Степан Зотов - Первый ангел

— Вот это хороший взгляд, «одна голова хорошо, а три лучше» — Мефистон, наконец, улыбнулся.

Его распирало поделиться своими находками с Анастасией, но делать этого было нельзя, конечно. Смотря в её горящие синие глаза, он чувствовал, будто она уже всё знает, такое в них было ведьмино лукавство. Сначала скрывать свои планы, а затем выдавать их известному агенту Круга, пусть и близкому человеку? Нет, это против логики. Необходимость скрывать и тяга делиться создавали между ними только больше романтического напряжения. Оно находило эротическую разрядку, но после буйства ощущений всё возвращалось на круги своя.

Мефистону хотелось с ней разговаривать про Навь, про демонов, про его эксперименты, про телепатию, про Круг. Даже не столько разведать секреты, сколько просто делиться как дамой сердца. К его удивлению, ранее красноречивая Дама предпочитала запечатывать его уста поцелуем после первых же серьезных слов. Однажды, когда она лежала рядом, положив голову ему на грудь, он решил спросить об этом прямо.

— Насть, скажи, пожалуйста, почему мы не разговариваем как раньше с тобой?

Она отвечала, не открывая глаз и не отрываясь от него.

— А ты хотел бы вернуться к строгой учительнице и кроткому ученику? Ролевых игр хочешь, негодник? Можем устроить! — она провела ногтями по его ребрам.

— Я серьезно. Кроме твоих женских чар, которые безграничны в своей шикарности, порой мне важно просто поговорить. Много лет этого не хватало.

— Понимаю. А ты пойми меня. Много лет я только и делаю, что говорю. Я хочу того, с кем можно помолчать. Кому нужна только я. Как ты сам говорил: «ничего, кроме личного».

— Я ведь точно у тебя не первый…

Тут она подняла голову и даже в темноте посмотрела ему в глаза.

— А ты хочешь обязательно это услышать? Не первый, точно. Но первый из могов, в котором я уверена. Уверена в том, что это не действие моих чар, телепатии, не задание Круга. Уверена, что ты сам хотел именно меня, ради меня. А не ради знаний, опыта, или доступа к высшим сферам… — тут она запнулась.

Мефистону вновь стоило обратить внимание на детали. Только вопрос был чувствительный и он испытывал смущение от того, что не мог назвать своё отношение к Анастасии совершенно беззаветным. Эту эмоцию надо было спрятать. Он справился.

— Хорошо, конечно, теперь я понимаю. Благодарю, что прямо сказала. Помни, я тебя продолжаю узнавать и далеко не всё мне очевидно. Думаю, это к лучшему.

Она молча подтянулась к нему, накрыла его сверху и вновь запечатала собой дыхание. А затем, и всё остальное.

С женскими чувствами Мефистон учился мириться. Ему помогло и отвлекло внимание событие, произошедшее во время сеанса связи с учениками. Для получения их сигналов он настраивался как приемник, как раковина, на бушующий океан Нави. И слушал. К нему приходили не только нужные сообщения, хотя он и старался фильтровать. Он слышал мысли, эмоции. Людей рядом, и в доме по соседству. Сильнее — своих пациентов, даже тех, кого отпустил. Сказывалась кровная связь душ. Однажды, его словно током ударило от чувства вожделения такого «отпускника», исцеленного и забытого. Другого ужаснула бы картина, что явилась Мефистону. Он лишь повел бровями, криво ухмыльнулся и увидел новую возможность.

— Хочешь отвлечь внимание врага, направь его в другое место. — Он первый обратился к голосам.

— Мы чувствуем, что ты задумал. На твоей совести. Пролитая кровь содержит силу. Не дай ей пропасть. — хотя говорили оба голоса, Красный оттенок доминировал.

— В кои-то веки вы доверились моей совести! Проливать кровь я пока и не планировал.

— «Пока», дорогой друг. А ведь это с гарантией затмило бы твою армию зомби.

— Раз уж мы заговорили о названиях, я предпочитаю «Ангелов». Ведь они тоже не вкушают всех свобод и слабостей человека. По Писанию 10 10 Первое послание к Коринфянам апостола Павла., 6.3. , святые будут выше их на Страшном Суде. Однако, волю Господа несут они…

— Уж не Творцом ли себя возомнил, Мефистон? — даже голоса могут удивляться.

— О, нет. Всего лишь Первый Ангел.

В парке было темно, моросил дождь и пахло мокрой травой. Фонари исправно освещали свои пятачки асфальта, но девочка шла мимо них напрямик. Под кроной деревьев меньше дождя. Мягкий полумрак и уютный шум капель в листве был хорошо ей знаком. Тропинку нашла бы и ночью. Тем более, что до дома минут десять максимум. Бояться нечего, парк городской, освещенный, она тут сама от кого хочешь убежит. Да и не учили девочку бояться. Страх другого человека надо еще воспитать. Пока сам не узнаешь. Поэтому она бодро шагала по тропинкам, сокращая дорогу. Наслаждалась парком, который с детства принадлежал ей одной по вечерам. Только не сегодня.

Нездоровая привычка оглядываться в темноте нет-нет, да и пригодится на практике. У девочки её не было. Темная фигура двигалась за ней по пятам еще со входа в парк, держась на границе внимания. Мужчина давно наблюдал за ней и даже знал привычки. У него было очень особый интерес к этой девочке. Он никому не рассказывал, но сам знал все её дорожки досконально, и сколько времени она по ним идет домой. Сегодня был особенный день. Сегодня он решил, что пришло время их встречи. Природа точно благоволила его плану, дождик разогнал прохожих, тучи сгущали мрак. Он знал, что девочка всё равно пойдет одна, по своим тропинкам. Он медленно сокращал разрыв.

Под мышкой, в удобном самодельном чехле, он ощущал тяжелый нож. Лучше обойтись без него. Он же не убийца. Однако нож решал вопросы, развязывал или укорачивал языки, как он хотел. Давал ощущение солидности, власти, полного контроля. А это он любил.

Когда девочка услышала тяжелые шаги за спиной, было уже поздно. Можно было успеть, если бежать сразу, но кто устоит, чтобы не оглянуться сперва? Если подумать, то бежать в любом случае было бы лучшим выбором. Ну, скажите на милость, что хорошего может догонять Вас в темном парке вечером, когда вокруг ни души? В лучшем случае, ложная тревога и вы весело пробежитесь. А в худшем… Поэтому мой Вам совет, иногда лучше бежать, чем говорить. Девочка обернулась, увидела темную фигуру в капюшоне, и даже её здоровое сознание включило приобретенный цивилизацией образ маньяка. Через секунду её тело было в крепких руках, а в нос ударил запах эфира.

Когда она пришла в себя, вокруг было совсем темно. Совсем. Не видно звезд или неба, не слышно даже машин. Вокруг были деревья, наверное, всё еще парк, только глубже в чащу. Сердце билось как кувалда в груди, холодный страх сковал движения и мысли. Перед ней была тёмная фигура в капюшоне, очень близко, она слышала глубокое дыхание. Очевидно, похититель следил за ней и как только её глаза открылись, широкая рука в перчатке закрыла ей рот. Затем, чтобы она видела, мужчина медленно провел перед её лицом широкий нож и доверительно сказал: «Это нож. Ты не хочешь с ним знакомиться. Поэтому не кричи и делай всё, что я велю. Договорились?». Кивок.