Камрян Кинге - Лилия [СИ]

Пожилые люди осознавая, что конец близок становятся весьма религиозными. Не все, но особенно лицемерным выглядит поведение некоторых, начинающих соблюдать все обряды, канонические нормы и т.п. Покупают расположение бога?! Как глупо, предполагать, что бог подобен человеку и его можно купить.

Мне кажется, что театральное следование религиозным правилам не что иное как попытка дать взятку всевышнему и если предполагается, что после смерти человека ждёт загробный мир, и создатель в том виде каком представляется в священных книгах, разумно предположить, что мздоимство также порицается. Там!

Мало того, что в современном мире уже вовсю возродилась практика покупки/продажи индульгенций, так ещё лицемерие по отношению к богу, и торговля за положение на том свете, процветает. Особенно это заметно среди политиков и бизнесменов. Они страхуются и наверняка говорят про себя:

«А вдруг там что-то есть? Необходимо подстраховаться, сходить в церковь, раздать милостыню!»

Об истинных благородных помыслах и речи быть не может. Благотворительность, милостыни и другие внешне богоугодные деяния совершаются без какой-либо истинной заботы об обделённых и униженных, а именно с целью обезопасить своё будущее и с целью показухи: "Мол, смотрите какой я великодушный и благородный.»

P.s. Как все мерзко кругом…»

***

«Двадцать девятое мая.

Урааа, каникулы. Наконец-то.

Кстати, мама очнулась и пыталась со мной поговорить о менструации. Хи-хи. Пришлось ей огорошить тем, что я уже через это прошла и все знаю. Кажется, она очень удивилась и как-то странно посмотрела на меня, а потом расплакалась и обняла. Не плачь мама, я же вижу, что тебе не до нас сейчас.»

***

«Семнадцатое июня

Мама раздобыла путёвки в лагерь. Круто. Особенно круто что и Лиля со мной поедет. Одной все-таки страшно, я надолго и так далеко ещё ни разу не отлучалась. Скорее бы уже второе июля, жду не дождусь.

Папа, мама! Достали скандалить, каждый день ссорятся. Успокойтесь уже.

Дневник, наверное, придётся оставить дома. Где я его там спрячу?

Сегодня почти весь день провела с Лилией. Мы загорали во дворе, почти голые, у них там высокий забор без щелей. Уууу, секс на природе, необычно. Потом мы опять выпили по две рюмки вина, и я боялась идти домой, потому что опьянела.

Р.s. Лилия, мы так сопьёмся))) …»

***

«Двадцать второе июля.

Как только приехали бросилась к дневнику проверить не обнаружили-ли тебя.

Боже мой, это случилось. Правда не так как я ожидала. Как же это больно.

Дневник, я не знаю с чего начать…

В лагере городские девчонки и мальчики крутые, это просто нечто. Настя и Галя по сравнению с ними просто лохушки. Они там практически все курят и уже у всех был секс…с мальчиками. Мы там все спали в одной большой комнате, девочки отдельно разумеется, и они только об этом и болтают. Я страшно возбуждалась, когда они про все это рассказывали. Некоторые вовсю занимаются сексом прямо у себя в квартире и мамы все знают. Как так можно? Я просто не представляю такое же у себя дома.

В один вечер на дискотеке, Лилия сказала, что один парень на меня постоянно смотрит, и я обратила внимание на него. По виду, сравнивая с учениками из своей школы, ему должно было быть лет шестнадцать не меньше. Вадим рядом с ним просто первоклассник.

Он сам подошёл и познакомился с нами. Потом мы ушли подальше в темноту, и он достал бутылку вина, которую мы распили втроём. Я здорово опьянела, а потом Лилия ушла, несмотря на то что я ей сигнализировала страшными глазами, чтобы не уходила. Я тоже хотела улизнуть, но Олег меня схватил за руку и остановил и поцеловал в губы. Я потеряла голову, он был такой опытный и ласковый. Потом он уложил меня на траву и долго целовал грудь и гладил там так долго, что я не выдержала и попросила заняться со мной любовью и кажется сама сняла трусики. А после этого он разорвал меня пополам, по крайней мере мне так показалось. Я не почувствовала ничего кроме боли и ощущения того что во мне есть что-то чужое. Хорошо, что все закончилось быстро. Я ушла, а потом выбросила трусики в туалет, они были в крови.

P.s. Я больше не подпущу к себе мужчину это так больно. А если я забеременею? Он же кончил своим вонючим потом в меня так что я оттолкнулась. Фуууууу…

С Лилией все не так. И зачем вообще нужен мужчина?

Лилия, я уже хочу домой…»

Конец первого фрагмента.

***

2

В то время неожиданно на окраине посёлка начали строить двухэтажные многоквартирные дома и как будто бы кусочек городского обустройства появился в жизни сельчан и внёс какую-то сумятицу, оживление.

Город представлялся жителям другим, сказочным миром, куда редко и с совершеннейшим удовольствием ездили лишь по острой необходимости словно на праздник, и мосты, под которыми приходилось проезжать на въезде, представлялись нам детям грандиозными сооружениями и началом волнующей и завораживающей вселенной.

Мать начала просить отца заполучить одну из квартир, поскольку это было чрезвычайно модно и прогрессивно. Отец, не приспособленный к отчаянному отстаиванию своих интересов даже и не пытался, убеждая и себя и всех вокруг, что квартира ему совершенно ни к чему, да и вообще он обязан ухаживать за своей вполне здоровой и не нуждающейся в какой-либо помощи матерью, да и к тому же все прогрессивное и новое в жизни его ужасно страшило и мешало.

Мама, все же не отступила и правдами, и неправдами, получила во временное пользование подобие квартиры, а именно четыре комнаты, отделённые в отсек с туалетом и ванной, словно в общежитии, которым собственно это здание и являлось в отличие от других полноценных многоквартирных домов, где другие более активные мужья с боем и взаимными уничижениями застолбили место своим семьям.

Началась долгая эпопея с просушиванием четырёх комнат, только что построенного дома. В каждую комнате расположился спиральный обогреватель, и мы с мамой по вечерам, в темноте проверяли каждый в обесточенном пока ещё доме и было в этом так много загадочного и прогрессивного.

Отец, в знак протеста никакого участия в обустройстве не принимал, отвергал идею переезда напрочь и возмущался, но уже ничего не мог поделать, поскольку чувствовал, что жена отдаляется от него с каждым днём все более и более и порой отчаивался.

Однако гордость не позволяла прогибаться, и он делал вид что не замечает.

3

Пытаясь каким-либо образом отвлечься от томивших меня мыслей эротического содержания, я начал читать. Я читал взахлёб, поглощая уйму книг разных жанров, и «Человеческую комедию» и войнушки Ремарка, и Хемингуэя и всех других, без какой-либо систематизации и особых предпочтений. Я представлял все описываемое словно в действительности – уносился мыслями в другие, иные миры – обладатель яркого воображения – причём настолько глубоко погружался, что порой забывал какой мир реальный, а какой вымышленный и бывало зачитывался так, что после какого-либо особо захватившего мой разум произведения долго приходил в себя, пытаясь разобраться где же я очутился.