Вероника Кияница - Гимназия С.О.Р. Чёртов Побег.

По ощущениям, лежала я в этой позе уже долго. Спина затекла и я неловко потянулась. Митя тут же бесцеремонно оттянул моё веко и что капнул в глаз.

- Ой!

Потом во второй.

Я заморгала и посмотрела на него. Зрение ко мне вернулось. Мы были в Митиной спальне.

- Это что бы не чесались, - объяснил он, и грустно улыбнулся.

Я улыбнулась в ответ.

Вот что именно в моей улыбке было не так - не знаю, но лицо Мити резко посерьёзнело. Брови рассерженно сдвинулись на переносице.

- Ты куда полезла?

Я удивлённо заморгала.

- Гадость ты такая, - с чувством обозвался он и наклонился ко мне, попеременно целуя то щеки, то губы. - Ну куда ты полезла, да еще и одна? Мелочь недокормленная. Одни глаза, да кудри и везде лезешь...

- Ну я же не одна, - возразила, придерживая его за ворот. Пусть еще целует. - Я же с Улой. А она дылда огромная вообще.

- С Улой? - отклонившись, переспросил Митя.

Его лицо была настолько удивлённым...

- Вы не нашли Улу? - выдохнула я.

Митя моргнул и медленно покачал головой.

Я простонала, и попыталась сесть. Голова кружилась.

- Она в кармане, Мить. Её достать нужно.

- Вот оно что... значит в кармане прятала, - сам себе пробормотал Митя. - Где он?

- В кладовой, возле которой мы с Тамарой сцепились, - наконец сев, ответила я.

- Открыть сможешь? - тихо спросил он, придерживая меня за плечи.

- Да.

Митя кивнул и, подхватив меня на руки, понёс к выходу.

- Я долго спала? - сощурившись от удовольствия, когда он поцеловал мою макушку, спросила я.

- Часов десять, - опять уткнувшись в мои волосы носом, пробормотал Митя.

И вот я еще вчера собиралась поймать Тамару, а потом тысячу раз повторять 'Я говорила. Вот видишь? А ты не верил!', но сейчас это желание отпало напрочь. Мне так нравилось то, как бережно Митя прижимает меня к себе, и ни за что на свете я не стала бы ссориться с ним прямо сейчас.

- Бедная, Ула, - пробормотала я, по правде говоря не особо сейчас переживая за водяную, а больше наслаждаясь моментом.

- И правда бедная. Тамара не сказала, что она была с тобой.

- Где сейчас Тамара? - опомнившись, уточнила я.

- Её всё это время допрашивали и продолжают допрашивать. В свете некоторых новых фактов, Лаврентий Никифорович хотел с тобой поговорить... Ну вот и пришли. Стоять можешь?

Вообще, у меня на этот счет были сомнения, но я кивнула. На ноги я встала неуверенно но, пошатываясь, всё же прошла к нужной полке.

- Борис, срочно ко мне, - позвал Митя, пока я открывала карман.

Шибун тут же возник возле нас. Едва увидев, как отодвигается стенка кармана, Митя отодвинул меня в сторону и преклонился через порог.

Оттуда раздался сдавленный девичий писк.

- Ула, это я. Не бойся, - тут же произнёс Митя, помогая водяной подняться на ноги, и перешагнуть через порог кармана. - Как ты себя чувствуешь?

Ула, вроде и смотрела на него, но кажется не видела. Её лицо выглядело взволнованным, испуганным, и растроганным одновременно.

- Ты пришел за мной, - всхлипнула она, обвила шею декана руками и вдруг поцеловала.

Время вокруг меня застыло. Момент, в который губы водяной коснулись Митиных, был вечным и тяжелым как гиря каторжника. Я не успела ни о чем подумать. Просто в тот же момент в моих ногах появилась небывалая прыть, и разбежавшись в два шага я уже летела, расставив пальцы, которыми собиралась расцарапать дылде лицо. Ошарашенный взгляд декана, который резким движением перехватил меня буквально на подлёте к цели, я проигнорировала.

- Митя? - испуганно позвала водяная, не видя моё злое лицо, когда я махала руками и пыталась до неё таки дотянуться, зато явно слышала моё шипение.

- Борис, отведи Улу к ведьмам, - скомандовал чертов декан, уверенно вытягивая меня из кладовой. При этом все мои попытки вырваться из капкана его руки, Димитрий Авдеевич игнорировал.

- Пусти меня. Пусти, сказала, - шипела я, всё еще пытаясь дорваться до водяной.

Декан молча нёс меня дальше.

Тогда я начала лупить его по плечу и руке - не помогло.

И так обидно стало! Так горько!

Ну он же мой! Мой! Как она могла! Как посмела?!

От такой обиды, от такого осквернения моих чувств, моего человека, я разревелась. Заливаясь слезами и подвывая, я принялась оттирать Митины губы, потом спохватилась и начала вытирать об себя ладони... фу! Фу! Фу!

- Мар, ну что ты творишь? - укоризненно заговорил декан.

- Ыыы! - только и выдавила я, снова обеими ладошками оттирая его губы.

- Ммрр... Ма... Марен, - пытаясь отплеваться от моих рук, уже откровенно возмущался он.

- Ы!

- Ну ничего же не случилось...

И вот тут я от обиды даже выть перестала. Ничего не случилось?! Ничего?!

- Отпусти меня, - скрестив руки на груди, холодно потребовала я.

- Ох и угораздило меня, - себе под нос, пробормотал декан.

- Отпусти!

- Мар, это просто ваша чертова ревность. Сейчас отпустит.

- Куда вы, Димитрий Авдеевич, меня тащите? - холодно осведомилась я.

- Да всё к ректору, Марена ВадимИровна. Всё к нему же, - даже пародируя мой тон, декан выглядел спокойным и расслабленным.

- Дайте мне пойти самой или сейчас как заору...

- Извольте, Марена ВадимИровна, - ставя меня на ноги, ответил декан. - Идите сами, не орите. Только смотрите не расшибите себе лоб.

- Это мой лоб. Хочу - расшибаю, - ляпнула я.

- Это так по-взрослому, Марена Вадимировна, - едва заметно улыбнувшись, поддел меня декан. - Так по-взрослому.

Я гордо вскинула голову и пошла вперёд. Не столь уверенно, как бы мне хотелось... Но я старалась! Ведь обидно и гадко. За всё обидно и всё гадко. И вообще, чего это я так к нему душой прикипать стала? Вон он какой - дылде поцеловать себя дал и считает мол нормально? Ничего не произошло?

Такого я принимать не собиралась. Нет, нет и нет! Потому упрямо шла дальше. Остановилась только перед дверью в приёмную лешего. Взялась за ручку, но не сразу смогла на неё нажать. Ручка оказалась тяжелой, неподатливой.

- Веди себя хорошо и помни, что сильно раскаиваешься, - подсказал декан и, прижавшись к моей макушке губами, на мгновение замер. А потом накрыл мою руку своей и помог открыть дверь.

Мы миновали прихожую, чинно сидящего домового Подушкина и подошли к двери в кабинет лешего. Чертов декан постучал и сразу отворил, пропуская меня вперёд.

Внутри был ректор и Ядский. Ведьмак стоял скрестив руки на груди и выглядел крайне недовольным. А вот Леший, ровно до того момента как увидел меня, выглядел крайне воодушевлённым. Сейчас же, окинув взглядом мою скромную персону, Лаврентий Никифорович нахмурился. Чертов декан показательно встал между мной и полкой с ректорскими 'сувенирами', но лешему и того было мало. Он встал из-за стола, поправил свои странные укороченные брюки, из-под которых виднелись яркие носки в желто-фиолетовую полоску, и подошел. Взял меня за плечи и заставил сделать еще один шаг в сторону - подальше от хрустальных подсвечников. Потом сам себе кивнул, поправил галстук и снова вернулся за стол.