Михаил Максимов - Домик для игрушек

Наступила зима. Расчищает Валентина дорожку от снега. Подходит к храму один мужчина и направляется в открытые двери внутрь. Что-то недоброе показалось Валентине во всем этом, она и последовала за мужчиной следом. Заходит в храм и видит, что мужчина к одному изображению подошел и хочет что-то сделать с ним.

— Отойдите от изображения, — потребовала Валентина.

Мужчина сердито посмотрел на нее и что-то хотел ответить, но неожиданно он сник и тихонько побрел из храма.

— Опять двери не закрыли, — услышала она голос служителя, — придется сторожа отчитать, поздно уже, мало ли кто может забрести в храм. Мужчина в сопровождении Валентины вышел из храма, остановился и со злостью еще раз посмотрел на нее.

— Хватит разглядывать, ступай своей дорогой, — строго произнесла Валентина, — напьются всякой гадости и бродят, как ненормальные.

— Твое какое дело? — произнес сквозь зубы мужчина, — хочу, пью, хочу, гуляю.

— Ах, так, — Валентина подошла к нему вплотную, — попробуй еще выпить, поперек горла водка встанет, попомнишь еще меня.

И мужчина, словно не по своей воле, пошел прочь от храма. Она даже удивилась, что он послушался ее.

И еще произошел один случай, который даже заставил задуматься Валентину об ее способностях. Как-то проходила она в храм и увидела женщину, которая пристроилась у входа, чтобы просить подаяние. Она и раньше ее видела, как правило, в пьяном виде. Валентина пьяных терпеть не могла. Они вызывали у нее чувство отвращения с одной стороны, и чувство определенной жалости с другой. Она хотела пройти мимо, но что-то ее остановило. Что, она даже сама не поняла.

— А ну, немощная, встать! — неожиданно даже для самой произнесла она, — встать я сказала!

И женщина встала.

— Пойдешь домой, проспишься, а завтра начнешь другую жизнь. Пить я тебе запрещаю! Если выпьешь, света белого не увидишь.

И женщина покорно побрела от храма в сторону своего дома.

По окончании службы, она подошла к служителю и рассказала ему о том, что мужчина подходил к лику и пытался с ним что-то сделать. Позже выяснилось, что под слоем краски было сокрыто очень ценное изображение.

Ее за такой поступок, естественно, поблагодарили и стали доверять определенные работы в храме.

Время шло. Как-то к храму пришли муж с женой, вернее жена притащила мужа с собой. Она подошла к Валентине и стала просить ее, чтобы она заговорила мужа, который в последнее время много пить стал. Валентина удивилась такой просьбе и стала объяснять женщине, что она такими делами не занималась и никогда заниматься не будет. Но женщина стала упрашивать ее и сослалась на женщину, которую она от храма проводила домой.

— Тонька с нашей улицы, пить бросила, сейчас на работу устроилась. Ты же ей говорила, что если она выпьет, белого света не увидит. Тонька и выпила. Она два дня ничего не видела, ослепла как есть. Потом еще раз повторила, и что ты думаешь, опять ослепла на два дня. Слепая шла по коридору, лбом о вешалку так хлопнулась, что до сих пор на лбу метка осталась. Вот с тех пор больше и не пьет.

Муж этой женщины тоже стал просить Валентину, чтобы она что-то сделала. Валентина хотела уже уйти, но мужчина схватил ее за руку и начал говорить, что не отпустит до тех пор, пока она его не заговорит.

— Хватит причитать! — крикнула она и хотела вырвать руку от мужчины.

— Тебе жалко, жалко, ты скажи, мы денег тебе заплатим, не переживай.

Он тянул ее за рукав и старался заглянуть в глаза.

— Если ты так желаешь, помни, начнешь пить, захлебнешься в вине, а деньги свои для семьи прибереги, ты их и так немало прокутил.

Она и сама не знает, почему произнесла эти слова. Мужчина вдруг как-то сник, а женщина стала благодарить ее, пыталась всунуть ей в руки деньги. Но Валентина так на нее посмотрела, что она забрала деньги, поклонилась и увела своего мужа с собой.

В больших городах слухи разносятся быстро, а в маленьких и подавно. Про этот случай узнала соседка, потом подружка жены и пошло. А этого мужика отвернуло от хмельных напитков так, что он рюмку в руки боялся взять. Однажды его дружки силком заставили винца выпить. Он сделал глоток и так поперхнулся, что беднягу едва откачали. После этого с выпивкой к нему больше не приставали. И потянулись к Валентине жены с пьющими мужьями, матери с беспутными детьми, кто открыто приходил, а кто тайком. Не всякому хочется показывать людям свои беды, а пьянство тем более. Сначала отнекивалась Валентина, не хотелось ей связываться с таким делом. Она побаивалась, что прослывет среди людей ведьмой, потом и личную жизнь не устроишь. Но беды людей от этой пьянки очень уж немалыми были, и приходилось ей каждый раз уступать просителям и отучать от этой заразы несчастных пьяниц. Когда к ней приходить стало много народу, пошла она за советом к служителю храма.

— Слышал я о твоих способностях, — сказал ей служитель храма, — плохого я в этом не вижу, делай добро людям. Скажи, от кого ты переняла это умение?

— Я и сама не знаю, получилось однажды, а потом и пошло.

— Выходит, ты этот дар по наследству получила. Хорошие родители у тебя были, праведную жизнь прожили.

— Мне про наследство блаженная говорила, а я не поняла, что она имела в виду.

— В твоих словах сила блаженная заложена, а тебе ее родители передали, береги это наследство, оно как дар бесценный, но не используй его в корыстных целях, потеряешь дар, беднее душа станет, да и детям и внукам передавать нечего будет.

Поклонилась Валентина служителю, поблагодарила за слова добрые и заверила, что никакие посулы не заставят ее использовать родительское наследство в корыстных целях.

Однажды к ней на автомашине приехали молодые люди. Один из них был врач, а двое других санитары.

— Меня зовут Алексеем, — представился врач, — я наслышан о Ваших способностях, предлагаю попробовать их в нашей больнице. Больных у нас много, а такой квалифицированной помощи мы оказать им не можем.

Валентина хотела отказаться, но посмотрела на его открытое и приятное лицо, на просящий взгляд и согласилась.

— Но я Вас предупредить хочу, — сказала она, — я не всем могу помочь. На некоторых людей мои слова не действуют.

Алексей с пониманием отнесся к ее словам и сказал, что это нормальное явление, что абсолютного излечения нет ни в одной болезни.

Когда Валентина приехала в больницу, она ужаснулась при виде тех больных.

— Таких доходяг я еще не лечила, — сказала она.

— Давай все же попробуем, — перешел он на ты, — мы тебе постараемся привести тех, кого еще можно вылечить. А сейчас ты отдохни с дороги, попей с нами чайку, успокойся.

Через некоторое время к ней ввели первого больного. Валентина посмотрела на него, на Алексея и санитаров, которые были рядом.