Хелен Джонс - Если ты мне веришь

Я ответил тогда, даже не обдумав свой ответ. Не взвесив все «за» и «против». Не подумав о дальнейшей судьбе Кристен, заботясь только о себе. Какой же я жалкий! Было бы лучше, если бы мне виделись мифические существа, чем то, что я сделал. Я выбрал ложь.

— Кристен, я совсем не считаю вас сумасшедшей, правда, — я отвел взгляд, чтобы не выдать себя, — вы говорите вполне разумные вещи. Вероятно, там был обыкновенный конь. А все остальное вам померещилось. После тяжелой трагедии, свалившейся на вашу голову, всякое возможно, — я посмотрел на девушку. Она успокоилась, услышав мои слова. Кристен снова села на свое место и заулыбалась. Теперь она еще больше была похожа на пациентку психбольницы.

— Вы первый человек, который мне верит, мистер Норвингтон. Вы признаете то, что я, возможно, видела лошадь? Но вы сейчас думаете, что крылья я выдумала сама. Спешу вас заверить, что в скором времени, вы поменяете свое мнение об этом. Иначе как вы сможете объяснить мой дальнейший рассказ?

Кристен заставила думать, что же дальше она мне могла такого рассказть. Вероятно, это было хитрая тактика.

«Нет, никаких летающих лошадей!», — мысленно проговорил я, — «если я и правда поверю в то, что она говорит, я и сам сойду с ума! Мисс Раян определенно больна и нуждаете в лечении. Диагноз — шизофрения. И ничего кроме».

От моих мыслей меня отвлек тихий голос девушки, которая старательно пыталась завершить свой рассказ:

— Он подошел ко мне ближе. Я старалась не двигаться, чтобы не спугнуть его. Мои колени подкашивались, а ладони вспотели. Он осторожно принюхивался ко мне. Каждый мой вздох был для него открытием. Затем он остановился и насторожил уши. Я тоже не двигалась. Так мы простояли несколько минут, и уже потом я начала постепенное «нападение». Шаг за шагом.

Сухие ветки иногда хрустели у меня под ногами, но существо лишь слегка вздрагивало и продолжало стоять на своем месте. И тут я протянула руку и чуть коснулась его носа. Он не отпрянул. Даже наоборот, сделав шаг, будто просил еще ласки. Его шерсть была на удивление мягкой, хотя сам конь выглядел довольно мощно.

Я взглянула ему прямо в глаза и увидела в них лишь свое отражение. Мое лицо заметно побледнело от того, что было несколько минут назад, но со временем все пришло в норму. Когда я останавливала руку, он легко просовывал свою голову мне подмышкой, требуя еще нежности.

Наконец, я могла ближе разглядеть его крылья. Они были крепко прижаты к телу и не двигались. Мне жутко захотелось дотронуться до них, но существо внимательно следило за каждым моим движением, и я тогда побоялась это сделать.

И тут я внезапно вспомнила, что в моей сумке есть несколько соленых крекеров. Осторожно передвигая ноги, мне удалось не спугнуть это удивительное создания. Медленно, но верно я приближалась к лавочке, на которую была брошена моя сумка. Я старалась не упускать животное из виду. Небрежно похлопав рукой по сумке, в поисках печенья, я случайно столкнула ее на землю. Существо вздрогнуло и отскочило назад.

Я наклонилась, чтобы поднять сумку, а когда повернулась, его уже не было. Оно словно исчезло, ни издав, ни стука копыт, ни шума крыльев. Я еще раз огляделась, в надежде снова его встретить, но его нигде не было.

«Наверное, я схожу с ума», — тогда меня посетила эта мысль, и она не выходила из моей головы еще долго. Я присела на лавку, и с некоторой печалью и отчаянностью принялась жевать крекеры.

— Вы тоже считаете меня сумасшедшей, мистер Норвингтон? — девушка повторила свой вопрос и загадочно на меня взглянула. Я заколебался. По ее взгляду было ясно, что она ищет у меня поддержки, и я тут же отрицательно покачал головой.

— Нет, мисс Раян, я считаю вас особенной, — тихо проговорил я и устремил взгляд в пол. Мне лишь нужно было, чтобы она мне могла доверять и поведать свою историю до конца. Такая у меня работа. К тому же, сознаюсь, мне было жутко интересно узнать, по какой причине я должен был поверить, как утверждает Кристен.

— Все, что произошло дальше, я расскажу вам завтра, если вы не возражаете, доктор. Я немного устала, и мне нужен отдых.

Я одобрил ее предложение, потому что и сам хотел поспать. Пожелав добрых снов, я удалился из ее палаты и направился к себе в кабинет.

«Я вовсе не соврал ей. Я действительно считал Кристен особенной, ведь пациентов, так грамотно рассказывающих свою историю, мне еще не попадалось. Но она больна! Определенно больна! И доказательством этому служат не только ее рассказы, но и и ее поведение. Ведь адекватному человеку такое не причудится. Или нет?», — я встряхнул головой. В надежде, что эти глупые мысли вылетят из моей головы и больше никогда меня не посетят.

Спустя несколько часов, я спешил домой, к своей Розалинде. Ночные огни освещали улицу, лаская взгляд. И, правда, вид был просто волшебным: тусклый свет, золотые листья повсюду, свет из окон домов и несколько человек, прогуливавшиеся перед сном. Им повезло, что я не заметил их косых взглядов на себе, иначе, уверяю, им бы не поздаровилось. Хотя бы, в моих мыслях.

Как же жаль Кристен! Она такая молодая, но вся ее жизнь будет испорчена этими детскими сказками. Так не должно быть. Хотя, наверное, она просто потеряла разум. А может это передалось от ее матери. Такой же сумасшедшей, как и ее дочь. Мне было неприятно размышлять о мисс Раян, ее выдумках, и о том, что она несколько лет должна лечиться в психбольнице. Может быть, можно ей объяснить, что это лишь игра ее воображения? Вдруг, потом она поймет, и все встанет на свои места?

Эта мысль меня не на шутку раззадорила, и я принял точное решение попробовать разубедить юную мисс Раян во всем том, что она будто бы видела.

«Завтра же этим и займусь», — вслух сказал сам себе я и ринулся к дому.

26 сентября 1982 года

В начале дня не было ничего необычного, и я не буду описывать обычное утро обычного человека. Меня в данный момент переполняют эмоции, и писать о том, как я завтракал и выгуливал свою любимую розалинду, думаю, ни к чему. Я бы хотел рассказать о другом. Наверное, я слишком спешу рассказать о случившимся, но терпеть и томить себя самого я больше не могу.

Все началось, как только я зашел к Кристен в палату. Она сидела на кровати, положив аккуратно руки на колени, и покорно ожидала меня.

Я заметил на ее лице необыкновенное восхищение, которое появилось после моего захода в ее палату. Она однозначно была рада меня видеть. И только я успел захлопнуть дверь, как она тут же выпалила:

— Доброе утро, мистер Норвингтон! Я с нетерпением ждала вас! Как хорошо, что этот момент настал! — девушка встала с кровати и подошла ближе. Видимо, она хотела обнять меня, но увидев на моем лице серьезность, тут же отпрянула назад. Однако я, как можно ласковее, улыбнулся ей в ответ, стараясь не обидеть.