Валерий Попов - Сон, похожий на жизнь [Повести и рассказы]

Стал вспоминать ему ВГИК, кладбищенскую страду... «Подземный Чкалов»!

Застонал:

— Сотрут все! Нешто не знаешь их?

Знаю, увы. Меня тоже стирают. Аж собственный мобильник! «Памяти недостаточно для создания новых СМС. Какие удалить объекты?» Ну уж не нас!

— Сделаем! — Я поднял вверх палец. — Там они... застонут еще от тебя!

Врач (странные у нас все-таки формы оптимизма) подтвердил все охотно, даже с энтузиазмом.

— Правильно делают! Петр Первый есть у нас? Сталин? А на фиг мусор плодить?

Да-а... Как тот же Пека говорит: «Позняк метаться!»

— Но мы должны что-то оставить от себя?

— Ну, если можешь, оставь. Вообще, материалы по каждому выдает морг.

Даже не знал, что морг, оказывается, является еще и гуманитарной организацией. Ничего, у меня и в морге заговорят!

Спецзадание.

Начальник морга, как всякий высокий профессионал, находился где-то уже посередине пути к своим клиентам. Бледный, распухший, в горле под подбородком черная дырка (работа хирурга?), и дырку эту он время от времени затыкал пальцем — лишь тогда можно было разобрать его сип.

— Маркелов? Тип еще тот! Но тут вот, — пальцем в компьютер ткнул, — перспектив никаких.

— В смысле?

— Информация не заказана.

— Кем?

— Похоже, беспокоит он кого-то. Не лезет в проект. А может, тут что-то личное?

— Ясно. Характеристика на тот свет не заказана?

— Золотые слова!

Понятно. Фейс-контроль у ворот рая. Пека и в цифровой системе устроит бузу!

— Кто конкретно?

— Вообще-то нам задачки ООО «Белое Безмолвие» задает.

— Стоп! — я радостно закричал. — У него же блат там!

Он глянул в компьютер.

— Что-то не видать.

У Пеки ж все схвачено, даже и там! Он же говорил: Рада там командует. Разыщу ее. Уж она Пеку обслужит.

— Клиент ваш, — пообещал я хвастливо, — первым номером пойдет!

— Ой бы.

— Так. Кто конкретно занимается им?

— По вашему конкретному случаю? — Он в ящик заглянул. — Ланской. Но только, ради бога, не выдавайте меня. Информация секретна.

Ланской? Так это же Гуня! Уладим все!

— Я помчался!

— Но учтите — жизни там нет.

Он считает — тут у него есть!

— Пока.

— Счастливо!

В кабинете, указанном мне охранником, Митька оказался! Видимо, замещает. Я обрадовался: ну, растет! Обнял его. Объяснил... Долгая пауза.

— А вы уверены, что карьеру в этой весьма перспективной компании я должен начинать именно с коррупции и кумовства?

И не просто сказал! Каждое слово тщательно выговорил! И глаза при этом так же честно горят, как тогда, когда я увидел его и влюбился. Сын? Чей? Не имеет, увы, значения. Ничей... Да, с коррупцией мне не везет.

Он поднял со стола мелкую фишку.

— Вот. Два гигабайта. И это у меня на весь край... А кто такой... Петр Маркелов?

Голос все же дрогнул его. Но говорить, что отец, — значит, все портить. Неподкупные времена.

— Но он же... Герой Труда!

— Вам ли, дядя Валера (теплинку подпустил все-таки), не знать, как все это делалось тогда.

— А как?

— А так!

Принцип у него! Вопрос только — откуда? То есть вычеркивает, попросту, все, что было раньше... кроме, разве что, звезд Кремля. Или... что-то личное, как мой друг говорил? Сверхстрогость именно по отношению к отцу? Отрицание поколений?

— А «Горняк Заполярья»... помнишь ты?

— О той... липе лучше не вспоминать! — он даже встал почему-то.

Получил достойное образование. Суров. Но несправедлив. Зато хорошую должность обрел — редактор кладбища. Впрочем, это только начало. Все впереди у него. Пока он со мной по-родственному, другого бы выгнал давно... Коррупцией все же попахивает. Уйду от греха. Хоть бы Пека не догадался, откуда идет на него беда!

— Но он, — все же не удержался я, — здоровье отдал работе... и жизнь!

Митя клавишу нажал — и появилась справка.

— Увы, обыкновенный цирроз. Это вы предлагаете передать в вечность?

А ты еще надеялся, что у тебя сын. Ни у кого он не сын! Запомни лучше: ты сам себе и сын, и внук. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Закрыл дверь. На ней красивый лейбл — «Белое безмолвие». Да... С безмолвием тут хорошо!

Действуй! Поскольку надеяться тебе больше не на кого... Но и сдаваться некому — крутись!.. Снова вернулся в морг. Ну просто зачастил на огонек. И шеф уже меня как родного встретил.

— Ну что? — ладошки потирая, поинтересовался.

— Точно, как вы и предполагали, — грубо ему польстил.

— А я что говорил! — Довольно кряхтя, поднял на стол бутыль с раствором. Пинцетом вытащил из нее какую-то внутренность. Отложил. — Для закуски, увы, не годится.

Выпили так. Поговорили по душам. Давно уже так душевно не говорил. Все практически порешали.

— ...на тысячелетия проект их! Потому информационное пространство свое экономят! Стирают все! Но если скаредничать так — никаких тысячелетий вообще не будет! Пустота!

Выпили еще. Совсем стало хорошо. Загулял в морге! Вот где мне хорошо теперь становится.

— А может, он еще вылезет? — вырвалось у меня. — ...Двужильный!

— Да нет, — радушно произнес он, — наш клиент!.. По санитарным нормам положено после смены в руднике сутки отдыхать, а они, когда в очередной раз пытались их закрыть, неделями не поднимались... скрывались там... как партизаны в катакомбах! Наши люди!.. В смысле — сюда.

...И еще кто-то, кажется, в катакомбах был.

— А кто закрыть-то рудник старается?

— Да есть тут такое лобби у нас — уран из Южной Африки привозить.

Ясно! И чтоб местной памяти — никакой. То-то, когда мы таранили их, из черного джипа вместе с Кузьминым седой негр вышел. Я еще гордо подумал: приехал русский выучить, «только за то»!

— Но молодцы, отстояли. Теперь, кроме лодок, еще Барыбинская АЭС ими кормится, дает до сих пор свет и тепло... даже, как это ни парадоксально, самому «Белому безмолвию», которое теперь усиленно «сливает» их.

— И перво-наперво Пеку?

— Золотые слова...

Ну просто я тут сделался златоуст!

— Без Пеки тут уже все что угодно можно сделать. Главное, чтоб уже и не помнили таких! — шеф поделился.

Да. А пока ощущается тут свет и тепло... и даже, как это ни парадоксально, в морге. Шеф в белом халате нараспашку сидит.

— И вы заметили?

— Что?

— Какая жара тут стоит?

— Заметил, — проговорил я, утирая пот. — Как-то странно для морга.

— Отопление провели. Даже в те помещения, где покойники лежат.

— Как?!

— По генеральному плану реконструкции и модернизации. Я как раз был долго на операции, прихожу — батареи жарят! В секционной — плюс двадцать! Пошел к директору. Тот говорит: согласно плану вложены деньги, сломаете — будете платить. Вот так! — Он утер полотенцем пот с груди.

Жара в морге! Да, Россия — страна чудес.

— А как же покойники?

Вот уж не думал, что и за их судьбу придется переживать.