Кэтрин Флит - Выбирая тебя

В глубине души я понимала, что наши встречи не могут длиться вечно, но надеялась на временную петлю. Раз вселенная подарила нам эти встречи, у нее должен быть какой-то план. Так обычно происходит в книгах и фильмах: героев всегда ждет счастливый конец.

Вот почему я так отчаянно противостояла Уайту. Он был воплощением моего главного страха: осознания, что наше с Беном время не будет длиться вечно, и он вернулся только для того, чтобы я могла его отпустить. Но если я должна была двигаться дальше и найти кого-то еще, то почему мой поцелуй с Уайтом так расстроил Бена? Почему он не понял моих объяснений? Нет, он выглядел так, словно я опять разбила ему сердце.

Мне нужно было его найти. В моей жизни царила полная неразбериха, и только Бен мог подсказать, что мне делать дальше.

– Бен! – я выкрикнула его имя, и ветер унес его прочь. – Где ты?

– Мередит!

– Бен!

Я обернулась на дорогу и увидела его: высокого и крепкого. Он тоже меня искал. Я зажмурилась. Слава богу, он настоящий.

Я бросилась к нему, но, подбежав ближе, резко затормозила.

Нет!

Это был не Бен. На дорожке стоял дядя Ал. Мои легкие наполнились разочарованием.

Дядя Ал выглядел так, словно его только что вытащили из кровати, и его волосы были растрепаны. Его рубашка была не заправлена в брюки, а шнурки развязаны. Даже в темноте я могла разглядеть его мрачное лицо. Смотреть на него – все равно что смотреть на машину времени: вот как Бен выглядел бы в тридцать, если бы все сложилось иначе.

– Что вы здесь делаете?

Он поднял обе руки в воздух.

– Мне позвонили твои родители.

– Они вам позвонили? – я покачала головой. – Вы же больше не разговариваете.

– Я знаю. Это лишний раз говорит о том, как они за тебя волнуются. Сейчас они ждут следующего парома, но они попросили меня приехать сюда и проверить, все ли с тобой в порядке.

Я развернулась к океану, вдыхая его соленый, резкий запах. Все шло не по плану. Мне нужен был Бен. Где ты? Воздух снова стал холодным: слишком холодным для весны на Хаттерасе. Что-то коснулось моей руки, и я вздрогнула.

Рядом со мной стоял дядя Ал. Он потер подбородок и переступил с ноги на ногу.

– Что происходит, Мередит?

Как и мой отец, он был немногословным мужчиной.

– Что сказали мои родители?

– Что ты приходишь сюда, потому что тебе кажется, что ты видишь здесь Бена.

Его слова подтвердили мои опасения. Мой секрет больше таковым не являлся. Я подняла подбородок.

– Мне не кажется. Я точно это знаю.

Его черты напряглись, и он посмотрел на океан.

– Когда твоя мама позвонила, я ничего не сказал Лайле. Она думает, я пошел проверить лодку. Я не хотел лишний раз ее расстраивать.

А я не хотела, чтобы ты приходил . Я потерла ладони о бедра.

– Я ничего из этого не хотела.

– Тогда расскажи мне, как это началось, – дядя Ал стоял, немного расставив ноги и повернувшись лицом к холодному ветру, как будто собирался раз и навсегда разобраться с моими проблемами.

Я закусила губу и пригладила свои волосы, вспоминая ощущение обстриженных, неровных концов. Дядя Ал хотел, чтобы я раскрыла душу и описала события самой темной ночи в моей жизни, но могла ли я ему доверять? Перед тем как он встал на сторону тети Лайлы, я всегда чувствовала к нему привязанность. Может, потому, что он напоминал мне моего отца. У моей мамы и тети Лайлы был похожий вкус на мужчин.

– Пожалуйста. Он был моим сыном. Просто расскажи мне.

Его голос дрогнул, и я услышала в нем всю боль, сокрытую под непоколебимым фасадом. Эта боль объединила нас, и слова сами полились из моего рта.

– Это произошло через несколько месяцев после его смерти. Мне никак не становилось лучше. Я все еще чувствовала себя виноватой, скучала по нему, не могла есть и ощущала бесконечную боль в груди. Бен был не просто моим парнем, он был моим лучшим другом. Прежде чем я предала его доверие, он меня любил. С ним все становилось лучше.

Дядя Ал неподвижно стоял, выпрямив спину.

– Без него я чувствовала себя так, будто постоянно задыхаюсь, и просто хотела прекратить эти мучения. Я пришла сюда, на пляж, чтобы воссоединиться с ним там, – я посмотрела на темные волны, и дядя Ал вздрогнул. – Но прежде чем я успела что-либо сделать, появился Бен. Он был таким же настоящим, как и вы. Мы обнялись, и он сказал, что все еще меня любит, что он прощает мой обман.

Дядя Ал глубоко и хрипло вдохнул, словно чувствовал физическую боль.

– Это моя вина.

– Нет. Это же я соврала Бену.

– А я его убил! – слова вырвались у него изо рта и разорвали ночную тишину, как стая голодных, кричащих чаек.

Я встряхнула головой. Мои глаза горели, и я сделала это еще раз.

– Это правда, – его плечи опустились, и он обнял себя за бока, как будто долго бежал без остановки. – Ты задела чувства Бена, но только я виноват в его смерти. Он был на моей лодке. Я должен был сам закрепить все тросы. Это опасная работа, а Бен был все еще ребенком. Моим ребенком. К тому же он с головой ушел в свои мысли, и я это знал, – его голос был переполнен сожалением, и мне было больно его слушать. Он поднял голову и посмотрел на ночное небо, где звезды были скрыты за облаками. – Если бы тогда я вышел на лодке вместо него, никто бы не пострадал. Мой сын все еще спал бы в своей кровати, а сердце Лайлы не переполняла бы злость и обида.

Он подошел ближе и взял меня за плечи.

– Если бы той ночью ты со всем покончила, это стало бы концом и для меня. С того самого момента, как Бен умер, я видел, как на тебя давит вина, потому что сам это чувствовал. Я должен был заступиться за тебя перед Лайлой, но не сделал этого, потому что хотел защитить ее. Ей нужно было кого-то винить, и ты стала легкой мишенью, потому что ей не нужно видеться с тобой каждый день. Но если бы она направила свой гнев на того, кто действительно этого заслуживает – мужчину, рядом с которым она засыпает каждый вечер, – думаю, наш брак не продлился бы долго. Я полагал, что со временем она смягчится по отношению к тебе, но я ошибался. Ты еще ребенок, и вы с Беном любили друг друга. И даже больше: ты всегда была мне как дочь. Но вместо того чтобы защитить тебя, я бросил тебя на рельсы и просто смотрел, как тебя переезжает поезд.

По моим щекам текли слезы. В какой-то момент я перестала их вытирать, потому что это было бесполезно.

– Мне жаль. Мне так жаль, – его хриплые слова были так сдавлены эмоциями, что я могла с трудом их расслышать. Я взяла его за руку, и он прижал меня к груди. По ощущениям это было похоже на объятия Бена, потому что я почувствовала себя в безопасности.

Через пару секунд мы отпустили друг друга, и между нами повисла неловкая тишина, потому что, несмотря на его признание, я все еще не знала. Я подняла голову, боясь услышать ответ, но все равно задала вопрос: