Вероника Кияница - Гимназия С.О.Р. Чёртов Побег.

- Давай об этом потом подумаем. Пошли в эту кладовую, пока декан не заметил моего исчезновения.

- А он что же и ночью заметить может?

Ой как может! Митя часто приходил спать со мной в чертовом саду. А уж сегодня, после моего преждевременного бегства, я не сомневалась - придёт. Как только с соловьями тренировку закончит, сразу придёт.

- Ну он непредсказуемый такой весь... кто его знает, - махнула рукой я и поспешила вперёд.

- Да погоди! Нам направо!

- А. Ладно, - я вернулась и свернула куда сказала водяная.

Едва не ползком пробираясь по некоторым из коридоров, мы наконец пробрались к той самой кладовой.

- Ой мне что-то страшно, - прошептала Ула, сжав мою руку. Мы стояли и нерешительно смотрели на деревянную дверь, с отбитой щепкой.

- Ты постой на стрёме, - выдохнув, скомандовала я, - а я всё проверю.

Водяная кивнула и зашла в кладовую. Сняла с одной из полок несколько мисок, раздвинула полотенца, а потом начала натирать ладонью одну из стен. Сначала три раза по часовой стрелке, потом два раза против. Стена скрипнула, залилась голубоватым светом, после чего один из её краёв будто треснул. Ула упёрлась руками прямо у трещины, и стена легко ушла туда, где и мерцал голубоватый свет.

- Как он здесь оказался! - воскликнула вдруг водяная.

- Кто? - отодвигая её в сторону и тоже заглядывая в карман, спросила я. Там, в просторной белой комнате, располагался странный предмет - на кованной подставке стоял большой полупрозрачный шар, источающий голубое сияние. - А что это за штука?

- Вся охранная магия гимназии питается вот от такого шара. Он стоит в центральной башне. Нас туда на экскурсию водили...

- Ясно. Нужно достать и отволочь ректору. Пусть разбирается.

Я схватила тележку, приставленную к противоположной стене кладовой и попыталась завезти её в карман. Но та не проходила.

- Ладно. Я его сейчас сюда подтащу, а ты проход держи открытым, - попросила я, заметив, что карман норовит захлопнуться. Проследив за тем, как Ула упёрлась ладонями в стену, я вошла. Здесь всё было слепяще белым, и я не могла понять где пол переходит в стены, а стены в потолок. Возможно помещение было круглым. Очень не хотелось оказаться тут запертой, ведь как открыть дверь изнутри ни я, ни Ула не видели.

Подойдя к шару, я прикинула как лучше за него ухватиться. Сам шар трогать было боязно, казалось такой и шандарахнуть может. Потому, ухватившись за подставку, я потащила к выходу всю конструкцию.

- Ох и тяжеленный! - пожаловалась я, едва сдвигая его с места. Но потом рывок и еще рывок и дело пошло. Я почти дотянула свой трофей до выхода до приёма, как вдруг он застопорился, словно зацепившись. Никакой преграды видно не было, но сдвинуть всё равно не получалось. - Ула помоги!

- Я туда не войду! - взвизгнула та. - Если проход захлопнется, нас отсюда никто кроме Тамары достать не сможет.

- Да знаю я! Попробуй до меня дотянуться, оставаясь на месте.

Ула кряхтя и жалуясь, таки дотянулась до моего платья и уцепилась за пояс.

- Тяни!

И вот так, дружно, мы всё же выдернули шар из невидимой преграды. Раздался звонкий щелчок, а потом шар так легко и быстро заскользил к нам, что буквально вылетел из кармана, сбивая и меня и Улу с ног.

- Фух. Не шандарахнул, - выдохнула я, обнимая руками шар, который придавил меня сверху. - Давай на тележку его загрузим.

- Я к ректору боюсь, - тоже обнимая шар руками, и пытаясь его поднять, призналась Ула. - Давай лучше к Мите его отвезём.

- К Димитрию Авдеевичу, ты сказать хотела.

- Да. К нему.

Нам наконец удалось водрузить шар на телегу. Я облегченно выдохнула, принялась поправлять платье и тут услышала в коридоре шум шагов.

- Ой, - только и успела проронить как...

В кладовую влетела Тамара и в тот же момент мне в глаза полетел какой-то порошок. Жгучий, ужасно пекущий. Я схватилась за лицо, пытаясь оттереть то, что на меня попало, но жжение не прошло, а только усиливалось. Хуже того! Я ничего не видела! В глазах было темно, даже когда я попыталась их открыть. Рядом взвыла Ула и тут же умолкла. Потом замычала. Меня схватили за волосы и потащили по полу. Я принялась брыкаться, кусаться, но Тамара тащила и тащила не останавливаясь. Потом бросила и попыталась уйти, но я вцепилась в её ногу, догадываясь, что могу находиться в кармане. Если запрёт здесь - то всё!

- Помогите! - заверещала я. - Помогите!

- Ах ты мелкая дрянь, - прошипела тётка, пытаясь отодрать меня от своей ноги. Снова вцепившись в волосы, она запрокинула мою голову, и начала лить что-то шипящее на мои губы.

Мне пришлось отпустить её ногу. Я закрыла рот руками, пытаясь защитится от шипящей гадости, но и попавшей на язык капли, хватило - язык онемел. Я мычала, как мычала и Ула, где-то чуть дальше от меня.

Я не видела Тамару, но сейчас она ко мне не прикасалась и я решилась на отчаянный шаг - бежать. Очень боялась вместо спасения угодить прямо в карман, из которого возможно выбралась, но пришлось рискнуть.

Подскочив на ноги, я побежала и тут же врезалась в стену.

Тамара подскочила сзади и потянула направо. Значит там карман, а мне вперёд!

Изогнувшись, и ухватившись за её передник, я выдрала из её карманов наугад каких-то пакетов и колб. Стала всё это рвать и бросать туда, где предположительно было лицо тётки. Она отпустила меня и завизжала. А я, кажется, нащупала выход из кладовой и побежала.

Пыталась закричать, но не вышло.

Тамара нагнала почти сразу, ведь я почти сразу снова врезалась. Пока она тянула меня, я ожесточенно топала ногами, потом сняла туфель и со всей дури швырнула его в сторону. Он с грохотом врезался в стену. Потом второй послала с надеждой на то, что в тёткину голову. Судя по шлепку - попала.

Моё плечо вдруг оцарапалось о простенок и я уцепилась за него что было мочи. Надеялась, что это вход в кладовую... но возможно меня заталкивали уже в карман?!

А потом Тамара отпустила, и кажется даже отлетела в сторону.

Раздался крик, звуки борьбы, свист чего-то летающего в воздухе. Свист. Свист. Свист. Всё вокруг свистело.

Я узнала голос Мстислава. Пусть он только что-то сдавлено пробормотал, но точно он. А схватка продолжалась. Опять свист, и звуки сыплющегося песка. Тысячи песчинок с тонким звоном падали на пол. Сейчас, лишившись зрения и возможности говорить, я слышала их особенно отчетливо.

Потом сбежались гимназисты. Прибежал и леший. Совсем близко что-то пробасил Борис.

Мне становилась совсем не хорошо, и потому, когда Ядский начал похлопывать меня по щеке, я даже не мычала в ответ. Леший кричал - приказывал домовым унести шар, а Ядскому увести Тамару. И хоть я не могла проявить своей радости, меня озарило истинное счастье, когда где-то издали раздался взволнованный голос Мити.

***

- Мар, Маренушка, - звал он, но я спала. - Маренушка.