Юлия Монакова - Над студёной водой

Она торопливо достала телефон и принялась звонить Димке, чтобы предупредить об опасности. Кто же мог подумать, что лесник не просто чуточку странноват, а полностью неадекватен…

– Недоступно, – сказала она с волнением и тут же набрала номер Стаса. Его аппарат тоже оказался вне зоны действия сети. Беспокоить звонком Нелю она не решилась. Да и что подруга могла знать об этом? Должно быть, она вообще не в курсе, что её муж ушёл в тайгу… Незачем тревожить её понапрасну.

Из спасительного забытья Андрея вытащило бесцеремонное похлопывание по щекам. С трудом выплывая из рваного, вязкого сна, он тут же почувствовал возвращение мучительной боли и пожалел, что зачем-то в принципе проснулся.

– Андрей! Ну Андрей же! – зазвенело у него над ухом. После тишины тайги это показалось ему таким громким и чужеродно-непривычным звуком, что он чуть не оглох. Он с трудом разлепил веки и невнятно что-то замычал, окончательно пробуждаясь.

Перед ним на корточках сидела Марина, официанточка из местного ресторана. Глаза её сияли чистым, незамутнённым счастьем.

– Живой! Слава богу, живой! – воскликнула она, улыбаясь. И тут Андрей вспомнил всё, что предшествовало этой ночи. Его всё-таки нашли!.. Он дёрнулся, порываясь податься навстречу Марине, но тут же застонал.

– Что с тобой? – перепугалась она.

– Ногу сломал… – отозвался он, не вдаваясь в подробности – это потом, всё потом… Главное – он больше не один в этой чёртовой тайге!

– Дай-ка посмотрю, – деловито заявила она. Он инстинктивно отшатнулся, когда Марина подалась к его ноге, чтобы засучить штанину и взглянуть, но она сделала успокаивающий жест:

– Не бойся, я в этом разбираюсь. Больно тебе не сделаю. По крайней мере, больше, чем у тебя болит сейчас.

Она деловито и действительно аккуратно осмотрела его ногу.

– Ссадин почти нет, – констатировала она преувеличенно приподнятым тоном, – но всё равно нужно обработать. И шину следует наложить… Хорошо, что я догадалась обезболивающее с собой прихватить. Как чувствовала… Давно тебя угораздило?

Андрей напряг память, пытаясь сориентироваться во времени.

– Наверное, больше суток… сейчас что – утро, день, вечер?

– Утро. Тебя только вчера к вечеру хватились. То есть, ты уже две ночи в лесу провёл…

– Но где все? – спросил он, пока она открывала свой рюкзак, доставала лекарство и деловито раскладывала на коленях кусок чистой материи. – С кем ты сюда пришла?

– А никого нет, – отозвалась она беззаботно. – Я одна тебя искать отправилась. То, что ты идти не можешь, конечно, паршиво… Значит, придётся нам тут куковать вдвоём и ждать, когда волонтёры нас всё-таки найдут, – по её тону непохоже было, что она сильно расстроена.

Андрей потерял дар речи.

– Но… зачем ты в одиночку в тайгу потащилась?

– Так за тобой, глупый, – она вскинула на него удивлённо распахнутые глаза, недоумевая от такого вопроса. – Как я могла сидеть сложа руки, если ты в беде? Ты же мне сразу понравился…

Андрей не знал, смеяться ему или плакать от такого признания. И главное – как это всё было неуместно сейчас, в данной ситуации! К тому же, он был ужасно разочарован тем, что чудесного спасения не произошло. Нет, конечно, хорошо, что он больше не один. Но надежда на то, что их вызволят из лесного плена немедленно, тут же растаяла, едва забрезжив…

– Как же ты тут, бедолага? – Марина покачала головой, осторожно накладывая на больную ногу фиксирующую повязку, чтобы обеспечить полную неподвижность переломанным костям.

Андрей не знал, что отвечать на этот вопрос, и просто облизнул иссохшиеся, растрескавшиеся губы.

– Пить ужасно хочется… – признался он. Марина всплеснула руками.

– Вот я дура! Надо было сразу тебе предложить… – она полезла в рюкзак и – о чудо! – извлекла оттуда бутылку питьевой воды. У Андрея сжалось спазмом горло, когда он это увидел.

– Держи, – она торопливо протянула ему бутылку. Он принялся жадно пить, захлёбываясь, проливая драгоценные капли на подбородок и кашляя, и ему казалось, что он никогда не напьётся. Бутылка опустела в считанные секунды.

– Извини, – смутился он, – ничего не осталось…

– Ерунда, – махнула она рукой. – Тут неподалёку ручей есть, который в Мезень впадает. Вода там чистая-чистая! Сбегаю и наберу. Ты ведь и есть, наверное, хочешь? – догадалась она. Он только кивнул. Марина снова пошарила в своём волшебном рюкзаке и извлекла оттуда кусок пирога, завёрнутый в газету.

Пока он ел, Марина сидела, подперев ладонями щёки, и смотрела на него с умилением, как на божество. Андрею вновь стало неловко от такого откровенного любования.

– Что смотришь? – не выдержал он, наконец. Она улыбнулась.

– Смешной ты. Такой… рафинированный городской мальчик. Совсем на наших, деревенских, не похож. Наверное, поэтому я в тебя и влюбилась.

– Ох, как у вас всё просто, – смущаясь, пробормотал он. – Увидела несколько раз – и уже влюбилась.

Марина неожиданно разобиделась.

– Зато у вас, москвичей, всё легко – трахаетесь-трахаетесь друг с другом, спите вповалку, как скот, а определиться всё никак не можете – то ли любовь это у вас, то ли просто со скуки, от нечего делать… А у нас если полюбят – так уж на всю жизнь. Но вам, столичным мажорам, этого не понять…

– Я не москвич, – сказал он тихо. – Я из Казани в Щепку поступать приехал…

– Прости меня, – опомнилась Марина. – Я же знаю, что ты не такой. Ты очень хороший…

Вера этой наивной девочки в его исключительность, её трогательное обожание и робкая нежность, с которой она заглядывала ему в лицо, заставили глаза Андрея увлажниться. Он быстро заморгал – не хватало ещё разреветься при ней, стыда не оберёшься…

– Хорошо, но что нам теперь делать? – спросил он у Марины. – Терпеливо и молча сидеть и ждать, пока нас не найдут?

– Я на деревьях зарубки оставляла, – сообщила она. – И для себя – чтобы не заблудиться, и для поисковых групп, если они вдруг пойдут по моему следу. Надеюсь, что вскоре кто-нибудь их тех, кто прочёсывает лес, обратит на это внимание. А ещё нужно костёр развести, чтобы нас и сверху тоже заметно было. Правда, прямо здесь нельзя – лес загореться может. Нужно отойти немного подальше, к ручью или реке… Я потом схожу.

При мысли о том, что Марина снова может покинуть его, пусть даже ненадолго, Андрею стало жутко. Ни за что на свете он не хотел больше оставаться в лесу один-одинёшенек… Похоже, Марина заметила и поняла обуревавшие его эмоции.

– Ты не бойся, милый, – сказала она, нежно проведя рукой по его спутавшимся волосам, пытаясь их пригладить. – Я тебя не брошу. Никогда не брошу.

У Андрея снова защипало в носу.

– Мне… в туалет надо, – сказал он с нарочитой грубостью. – Отойди на пару минут куда-нибудь, отвернись…