Юлия Монакова - Три девицы под окном

Пришлось раскупорить одну из бутылок домашнего вина, которое они собирались взять с собой в Москву. После первого бокала стало значительно веселее, и весь страх испарился бесследно. Бутылка опустела поразительно быстро, и тогда за своей заначкой полезла следующая из подруг. Была открыта вторая бутылка… стало совсем хорошо.

– Девчонки, – сердечно произнесла Нелька, которая захмелела быстрее всех, – если бы вы знали, как я вас люблю! Так люблю!..

– И мы тебя любим, дорогая, – Рита полезла к подруге обниматься.

– А давайте, – у Аси вспыхнули глаза, – поклянёмся сейчас в вечной дружбе на крови?

– На крови? – Рита недоуменно наморщила лоб. Ася показала ей нож, которыми они кромсали сыр в качестве закуски к вину.

– Фу, – отвернула нос Нелька. – Это негигиенично. Обязательно кровью клясться? Я вам, например, и так доверяю…

Но Асе необходим был более пафосный антураж.

– Хорошо, – кивнула она, – тогда давайте встанем и возьмёмся за руки.

Они встали. Нелька слегка пошатывалась. Сцепившись ладонями, словно собираясь исполнять хороводный танец, они некоторое время стояли молча и смотрели друг на друга. Первой на выдержала Рита.

– Не могу! – прыснула она. – Вы такие торжественные, как на заседании президиума верховного совета СССР!

– Дорогие товарищи, – заплетающимся языком, подражая голосу Брежнева, произнесла Ася. – Клянусь, что никогда вас не предам и не брошу. И всегда буду любить, чтобы не случилось.

Девчонки посерьёзнели.

– Клянусь! – подхватила Нелька.

– Клянусь! – сказала Рита, и, не удержавшись, добавила с интонациями Сергея Безрукова:

– Бригааада…

Они снова заржали, и Ася протрубила губами знаменитую мелодию из одноимённого сериала.

После подобной клятвы просто необходимо было что-то срочно менять в своей жизни – жить, как прежде, было решительно невозможно. По такому случаю была открыта третья бутылка вина.

– Я, наверное, брошу колледж, – робко и мечтательно произнесла Нелька. – Устроюсь переводчиком в какую-нибудь фирму, люди со знанием языка сейчас везде нарасхват…

– Устала? – спросила Рита с сочувствием. – Совсем тебя твои студентики допекли?

Нелька неопределённо покачала головой.

– И устала, и… маньяк ещё этот. Всё равно неприятно работать, зная, что мы все у него под колпаком. Ведь он действительно может быть любым из нас! Эти люди, они… психически ненормальные, но мастерски ведут двойную жизнь. Даже члены их семьи могут быть не в курсе, с каким чудовищем вместе живут…

За последние несколько лет случаи нападений на педагогов гуманитарного колледжа совсем прекратились, и все с облегчением уверовали в то, что маньяк отстал. Однако не успели они успокоиться, как чуть было не погибла Римма Андреевна. Убийца настиг математичку возле подъезда её собственного дома и уже начал душить, но появление случайного прохожего его спугнуло. Римма Андреевна затем полмесяца провалялась в больнице – Нелька навещала её и выслушивала всё новые и новые леденящие душу подробности.

– Уйду на фиг! – грозилась Римма Андреевна, плача. – Ну и что, что полгода до пенсии осталось… Кому нужна эта дурацкая пенсия, если ты – покойник??? И ты уходи, деточка. Беги оттуда, пока цела… Ты молодая, у тебя вся жизнь впереди…

– Уходи, конечно, – горячо поддержала её Ася. – Не такая уж работа мечты, чтобы за неё держаться руками и ногами… Если хочешь, я тебя к нам в журнал устрою. Нам профессиональные переводы статей из зарубежного глянца ой как нужны!

– А я планирую открыть класс фламенко, – поделилась своими планами Рита. В Питере у неё уже было две школы – беллиданс и цыганские танцы. Теперь же она замахнулась на танцы испанские.

– Фламенко – это страсть! Это пламя! Это такая бешеная энергетика, что всё аж искрит! – воодушевлённо размахивая руками, говорила она. – Настоящая любовь по-испански!

После чего разговор покатился как по накатанной – о любви. А о чём ещё могут говорить пьяные девушки?

– Ну и фиг с ним, с разводом… Я ещё молодая. Тем более, любви все возрасты покорны, – патетически изрекла Рита. – Когда у тебя умерла бабка, Нель, твой дед стал откровенно гулять с моей бабусей! Я чуть не умерла со смеху, когда узнала.

– Я в курсе, – Нелька кивнула. – Тоже немного удивлена, конечно, но в принципе только «за». У них роман, оказывается, продолжается уже более десяти лет.

– Вот. Главное – дождаться… Я тоже буду ждать своего Серхио, – подытожила Рита. Подруги удивились:

– Кого-кого? Что ещё за Серхио?

– А ты не помнишь? – ехидно спросила у Нельки она. – Это ведь ты написала на бумажке то дебильное имя, когда мы гадали на суженого-ряженого…

И они втроём буквально повалились на пол от хохота.

– А у тебя как на личном фронте? – отсмеявшись, поинтересовалась у Нельки Рита. – Никого не встретила? С Димкой вы не…

– Мы с Димой просто друзья, – торопливо отсекла все возможные предположения Нелька.

– Уверена, что в глубине души он всё ещё сохнет по мне! – вставила Ася. Нельке это было не очень приятно слышать, но она не подала виду.

– Может, дала бы парню второй шанс? – спросила она как можно более непринуждённо. Ася вытаращила глаза:

– Ещё чего! Всё, поезд ушёл… К Димке я дышу совершенно ровно. Нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Хотя… откровенно говоря, девочки, я в какой-то прострации. Такое ощущение, что у меня больше никогда в жизни не будет личного счастья…

– Да брось! – поразилась Рита. – Уж кто бы говорил! У тебя вечно кавалеров – хоть жопой ешь!

– Это всё не то, не то… – печально вздохнула Ася. – Мне нужен кто-то особенный. Самый лучший! Идеальный. Понимаете, именно поэтому я и влюбилась много лет назад в Копперфильда – он был не просто магом-иллюзионистом, он был лучшим из них. Настоящим волшебником. Человеком огромного воображения и широты собственных мечтаний. Эх, где же мне найти в России своего собственного Копперфильда! – посетовала она то ли в шутку, то ли всерьёз, и запила свою речь вином.

И ведь нашла…

АСЯ

Независимость и самодостаточность Аси породили у её коллег твёрдое убеждение, что она бунтарка по духу. На самом же деле, она никогда не бунтовала из глупого принципа «а Баба-Яга против». Но если она не была согласна с чем-то, то тут уж даже мнение большинства не могло послужить для неё авторитетом.

Во время знаменитой акции после расстрела редакции французского сатирического журнала, когда все её коллеги нацепили футболки с названием издания в контексте «я – это они, они – это мы», Ася отказалась сделать то же самое.

– Ты что, – с ужасом спросила её главная редакторша, – поощряешь терроризм? Ты радуешься этому массовому расстрелу журналистов?

– Я не поощряю терроризм и не радуюсь расстрелу, – спокойно отозвалась Ася. – По-человечески мне безумно жаль погибших и их семьи. Но я не собираюсь носить футболку с названием их журнала, потому что он сам по себе – воплощение пошлости и дурного вкуса. Он вульгарен. На чувства террористов лично мне глубоко наплевать. А вот на чувства других людей, которые ни в кого не стреляли, но тоже стали героями их мерзких карикатур…