Адриана Триджиани - Поцелуй, Карло! [litres]

– Верно. Но папе станет гораздо легче.

Бегущие поля за Филадельфией открывали вид на долы Поконо, густо засаженные лавровыми деревьями, а в разрывах – розовыми пионами и дикими оранжевыми тигровыми лилиями. Вдали вершины и гребни Голубых гор заполняли горизонт полосками густого пурпура.

Воздух этим утром благоухал дымным ароматом елей. Ники быстро ехал по направлению к Розето. Если бы Гортензия так не нервничала, она могла бы насладиться пейзажами Северо-Восточной Пенсильвании в начале лета. Но она скукожилась на сиденье, стараясь не шевелиться.

– Я не люблю ездить на заднем сиденье.

– Если пересядете, то привлечете ненужное внимание.

– Этот посол – что ты о нем знаешь? – спросила Гортензия, листая юбилейный буклет.

– Только то, что там написано.

– Он вроде зажиточный. – Гортензия взглянула на костюм, лежавший рядом с ней. – Ты думаешь, что этот мундир обманет тамошних людей?

– Должен.

– Что значит «Банкет с “кадиллаком”»?

– Они собирают деньги для города. Потом разыграют «кадиллак».

– Прелестно.

– Я должен буду танцевать с дамами. Тогда и надену мундир.

– Господи, помоги. А мне что делать, пока ты будешь танцевать и выдавать автомобиль?

– Стоять там с официальным видом.

– Хорошо. Это я могу. Но имей в виду, в городишках не очень приветствуют цветных. И мы не жалуем места, где нас могут загнать в угол.

– Вы произведете на них впечатление. Не будет никаких углов.

– Это ты так думаешь. Раньше я еще надеялась на такое, но потом перестала. Стоит им обнаружить, что ты не горничная, начинается ад.

– Держитесь поближе ко мне, и никто вас пальцем не тронет.

– Угу, – хмыкнула Гортензия.

– Я серьезно.

– Ники, я была цветной всю свою жизнь и знаю одно: сюрпризов не бывает. И это истинная правда. Я всегда знаю, на что иду, – хихикнула Гортензия. – Ну, не всегда. Однажды меня застали врасплох. Знаешь, старик Ротундо, владелец парка грузовиков, хотел меня переманить во время войны.

– Шутите?

– Ротундо прослышал, что у Палаццини диспетчер дела ведет по первому классу. Он позвонил в офис и спросил, сколько я хочу. Я сказала. Он ответил: «Нет проблем. Зайдите ко мне». Когда я пришла, его лицо побагровело, а потом побледнело. Но это не сразу, потому что он с юга Италии и сам-то не шибко белее меня. Короче, он бросил на меня взгляд и сказал, что место уже занято. То самое, которое он предложил мне по телефону. Честное слово. А деньги мне бы не помешали. У меня уже были две девочки, и нам нужна была новая печь. Так что я вернулась на Монтроуз-стрит, пошла прямиком к твоему дяде и рассказала о Ротундо и о его предложении и заявила, что мне надо повысить зарплату. Он сопротивлялся, но я стояла насмерть и получила что хотела. Я не особо нажилась, но печь купила.

– Что бы вы предпочли – богатство или уважение?

– И то и другое.

– А если одно из двух?

– Уважение, конечно, ценнее.

– Мне на деньги наплевать, – сказал Ники, и вполне искренне.

– Наплевать?

– Да. Только то, что нужно для выживания, и мне достаточно. Пичи купила государственные облигации во время войны и еще акции и накопила деньги. Она накопительница. Когда она об этом говорит, я умираю со скуки.

– Очень ответственная юная леди.

– Ей тридцать четыре!

– Очень ответственная леди.

– Можно и так взглянуть. Или представьте, что вот мы поженились и она караулит у дверей каждую пятницу с банкой, чтобы я высыпал туда чаевые.

– Если бы ты женился на ней, она, может быть, изменилась бы.

– Вполне возможно. К худшему.

– Тогда ты правильно поступил.

– Вы думаете, ее отец меня укокошит?

– Если каждый отец укокошит по парню, который обидел его дочь, то не за кого будет выходить замуж. Ал Де Пино может тебя поколотить. Выбьет пару зубов. Руку вывихнет и сломает нос. Но ты выживешь.

Ники сглотнул.

– Ну спасибо.

– Я старею с каждым днем и за всю свою жизнь еще не видела, чтобы пары расходились полюбовно, обоюдно желая этого. Это всегда кто-то один. Так что всегда один человек зол на другого в финале любовной связи. Почему? Просто уйди и живи себе. На земном шаре уйма людей, а ты жалуешься, что не найдешь того, кто заставит крутиться твои колеса? Никогда не понимала такого.

– Мне следовало попросить вас поговорить с Пичи.

– И я бы все упростила. У меня такое чувство, что ты слишком долго миндальничал. Не стоит ходить вокруг да около, когда решил что-то завершить. Надо прямо все выложить.

– Она не хотела с этим смириться.

– Что ж, и так тоже бывает.

– Она все спланировала. Будущее было расписано по пунктам.

– Какая жалость. В жизни нужно иметь пространство для маневра, потому что никогда не знаешь, что попадется на пути.

– Вот как мои родители.

– Правильно. Они умерли молодыми, а это значит, что они отправились на небеса раньше, чем брак стал для них адом.

– Или были счастливы, – возразил Ники.

– Конечно, были.

– Вы это говорите, чтобы поднять мне настроение.

– А почему бы не верить в сказки, Ники? Красивые картинки вызывают красивые мысли.

Они больше не говорили, пока Ники петлял по узкой дороге вдоль берегов реки Делавэр. Но потом он спросил:

– Почему вы согласились поехать со мной в Розето, миссис Муни?

– Ой, даже не знаю. Небольшое приключение не повредит.

– Я рад, что вы со мной. Спасибо вам.

– Пожалуйста. Я проработала в гараже двадцать три года. И видела то, что вполне сойдет за итальянскую оперу. Сражения. Диалоги. Ледяное молчание, которое разбивается от звона бутылки, запущенной в цементный пол, а потом крики и ругательства. Дивертисмент. Полет гаечного ключа, несущегося по воздуху, как птица. Кульминация. Удар в челюсть с последующими сожалениями и прощением. Борелли – не единственный театр в Саут-Филли. Представления вовсю идут и в гараже. Наверное, это похоже на жизнь на вершине Везувия. Не знаешь, когда все взорвется. Но итальянцы – хорошие люди. Я точно знаю.

– А как вы получили работу у дяди Дома?

– Я работала у обоих твоих дядей. И оба мне нравятся. Я закончила Чейни с дипломом учительницы. Когда я туда поступала, давно, в 1905 году, он назывался Институтом для цветной молодежи. Я закончила его и хотела работать в бизнесе. Школы мне надоели, но пришлось поработать учительницей еще пару лет. Я искала чего-то нового. Твои дяди объявили о найме через городское бюро. Там раньше висели доски с вакансиями. Я пошла на собеседование и получила работу.

– Должно быть, она вам нравится.

– Я бы не сказала.

– Но вы же не уволились?

– Мистер Муни сначала работал как проклятый, а потом спрос на него упал. Моя работа как раз заполнила эту дыру в наших доходах. Ну, не совсем так, я немного преувеличиваю. Что мне понравилось – это когда появился еще и телеграф. Что-то новенькое, вроде испытания.