Вероника Кияница - Гимназия С.О.Р. Чёртов Побег.

- Вот уж спасибо...

- Мне даже кажется, что она хотела, как лучше, - тихо засмеялся Митя.

- Думаешь?

- Иначе попыталась бы побыстрее выселить, - кивнул он.

- Мамаша у тебя та еще, - хмыкнула я.

- Ну уж какая есть.

- Теперь, когда ты здесь и оправился, она уедет?

- Думаю да.

На этом мои вопросы закончились. Мы сидели рядом на кровати и смотрели друг на друга. Я поджала губы, думая о том, как теперь себя вести. И можно ли мне теперь его целовать, когда хочется? А то хочется...

Митя улыбнулся и наклонился ко мне. Осторожно коснулся губами губ и посмотрел в глаза.

- Знаешь, теоретически, если рассказать о нас ректору, то он возместит мне разбитый сервиз, - заулыбавшись во все зубы, заявил он.

- Ну знаешь ли! - выдохнула я.

- А что?

- Тебя мама не учила, что спорить на других - нехорошо?

- А тебя мама не учила, что разбивать чужие сервизы - плохо? - засмеялся он, снова наклоняясь и целуя.

Ну я вообще собиралась ответить, но не получилось. А потом уже и забылось как-то.

Мы долго валялись в обнимку на его кровати то целуясь, то просто рассматривая друг друга. Кажется, ему смотреть на меня было так же интересно, как и мне на него. Вообще, иногда он вёл себя немного странно. Например, когда то принимался щупать мои уши, то нюхать шею.

- Что ты делаешь? - хихикала я. Сейчас он щупал мой бок, по всей видимости усердно считая рёбра. - Щекотно!

- Тут столько кровей намешалось... интересно, - пробормотал он, продолжая считать рёбра. - Рёбра вот от водяных. Уши от ведьм. А зубы понять не могу, - на этих словах он оттянул мою верхнюю губу. - На вид как у ведьм, но острые.

- Ничего они у меня не острые, - возмутилась я.

Митя снова тихо засмеялся и полез целоваться. Я его конечно цапнула, чтоб не болтал.

Уже совсем поздней ночью я пошла к себе в чертов сад. С Митей было хорошо, но хотелось уже помыться и переодеться в своё и чистое. Остаток ночи я с удовольствием проспала. Я бы и утром поспала подольше, но вместо этого проснулась от гомона окруживших меня чертят.

- Мара вернулась!

- Вы видели? Здесь Мара! - на перебой галдели они.

- А я подумала, что ты сбежала, - грустно сказала Рася, устраиваясь рядом со мной. - И меня не взяла.

- Я решила не сбегать, - вздохнув, призналась я.

- Почему? - удивилась она.

- Нашему декану тут навредить пытались, и я теперь собираюсь навредить тому, кто это сделал.

Преисполнившись и вдохновившись это затеей, я думала чего бы такого сделать с Тамарой. Митя, конечно, не одобрил бы мои планы, потому ему говорить и не собиралась. Но кое-что обсудить, таки предстояло.

Наш декан пришел во время завтрака. Окинул гимназистов внимательным взглядом, который только на миг задержал на мне, и громко обратился ко всем присутствующим.

Как оказалось, нам сменили расписание. Добавили новых предметов. Судя по названиям - нас ждал устрашающий курс где подробно объяснят, что ждёт непутёвого чертёнка на воле.

После этого декан собирался уйти, но я подскочила из-за стола и ринулась следом.

- Ми... тьфу! Димитрий Авдеевич! - заголосила я, прежде чем он успел закрыть за собой дверь.

Декан дверь придержал и позволил мне вслед за ним зайти в здание. Запер. В коридоре мы были одни, к счастью.

- Привет, - улыбнувшись поздоровался он.

- Мить, это как вообще? - возмутилась я.

- Что как?

- Мне ж вчера все толковали, что я героиня и заслуживаю другого отношения, а по всему выходит, ты не торопишься меня отсюда выпускать, - скрестив руки на груди, сказала я.

- Ну героиней, допустим, ты была вчера, - улыбнулся он и погладил мою щеку. - А сегодня ты у нас чертёнок, наказанный за разбитые подсвечники.

- Да это же...

- Неделю потерпи, - попросил он, не дав договорить. - Лаврентий Никифорович в гневе до сих пор, и лучше тебе ему на глаза не попадаться. На этой неделе нужно будет соблюсти некоторые формальности, а там переселю тебя к чертям старшекурсникам.

Я, насупившись, смотрела на него. На самом деле звучало неплохо, но вот Тамару мне из чертового сада не достать, а это не устраивало.

- Ты можешь попросить Улу ко мне зайти? - эта идея пришла внезапно, но очень кстати.

- Улу? - переспросил Митя. - Могу, если нужно.

- Нужно, - я кивнула.

Митя тоже покивал. Постоял, а потом стал как-то загадочно улыбаться, разглядывая моё лицо.

- Чего это ты такая деловая? - вдруг спросил он.

Не уж-то спалилась?

- Не знаю о чем это ты, - я потрясла головой, и принялась поправлять платье.

- Она же тебе не нравится.

- Ну как она может не нравиться? - возразила я. - Такая хорошо воспитанная молодая девушка...

- Ох Маренка, ты хоть неделю без приключений проведи, а? - Митя шагнул ко мне и взял за подбородок, поворачивая к себе. - Мне тебя воспитывать да наказывать вот совсем не хочется.

- А чего меня воспитывать? Я ж тоже... молодая, да хорошо воспитанная, - вот почему-то вспоминая эту его фразу, когда-то адресованную Уле, я зверела. Аж уши горели!

- Угу, - невнятно выдавил он.

Вот если скажет, что она воспитанней - убью.

- Я сегодня от матери дела принимаю, - перевёл тему он. - Идти нужно. Улу точно звать?

- Точно, - буркнула я.

- Не издевайся над ней только.

- Да ничего я с ней не сделаю. Дружим мы. Не видно, что ли?

- Ага, - покривился декан. - Очень видно. Ладно. Я пойду, а ты помни, что тебе стыдно за нанесение финансового и морального ущерба нашему ректору. Будь тихой и кроткой - я же тебя вчера, вроде как, сильно и строго наказывал. Не подставляй меня смотри.

- Ладно. Буду кроткая, наказанная и посрамлённая.

Митя хмыкнул наклонился и несколько раз поцеловал меня в губы.

- Придёшь вечером?

- На наказание? - прошептала я, замерев и ожидая очередного поцелуя.

- На наказания и плюшки, - он заговорщицки улыбнулся.

- Ну раз и плюшки...

Когда мы с Митей попрощались, я приготовилась ко дню всеобщего осуждения и порицания от лица педагогов. Но вместо этого Колян пожал мне руку, а потом еще всё занятие подходил и хлопал по плечу, как старого друга. Митина мать просто вежливо поздоровалась, перед началом лекции... А вот Матильда просто порвала мои представления об устройстве этого мира! Увидев меня, ведьма стала улыбаться и взяв за руки посадила на первую парту прямо перед собой. При этом деканша ведьмовского факультета всё время повторяла 'Ох милочка ты наша. Ох милочка'. Вот кого разбитые подсвечники совсем не расстроили.

Я весь день удивлённо моргала и старалась помнить - виновата, посрамлена, раскаялась. Пусть все думают - наказывал страшно.

Митя мою просьбу, кстати, тоже выполнил. Сразу после занятий к нам пришла Ула, которая прямо-таки сияла.

- Мара, привет! - согнувшись пополам, она тут же полезла меня обнимать. - Как же я рада что и ты и Димитрий Авдеевич в порядке! Такие слухи ужасные про ваш факультет ходили, а меня не пускали! Никого не пускали! - тут она вдруг перестала улыбаться и разревелась.