Степан Зотов - Первый ангел

«Нам с тобой так много надо обсудить. Ведь ты была плохой девочкой….» — мужчина не закончил фразу, потому что мощный удар в висок срубил его наповал. Девочка повернулась, увидела своего спасителя и стала кричать. В этом не было никакой логики и здравого смысла. Она закричала бы даже под угрозой ножа. Испокон веков человеку знаком страх потустороннего, глубокий ужас, который могут побороть лишь самые сильные умы. Железная воля. Крик звал на помощь в первобытной надежде: вот сейчас прибегут соплеменники с факелами и морок исчезнет. Но темнота сгустилась, помощи не было, а морок придвинулся ближе.

Когда крик не помог, жертва неизбежно должна столкнуться с реальностью угрозы. Один сражается, другой бежит, третий парализован страхом. Девочка была не из робких. Второй раз не совершила ошибки. Вздымая комья земли, она во весь опор кинулась бежать. Не разбирая дороги, падая, от этого паникуя сильнее и спотыкаясь еще больше. Оглядываться она уж и не думала. Вдруг, в её голове прозвучал голос: «Успокойся. Всё хорошо. Слева тропинка идет прямо к знакомой тебе части парка». Голос был мягкий, но сама дикость этого события не успокоила девочку. Она стала еще больше шарахаться, вообще теряя контроль.

«Кто людям помогает, тот тратит время зря…» — подумал Мефистон, и глубже проник в голову девочки. Он был искренне удивлен её реакцией, ожидал чего угодно, кроме такого. «Придурошная какая-то, может Понятовский за то и выбирал?». Разбираться было некогда, поэтому он силой подавил страх девочки и заставил выйти на тропинку. В память ей поместил указание: «Скажи родителям, что произошло, и что тебя спас психически одаренный человек. Придет время, и они поймут. А ты не забудешь».

Мужчина у его ног зашевелился. Мефистон дал ему хорошего пинка в ребра. Было неожиданно приятно впервые прибегнуть к своей обычной, физической силе. Праведный гнев имеет особый вкус, когда приходит час возмездия. Сначала он подобрал нож, затем поднял грузное тело и прислонил к дереву.

— Понятовский. Ты меня знаешь и знаешь, что врать бесполезно. Ответь на мои вопросы и боли будет меньше.

Кивок.

— Я был в твоей голове, но изучал не всё. Мне надо было тебя только вылечить. Теперь скажи, вот эта твоя игра с девочками, началась после выписки?

— Нет. И раньше было. Когда меня еще не считали больным.

— Ты убивал их?

— Нет. Только… трогал.

— То есть, по факту, насиловал. Детали мне неинтересны. Нож всегда с собой брал?

— Да… с ним надежнее.

— Следовательно, если бы они себя «плохо вели», как ты говоришь, ты готов был пустить его в ход?

Кивок.

— Похвальная честность. Это делает тебя убийцей. Мы не в суде и твоей готовности мне достаточно. Я-то знаю правду, как она есть. — тут Мефистон провел ножом перед ним, в точности повторяя движение самого Понятовского перед девочкой.

— Ты сказал, что боли будет меньше! Пощади, я раскаиваюсь! Больше этого не повторится, клянусь! — мужчина пытался встать на колени, но его остановили.

— Еще не раскаиваешься. Но скоро. Конечно же, не повторится.

Если бы Мефистон видел свою улыбку в этот момент, он бы лучше понял крики девочки.

Последовала долгая пауза. Мефистон внимательно изучал мужчину. Насколько он будет сопротивляться? Готов ли к агрессии? Сможет ли он совладать с ним? Понятовский тяжело сопел, грузно прислонившись к дереву. В нем не было признаков сжатой пружины или загнанного зверя. Он понимал справедливость расплаты и покорно ждал. Однако, Мефистон планировал больше, чем простое воздаяние.

— Сейчас я расскажу тебе, что будет дальше. Сначала, мы испробуем телепатию вторжения во всей красоте. Я разрушу твою личность, а остатки её заставлю утопить себя в речке. По пути я проведу ряд болезненных экспериментов. Есть вещи, которые можно делать только на добровольцах, или обречённых.

— Зачем ты мне это говоришь? — Понятовский начал мелко дрожать.

— Чтобы ты сопротивлялся. Чтобы боялся за свою жизнь и знал, что грядет. Чтобы всем силами старался не пустить меня себе в голову. Чтобы это был твой последний, но решительный бой. Чтобы научиться рушить стены, они должны быть крепкими. А теперь начнем.

Мужчина показал настоящую, отчаянную прыть и бросился на Мефистона. Застал врасплох, начал душить, но было уже поздно. Не считая даже того, что у него был нож, Мефистон заставил Понятовского разжать руки и сползти на землю. Вторжение началось.

Прошел час. Мужчина лежал на земле и тихонько скулил, периодически его тело сводило судорогой. Возле дерева сидел Мефистон. Он вновь чудовищно устал. Впервые ломать психику силой мысли оказалось также трудно, как и лечить когда-то. При бешенном сопротивлении «пациента», даже труднее. Силы были на исходе, но работа еще не окончена. Он взял нож и сел на колени возле Понятовского, как перед алтарем. Тот смотрел пустыми глазами и только вздрагивал. Мефистон убрал волосы с его лица. В последний раз посмотрел на него и положил руку на грудь, как блудному сыну.

— Не уверен, что ты слышишь меня. Но сейчас мы проверим еще одну гипотезу. Силу крови. Пролитой в гневе, взятой силой, отданной в боли. Мои товарищи много рассказали об этом.

Тяжелый нож рассек куртку мужчины, рубашку под ней и обнажил белую плоть, которая во мраке почти что светилась.

— В свой последний час ты боролся как лев, многому научил меня. Отдаю тебе должное. Не прошу прощения, ибо ты заслужил всё, что было и будет. Обещаю тебе одно: после смерти есть жизнь. Только не уверен, что ты будешь ей рад.

Лезвие мягко вошло в кожу и начало вести влажную глубокую кровавую линию. Мужчина лишь скреб ногтями землю и шипел — всё, что он еще мог делать. Мефистон чувствовал, что сила словно вытекает из одного тела и переходит в другое. Из одной души в другую. Он медленно продолжал, уделяя внимание всем деталям процесса. Где-то в его голове улыбнулось нечто Красное.

Неделю спустя, Мефистон нашел финал истории в Интернете. Девочка выполнила его наказ и всё сказала родителям. Полиция отлично сработала, нашла тело Понятовского, его нож, спасенную девочку и закрыла дело. Ведь он сам себя утопил. Если человек себя убивает, то и ножом себя резать может. Он же псих. Еще вчера. И справка имеется. Лучше не копаться. Но Сети всколыхнулись на день, образ «психически одаренного мстителя» захватил умы людей. «Just as planned…» 11 11 «Всё по плану…», англ. — трудно удержаться от мема. «Если хоть один любитель трогать девочек по ночам после этого останется дома, всё было не зря» — думал Мефистон. Кроме того, имелся и более глубокий замысел.

— Надо было убить его самому! Это дало бы куда больше силы. — Красный звучал твердо, как никогда.

— Я еще не смирился с мыслью, что вообще проделал с ним такое. До сих пор мутит.