Борис Житков - Очерки
- Название:Очерки
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1989
- Город:Ленинград
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Житков - Очерки краткое содержание
Про эту книгу
Свет без огня
Гривенник
Плотник
Без промаху
Каменная печать
Воздушный шар
Ледоколы
Паровозы
Микроруки
Колизей и зоопарк
Тигр на снегу
Что, если бы
В зоологическом саду
У звериных клеток
Звери-новоселы
Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину
Правда ли? Ответ писателя
Моя надежда
Очерки - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Смотри, смотри, Роберт, — говорил он своему сынишке, — ведь тащит! А ну, положи еще вон ту гайку на вагон.
Маленький паровоз бегал по полу по рельсам, по гладким рельсам без всяких зубцов и насечек и волочил за собой груженые вагончики.
— А ну, давай, нагрузим еще! — говорил Стефенсон сыну, и оба принимались накладывать на игрушечные вагончики камешки, железки, кусочки угля.
— Как ты думаешь, потащит? — спрашивал отец.
— Пускаем. — И сын сам поворачивал маленький кран и давал ход машине.
— Везет! — радовался мальчик. — И шипит! Прямо как водокачка, что на копях.
— Не в шипении, брат, дело, — сказал отец, — а вот смотри: рельсы гладкие. — Стефенсон провел пальцем по игрушечному рельсу. Сын тоже.
— Нет, ты слушай: рельсы гладкие, колеса гладкие, и смотри, сколько тянет. Вон сколько мы всякого добра навалили!
— Ну так что же? — спросил сын.
— А то, Роберт, что люди все боятся, что паровозу скользко будет тянуть. Заставляют паровоз по зубцам ходить. Вот в Вайламе, говорят, так. Паровоз весь трясется, ломается!
— Бедный паровоз, — сказал Роберт.
— А вот завтра пойду его выручать, — сказал отец.
Наутро Стефенсон был уже на соседних копях. На копях шипела и ухала паровая водокачка — она все время откачивала воду из угольной шахты. Стефенсон хорошо знал это место — он здесь вырос.
А вон высокая черная труба ползет. Длинная, как папироска торчит. Стефенсон пошел туда. Паровоз только что после починки вышел на работу.
— Пыхтелка чертова! — ругал его рабочий. — Заскрипела, кляча!
Паровоз тужился, старался и вздрагивал от страха на каждом стыке чугунных рельсов. Паровоз сразу заметил Стефенсона: все злятся, ругаются, а этот стоит и так участливо и внимательно смотрит. И вот рядом пошел и смотрит под низ, нагнулся, как раз глядит на больное, на зубчатое колесо. Паровозу стало веселее. Он даже пошел смелей. Но как раз проклятое зубчатое колесо заело в зубце бокового рельса, паровоз рванул, тряхнулся и чуть не соскочил с рельсов. А этот добрый человек так покачал головой, что паровоз понял: этот человек знает, как больно паровозу царапаться по проклятым зубцам, жалеет его.
И паровоз каждый день теперь ждал — что будет. Не может быть, чтоб этот человек не помог ему.
Вдруг в одно утро не пришли и не растопили паровоз, как всегда.
«Может быть, путь чинят, — думал паровоз, — а вдруг это тот человек…»
Так и оказалось. Тот человек пришел с хозяином.
— Вы уверены, мистер Стефенсон, что можно обойтись без зубчатки? — говорил хозяин.
Паровоз замер. Неужели без зубчатки?
— Вполне уверен и гарантирую, что паровоз будет легко ходить по гладким рельсам и свободно таскать груженые вагоны.
С этих пор и пошло. Вот радовался паровоз, когда без этого зубчатого сапога он побежал в первый раз по гладким рельсам. Как снова на свет народился. А Стефенсон все не унимается.
— Смотрите, — говорит, — его трясет на этих чугунных подкладках. Так нельзя!
А паровоз думал: «Да что там подкладки — зубцов проклятых нет; вон, вон как — у-ух!» И он покатился со всех четырех колес.
Подложили деревянные подушки под рельсы — ну, совсем хорошо. Паровозу казалось, что это даже лишнее. Теперь можно работать! И паровоз с радости так дернул груженный углем поезд, что стоявшие на вагонах рабочие полетели с ног.
— Да, теперь только рельсы, мистер Блекет, — говорил Стефенсон хозяину, — нельзя, чтобы они оставались чугунными.
«Чего еще не хватало? — думал паровоз. — Вот оно — у-ух!» И он весело побежал, чтоб показать, как хорошо и на этих чугунных.
Теперь паровоз уже никто на копях не ругал ни клячей, ни чертом.
— Надо было понять, чего он хочет, — говорил шахтер.
«А не ругаться зря», — присвистнул паром веселый паровоз и покатил за водой.
Упорство
Теперь люди приходили смотреть, как он работает. Говорили уже иначе, и паровоз постоянно слышал:
— Нам бы такую штуку!
Но вот появились два молодых паровоза: их творец был тот человек, что пожалел паровоз, — Джордж Стефенсон. А старый паровоз смотрел и радовался, как они легко справлялись с тяжелыми вагонами: они прибежали помочь ему на шахтерской работе. Веселые ребята. Они сказали старому паровозу, что скоро сделают дорогу в двенадцать верст — это не то что толкаться тут в руднике, и разбежаться негде — три версты, и стоп.
— Старайтесь, старайтесь, — говорил им старый паровоз, — вот как я на зубцах ходил!
— Как это — на зубцах? — Они даже не понимали и смеялись.
Но пришлось протолочься семь лет здесь на копях, пока приготовили дорогу в двенадцать верст. Кати! И паровозы-стефенсоновцы бегали с семью вагонами по десять верст в час. А другие маленькие уже зарождались у Стефенсона в комнате и бегали по полу, по игрушечным рельсам с игрушечными вагончиками и шипели, как настоящие.
— Нет, добьюсь, что будет как следует, — говорил Стефенсон; брал с полу паровозик и снова переделывал.
— Упорство и терпение! — говорил Джордж Стефенсон.
— Упорство и терпение, — шипели паровозы-стефенсоновцы, когда тащили на подъем груженные доверху углем вагоны.
Но вот устроили дорогу, положили рельсы — и не в рудниках, не подвозную в двенадцать верст, а между двумя городами — Стоктоном и Дарлингтоном. Вот где себя показать! Эту дорогу проложил сам Стефенсон. Паровозы знали, что все для них приготовлено: и рельсы крепкие, железные, а не из хрупкого чугуна — кованые; широко, устойчиво проложены деревянные мягкие покойные шпалы и никаких горок — все горки скопаны, все, что мешало, выкинул, снес Стефенсон, чтобы дать своим паровозам дорогу.
Паровоз-стефенсоновец стоял на рельсах новой дороги. Да, сколько собралось народу, кого только нет, все на него глазеют, и все только об нем и говорят. Какие-то важные господа осматривали его кругом подозрительными глазами, тыкали палочками в бока, и он слышал, как приговаривали:
— Смотрите, какое чучело: завод на колесах. Нет, я на такой штуке не ездок!
А другой отвечает:
— Да, лошадки, знаете, дело поверней.
А третий еще поддает:
— Да погодите, пойдет ли еще?
Паровоз слушал все это и сам стал думать: а вдруг в самом деле?
Но подошел Стефенсон, весело глянул на паровоз, и паровоз сразу оправился: нет, вздор! А Стефенсон заглянул ему в топку, сам шевельнул кочергою — старый кочегар — и паровоз почувствовал, как сразу стало внутри теплее, как стал прибывать пар в котле. Он глотал уголь, дымил и все больше и больше разгорячался. Он теперь уже не оглядывался на публику, не слушал вздору, что болтали около: ему не терпелось, он глядел прямо на рельсы, на которых стояли люди. Но люди уже сходили с рельсов, они чувствовали, что паровоз напрягся, что он может дернуть вперед. Теперь господа с палочками не подходили и не тыкали, а стояли поодаль и только старались сделать насмешливый вид.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: