Степан Зотов - Первый ангел

Разная степень психического потенциала есть почти во всех людях. Тотальное большинство отказывается это признавать. Ничтожное меньшинство сознает наличие дара. Меньшинство из меньшинства желает его развивать. И наиболее успешная часть из них учится хорошо скрывать свои таланты еще в детстве. Как видите, искать могов — всё равно что иголку в стоге сена, только она специально спряталась и потом перепрячется.

Возвращение человека в клинку дало ему важный сигнал. Его лечение это не только практика своих сил, не только помощь людям, это потенциальный источник новобранцев Долгой Войны! Каждый исцеленный на себе ощутил силу Нави, возможности и угрозы. Сначала как источник своего недуга, затем как источник спасения. Только самые робкие после этого не захотят знать больше. А кто захочет, тот первым обратиться к своему врачу и спасителю, Мефистону. С благодарностью, доверием и опытом острых совместных переживаний. Так он потихоньку начал отбирать уже своих учеников.

Метод сложился стихийно, но затем получил осмысленную доработку. Мефистон намеренно стал подвергать своих пациентов испытаниям. Не просто избавлять от болезни. А показывать её причины, таинственные силы и обитателей Нави. Даже провоцировать, искать демонов, чтобы «познакомить» с ними пациента. Вступить в бой. Пролить вместе кровь души, создать чувство боевого братства. Он подталкивал свои подопечных как голос у них в голове. Метод куда как хорошо знакомый. Учил развивать свой дар, выходить за границы. Что уж там, если демонам пациент был неинтересен, Мефистон сам мог играть их роль. Испугать тут, надавить там. «Тяжело в учении, легко бою».

Почему до этого не додумались в Круге? Загадка. Могов можно не искать, их можно выманивать! Конечно, процесс сугубо индивидуальный. Требует глубокого погружения. Знакомства с каждым пациентом, оценкой его сил и потенциала. Как Вы помните, далеко не все болезни носят собственно «психический» характер. Каждому, с кем прошел глубины его подсознания, помог выбраться из дебрей, сразиться со страхами — ты отдаешь частичку себя. Творчески преобразить это путешествие, добавить в него риска и опасности, на это требуется особый склад ума. Причинять боль ради высшей цели. Разделять боль с пациентом внутри его головы. Заставлять смотреть в глаза ужасу или становится им. Тут нужен такой кровавый энтузиазм, что редко встречается под луной. Мефистон обладал им в избытке.

Он давно привык жить, как будто за ним следят. Перепроверять свои поступки, слова, внешний вид, выражение лица. Не дай Бог кто-то заподозрит в нем «странности», увидит, как он сам с собой разговаривает и «зависает». Это было важно в детстве, важнее в студенческие годы, еще важнее на работе психиатра. С появлением Круга оправдалась часть его надежд — он не одинок. Но тут же оправдались и опасения: собратья вовсе не обязательно разделяют его цели. А могут и мешать. После откровения с Дамой часть карт приоткрылась, он понял, что «на него есть планы» и всё происходящее никак не случайно. Подтвержденная угроза лучше неопределенности. Он стал исходить из того, что за ним идет постоянная слежка.

Слежка дает преимущества наблюдателю, если он располагает ресурсами, чтобы в самом деле не упускать объект. Однако, Мефистон хорошо учил уроки Круга, явные и неявные. Объект тоже получает преимущества. Когда знаешь, что за тобой следят, что ты нужен, что информацию, данную тобой, собирают и анализируют — разве это не власть? Надо лишь научиться преподносить всё в нужном свете и порой, объект начинает управлять наблюдателем… В любом случае, «нет смысла не пытаться», как любил он говорить себе. В поиске и подготовке своих учеников он разработал две стратегии сокрытия. Со стороны всё продолжало выглядеть как великодушное целительство и блестящая психиатрическая практика. Он даже статьи первые опубликовал.

Первая стратегия заключалась в отсутствии какого-либо личного контакта с пациентом-учеником после его выздоровления, только телепатия. Но и мысль можно поймать, перехватить, прочитать, он это доподлинно знал. Следовательно, нужен особый язык общения, уникальный для каждого ученика. Но и шифры ломаются, да он в них и не силен. А вот язык образов… которые опираются на уникальный и неповторимый опыт его лечения и погружения в психику пациента, его подсознательное, его страхи и желания. Вот это невозможно сломать. Только прожить то же, что и они вместе. С такой же болью и силой. Представьте себе, что на празднике вам загадали загадку «Что мы делали вчера вечером?», когда ответ знает один хозяин. Или закодировать слово «дом» с помощью «крысы», потому что у этого пациента в детстве она была любимцем и жила дома. Такое сообщение может составить и прочесть лишь тот, кто глубоко лично соприкоснулся с адресатом. Только Мефистон.

Он создал психическую «локальную сеть» между собой и учениками. Уроков, как в Круге он себе позволить не мог. Но ведь и заочно можно окончить школу! Краткие и таинственные послания по определенному графику. Задания и вопросы, пробы психических сил. По своему опыту он знал, как важно убедить человека в том, что неизведанное возможно. Дальше он сам приложит усилия и добьется. Каждого ученика он записывал к себе на профилактический осмотр после выписки. Раз в месяц-два, чтобы без подозрений. И процесс пошел.

Вторая стратегия заключалась в скрытом управлении. Мефистону нужны были соратники, верные помощники, потенциальные бойцы. Готовые терпеть тяготы и лишения, риски Долгой Войны. Благодарность за исцеление, память о его помощи в трудную минуту, совместные победы в путешествиях по Нави — это всё хорошо. Привязанность, товарищество, прекрасные вещи. Но таланты у каждого ученика были свои. Не все видели Навь, как он сам. Не все могли постичь его планы целиком и степень возможной угрозы от бездействия перед лицом Тёмных Богов. Он даже не всем мог их показать! Поэтому нужно было средство для беспрекословного подчинения. И оно было найдено. А ля гер, ком а ля гер 9 9 «На войне как на войне», франц. .

У каждого человека есть страхи и слабости. У многих есть также ценности, убеждения, вера, которые заставляют их преодолеть страх. В критический миг драться до конца, не отступить, стоять на своем. Мефистон внимательно изучал их в каждом пациенте. Что для него критически важно, где проходит граница, после которой он сожмет волю в кулак и не отступит. Кто-то готов терпеть унижение, но не угрозу жизни. Кто-то сдается сам, но за близких рвется в бой. Для кого-то важны слова, кому-то надо видеть угрозу. Он мог узнать о человеке даже то, что тот не знал сам. Со стороны виднее, как говорят. Пока не побываешь на границе жизни и смерти, многого о себе не знаешь. Мефистон устраивал яркие экскурсии.