольте, как такое возможно? Должно быть, эти пустые слова почерпнуты из какого-нибудь полузабытого журнала для светских львиц. Роскошь должна быть небрежной, пишут в женских журналах, — вот автор и говорит нам, что Мэгги привлекает всеобщее внимание без сознательных усилий. Но на самом деле в ней нет и тени небрежности; она работает на публику, и чем больше мы читаем о ней, тем тверже в этом убеждаемся: «Ее наряд <���…> был чрезмерно пышен, однако подобран с большим вкусом. <���…> Казалось, будто она вся светится».

В той же главе читателю еще не раз представится увлекательная возможность понаблюдать за светской публикой, то и дело обнаруживающей отсутствие утонченности и хороших манер. Безусловно, автору очень удалась сцена, где Мэгги с видом знатока обсуждает с хозяином дома историю покупки картины Климта, висящей над камином, исключая остальных присутствующих «из круга, в который допускаются только самые богатые из богатых». Но как понимать нелепый разговор Эмилио Бернардини с гувернанткой? «„Как редко мы влюбляемся в привлекательных! Почти никогда“, — говорит он тем же вечером, когда они вдвоем лежат в постели. „А как ты узнаёшь, что влюбился?“ — спрашивает она. — „На дорогах загадочным образом исчезают пробки, и падают цены на жилье“».