Валерий Попов - Сон, похожий на жизнь [Повести и рассказы]

— А никак! Видите — негде их держать. «Безмолвие» их забирает мгновенно и деньги с родни берет. Захватили рынок.

— Да... Гениально! — Я утер уже крупный пот.

— Все гениальное просто. Так что я без работы сейчас.

— Грустите?

— А то! Наливай...

Выпивать лихо научился, дырку в горле затыкая.

— Там же они и «характеристики» им пишут на тот свет. И куда девают — неясно. Всех обнуляют, короче. Информационное пространство берегут!

Как в телефончике у меня: «Какие удалить объекты для освобождения памяти?»

— Но для кого?

— А вы заметили голубизну?

— Чего?

— «Белого безмолвия»?

— В каком смысле?

— Для самых знаменитых гомиков готовят его! Поэтому и такой резонанс во всем мире. Под них информационное пространство и держат.

Да. Выпивать еще толком не начали — но уже похоже на пьяный бред. Впрочем, сидючи в морге при температуре в помещении плюс двадцать и при невостребованных запасах спирта, да еще и с дыркою в горле, рехнуться можно.

— Вот так! Общее направление — вдоль по Пидерской! — мрачно произнес он. Помолчали. Безрадостные перспективы. То-то Пека, как Жихарка, ножками уперся у этой печи.

— Ну, а Пека как же? Голубым не назовешь его.

— Производство на нем отрабатывают. Производственный цикл. Пойдет большая деньга. Налаживают.

На Пеке всегда процесс отрабатывали!

— Говорят, Элтон Джон уже подал заявку на этот погост.

— Да... Это надо крепко задуматься — с Элтоном Джоном лежать. Но слушай! — оживился я. — Тут же Рада командует! На нее как-то не похоже это.

— Раду схарчили давно.

...И я даже догадываюсь кто.

— А вы заметили, кого руководить прислали они?

Гуню?.. И он?!. Новое потрясение! Всю жизнь за ним странное что-то замечал!

— А можно как-нибудь без этого проблему нашу решить? — Кончив пить, я взялся за дело. Вытащил кошелек. Мне не привыкать уже деньгами по моргам сорить.

— Э-э-э... — сладко почесал лысину. Нормальный человек! — Вообще-то в городе старая похоронка тлеет еще. Пока не задушили. Зять мой как раз заведует там.

— Ну вот! — Наконец и коррупция. — Так сговоримся, глядишь?

Хотя бы запись останется в амбарной книге!

— Вообще-то... — коррупционер опытный! — ...у вас, некоторым образом, конкуренты есть. Тоже интересуются... телом.

— Опилкин?! — вскричал я.

— С вами приятно дело иметь... Но не только он... и другие коллеги. Вот, притаранили! — Он выкатил из стола еще и коньяк.

Понял намек! Единственный тут живой человек — и тот в морге.

— Кстати, он обещал подойти.

К Пеке я оживленный вошел. Хотя и неудобно туда с таким лицом, но радости я не мог скрыть.

— Ну, все в порядке!

Странно это умирающему говорить. Но факт остается фактом — без меня гораздо хуже могло бы быть.

— С Опилкиным в контакте... Пойдем, в общем, другим путем!

— Ну хоть что-то можешь... А сценарий-то написал?

— Во! — показал из портфеля толстую пачку.

— Прочитать, боюсь, не успею, — умиротворенным взором взвесил листы. — Не о каждом, небось, сценарий-то пишут! — хвастливо сказал.

— А то!

Хотя, конечно, надо бы о каждом!.. Но — «Не хватает памяти для создания новых СМС»!

— Ну хоть кратенько-то! — Пека взмолился. — ...Эпизод!

— Вот! — Я запястье обнажил, показал шрам, полученный на защите его... не будем уточнять чего... — Лучшее, что есть у меня. Горжусь этим!

Слезы — не грех!

— Ну, хоп! — Он кинул отчаянный взгляд на вытекающие остатки в цилиндре капельницы (хлюпало уже). — Сейчас прилетят за мной... эти ангелы. Подальше проводи их!

— Нарисуем! Какие еще будут указания?

— Надень для авторитету! — Сопя носом, он кивнул на шкаф, из щели пряди его знаменитой шубы и шапки торчали... Наконец-то я его короны и мантии достиг!

— Ну как ты? — не удержался я. — Не боишься? Нет?

— А хули нам, красивым парням?! — Последнее слово с ударением на «а». — ...Хреново что-то выглядишь!

Это мне он говорит! На своем смертном одре! Свой склочный характер сохранил до самой кончины.

— Сип ты белоголовый! — только сказал ему я.

Затарахтел вертолет. Оперативно у них: человек еще дышит. Пека, хрипя уже, глазами показал: делай!

Я выскочил наружу. Ветер от винта крутил долгий искусственный мех шапки и шубы, словно натуральный... как у Пеки когда-то. Я выбежал в центр площадки, где большая буква «Н», по-нашему «X», «хелихоптер» по-нашему, и послал этому «хелихоптеру» увесистый привет от локтя! «Хелихоптер» завис: «Ни фига себе тут покойники бегают!» Потом улетел.

А я, уже не останавливаясь, развеваясь на ветру, как грязное знамя (ветер, пожалуй, единственное тут, что не уничтожили), мчался к стеклянной «шайбе» на горе... Ее тоже почему-то не уничтожили. Стеклянный кругляк как раз вписался — безумный ссыльный гений-архитектор как бы вовсе не существующую архитектуру будущего точно уловил.

Маршрут кратчайший! Чрезмерно собой информационное поле не буду загружать.

Я ворвался в тепло. И гвалт сразу стих.

— Пека! — восторженно пронеслось.

Оцифровке не поддается.

— Как — тело исчезло? — произнесла Инна. — У вас будут крупные неприятности!

Смотритель морга насмешливо посмотрел на нее. Потом заткнул пальцем дырку в горле и выговорил:

— Мне кажется, они у меня уже есть.

Сопки были заполнены народом! Правда, были тут и турецкие рабочие, строившие коттеджи... но ничего. Поймут.

Тряханул взрыв.

— Работает Пека! — пошла молва.

Потом поехали вагонетки — и на последней лежал Пека на грядке руды, в рабочем прикиде.

— О-ох! — пронеслось. И слетали каски. В основном уже, как правило, с седых голов.

— Сбили Чкалова!

Похороны грустно прошли — как оно, наверное, и положено. Простая могила. А какая еще? Правда, когда надо было опускать гроб, вдруг на дне обнаружилась мышка. Спокойно умывалась. Все, оживившись, туда заглядывали: Пека и тут учудил! Инна тихо материлась, как по живому. Пришлось могильщику спрыгнуть туда.

На несанкционированные поминки Инна все же пришла. И привела Митю. Взял-таки Пека свое!

Сказала речь.

— Он был хороший человек. Одно время все тут легко били нерпу и шили шубы. Я ему сказала: «Я тоже шубу хочу». Он сдался, хоть и не хотел. Взяли лодку, поплыли в развилках льда. Тогда это было просто: включался магнитофон, звучала классическая музыка — и нерпы приплывали слушать. Так было и тут: подплыли они, положили свои усатые морды на борт и стали плакать. Пека отложил карабин: «Не могу!» Но музыку доиграли. Тут нас стало оттирать от берега льдами, но нерпы поплыли и показали нам путь... Все.

Даже Митя, выпив, разговорился:

— Не могу пока действовать лишь по инструкции — все время заносит. Мне все говорят в офисе: «Послушай, Ланской...»

В ушах моих зазвенело.

— ...Какой?

Он глянул удивленно: