Рамита Наваи - Город лжи. Любовь. Секс. Смерть. Вся правда о Тегеране [litres]

Фатеме принялась рассказывать о том, что узнала. Подробности лились из нее градом: даты, названия священных мест – и все вперемешку с рыданиями.

– Разве могу я теперь называть его Хаджи-ага? Нет, покуда я жива!

Она достала доказательства из сумки. Мулла Ахмад пролистал паспорта Хаджи-ага.

– Но зачем ему ездить в Таиланд? Там нет захоронений наших возлюбленных имамов, упокой Аллах их душу. Быть может, у него там родственники?

Мулла Ахмад не находил слов, а это случалось нечасто. Он знал, зачем мужчины ездят в Таиланд. В прошлом месяце один из его прихожан признался, что «подсел» на тайских проституток. Мулла прописал ему строгий режим молитв, в том числе пятикратное чтение «Аят аль-Курси» на рассвете и закате – «престольной» строки Корана, призванной оберегать от зла.

– Ах, какая же вы несчастная, ведь муж вам достался хуже некуда! – Мулле Ахмаду показалось, что это самый подходящий способ подготовить Фатеме к правде о том, чем занимались мужчины в Таиланде.

Он рассудил верно. Ответ удовлетворил Фатеме: не потому, что поведение мужа было легко понять, а потому, что она давно подозревала, что в жизни ей не повезло. Она просто невезучая: несчастный брак, маленькая квартирка, в которой ей, пожалуй, и суждено умереть, сын-лентяй и никчемный зять.

– Даже не знаю, хаджи. Я молюсь, даю милостыню бедным, все делаю как хорошая мусульманка. Может, я сама виновата? Врач госпожи Катходай сказал, что все проблемы от головы и ее будущее в ее руках.

– Что за бред! Меч в руках пьяного раба менее опасен, чем наука в руках аморального человека! – Мулла снова перешел на поэтический язык Корана.

Фатеме прищурилась, пытаясь докопаться до смысла его слов.

– Хаджи, зачем он ездил в эту страну?

– Фатеме-ханум, вы выполняете свои супружеские обязанности?

– Он никогда не хочет этим заниматься. Я вечно борюсь с похотью, ведь он не проявляет ко мне интереса.

Мулла покачал головой:

– Фатеме, не стану лгать. Мужчина может так часто ездить в Таиланд лишь по одной причине. Занаайе виже . – Он использовал разрешенный правительством эвфемизм для слова «проститутка»: «особая женщина».

– Не понимаю.

– Таиланд – страна проституток. Любую женщину можно купить. Я не впервые сталкиваюсь с такими случаями. Вам нужно предпринять немедленные действия. Это очень серьезное преступление.

– Мой муж спал со шлюхами? – шепотом произнесла она, повесив голову.

Одна фраза муллы Ахмада – и вся ее жизнь рассыпалась прямо на глазах. Почему Бог позволил, чтобы это случилось с ней? Немногие женщины в ее кругу говорили о супружеской неверности вслух; это было не принято, такие вещи обсуждали, только когда сплетничали о посторонних. Никто не признавался, что то же самое случилось и с ним. Фатеме чувствовала себя дурой из-за того, что доверяла Хаджи-ага и считала, что он верен ей. А она верила, что он набожный и духовные поиски привели его к бесконечным паломничествам. Но больше всего ей было обидно за то, что она устраивала в его честь все эти роскошные праздники – а выходит, чествовали его не за то, что он отдал дань Богу и пророкам, а за то, что был секс-туристом! Мулла Ахмад даже взглянуть ей в глаза не мог; чужая боль глубоко трогала его, хоть он и сталкивался с ней нередко.

– Дорогая, ваш супруг в том же положении, что и опиумные наркоманы, – он просто не может сопротивляться своей зависимости. Ему нужна ваша помощь. Не забывайте, Аллах все прощает. – Он снова процитировал Коран: – «Не разуверься в милости Божьей… Он простит тебе все грехи твои… и зло обернет во благо… Аллах всепрощающий и милостивый».

Но Фатеме не хотелось прощать Хаджи-ага. Она невольно вспомнила Батуль-ханум и ее развод. Ее мехрие давно обесценилось, и она не представляла, как будет выживать в одиночку.

– Хаджи, а должна ли я оставаться с этим человеком? Что говорит Коран?

Мулла Ахмад обычно отказывался гадать, если речь заходила о разводе, но случай был чрезвычайный, и для давней клиентки можно было сделать исключение. Он закрыл глаза и, прошептав молитву, открыл священную книгу. Прочел стих на арабском, а затем перевел его Фатеме:

– Что бы ни случилось, вы должны остаться с ним. Вы должны наставить его на путь истинный.

У Фатеме упало сердце. Вместе они произнесли заключительную молитву – салаваат: благослови Бог пророка Мухаммада и его семью . Фатеме встала и пошла объясняться с мужем.

Когда она вошла домой, Хаджи-ага смотрел телевизор. Без лишних разговоров она швырнула в него паспортами.

– Ах ты, грязный извращенец! Гореть тебе в аду!

Хаджи-ага ошеломленно вытаращился на нее. Он в жизни не слышал от жены таких слов. Он моргнул, открыл рот, чтобы заговорить, но не смог проронить ни звука. А Фатеме кричала, как не кричала еще никогда. Вскоре к Хаджи-ага вернулся дар речи. Он начал отвечать, как обычно делают виновные: злиться, все отрицать, предъявлять встречные обвинения. Фатеме потребовала развод. Пригрозила рассказать судье об изменах мужа и предъявить паспорта как доказательство. И пусть не сомневается: весь район узнает о том, что он в жизни не бывал в Саудовской Аравии. Услышав эту угрозу, Хаджи-ага сменил тактику. Он начал плакать и молить о прощении. Во всем виновато порно, говорил он. Сам он ни при чем. Мехди-ага дал ему диск, и после первого просмотра он, Хаджи-ага, подсел. Он слишком уважал жену и не мог просить ее делать то, что показывают в этих фильмах. Чтобы избавить ее от унижения, он поехал в Таиланд, где все женщины – шлюхи.

Примерно через пять недель Фатеме его простила – главным образом потому, что ей пришлось. О случившемся не узнала ни одна живая душа, ведь на кону была их репутация. Впрочем, случай обернулся ей на пользу. Теперь Хаджи-ага вертелся вокруг нее, как слуга. Сумайя заметила, каким заботливым вдруг стал отец, и невольно задумалась: что, если в старости мужчины наконец становятся хорошими мужьями?

Но когда Сумайя рассказала матери об Амире-Али, Фатеме поняла, что ни за что не позволит дочери повторить свою судьбу.

– Ты должна развестись с ним, – без обиняков выпалила она.

– Но это же позор! Что все скажут? Мы потеряем честь, аберу ! И я останусь одна, никому не нужная.

– Забудь про аберу . Плевать я хотела, что люди скажут! Амир-Али никогда не изменится, и когда-нибудь ты об этом пожалеешь. Мы с Хаджи-ага тебя поддержим и встанем на твою сторону. Ты не сделала ничего плохого.

Сумайя была потрясена. Она никогда не слышала, чтобы ее мать говорила в таком духе. Но еще сильнее потрясло ее то, что Хаджи-ага услышал их разговор и согласился с Фатеме.

– Развод – твоя единственная надежда на счастье, – с улыбкой на устах проговорил он.