Анурадха Рой - Жизни, которые мы не прожили [litres]

С облегчением узнала, что Бриджен точно жив и счел нужным сообщить об этом тебе, а не своей семье. Может, рассчитывает на то, что ты поделишься новостями со мной? Если это так и он рассказал тебе все сейчас из-за своей неумирающей любви, не мог ли он связаться с тобой пораньше? Чего он ждал больше года? У меня не хватает терпения на столь безрассудное потакание собственным капризам. Обидно думать, что я зря не спала ночами, переживая за такого безответственного и черствого человека. Утверждаюсь в своем мнении, что была права, когда с ним рассталась, пусть в то время это казалось жестоким и бездушным. Не стану больше вздыхать по нему.

Приятели В со мной довольно любезны, но в его отсутствие центр притяжения сдвинулся, все теперь по-другому, и я по большей части предоставлена сама себе. Такое одиночество мне предпочтительнее того, с НЧ. Там была обособленность самого безысходного, душераздирающего свойства, словно оказался в лодке посреди океана, и вокруг одна вода, и весел, чтобы спастись, нет. Это же одиночество временное, нужно потерпеть, пока не возвратится ВШ, и все вернется к прежнему.

Вечера тянутся долго, но я так устаю, что засыпаю мгновенно. Весь день работаю как умалишенная. У меня нет часов на стенах, порой, когда выхожу из своей хижины, – уже вечер, и слышится музыкальный перезвон. Я делаю все больше вещей своими руками – потом использую их в картинах. Придаю форму кусочкам терракотовой глины, обжигаю их (в очень примитивной печи) и потом вдавливаю в оштукатуренную поверхность, в итоге должна получиться фреска с элементами из глины. Я забросила акварели, рисую маслом, создаю коллажи. Я часами просто наблюдала за тем, как здесь работают художники, и училась новым приемам. Ходила в музей и разглядывала книги В по искусству: такое ощущение, будто вся моя голова покрывается глазами. Как у большой жирной мухи!

Я сказала тебе, что одна из моих картин теперь висит в музее? Могла бы ты представить, что такое возможно? Я то и дело пробираюсь туда, и когда подхожу к залу, где, как я знаю, она хранится, – замедляю шаг, и жду, и задерживаюсь у других картин, что выставлены до нее, и сердце мое бьется все чаще. «Натюрморт с пропавшей женщиной» – гласит подпись. «Автор: Гаятри Розарио». Меня пробирает странное чувство, будто бы я одновременно раздуваюсь (от гордости) и растекаюсь лужицей (от смущения). Может, однажды сюда заглянет Мышкин и увидит, что его мать сделала что-то важное в жизни!

Нынче я осваиваю гончарный круг, леплю пиалы из глины, они растут под моими пальцами, словно по волшебству. Как бы вытаращился НЧ, если бы увидел, как я сижу, раскинув ноги, за примитивным гончарным кругом, в компании жилистых деревенских мужчин с повязанными головами и мокрыми от пота обнаженными телами. Но здесь на женщин смотрят не так, как у нас в стране. Здесь женщины – свободные, и непринужденные, и уверенные в себе. Ты бы видела, как юная Ни Вайан Арини украшает волосы белыми цветками гардении и покачивающейся походкой направляется на рынок в своем желто-красном саронге, останавливаясь через каждые несколько минут, чтобы обменяться новостями с прохожими. Ни одна женщина не может просто ходить-бродить по улицам в нашей части света, ведь так? Неодобрение вызывало даже то, что я каждый день ходила к тебе, или то, как Бриджен заглядывал ко мне в гости. Кто знает, чем, по мнению матери Дину, мы занимались? Она никогда носу из дома не высовывала, только ездила на машине родственников повидать.

Жаль, что я не могу заниматься тем же, чем мы занимались в те дни, – просто сидеть с тобой на твоей кушетке и разговаривать, зная, что ты поймешь. Чего мне действительно остро не хватает, так это близких друзей. Все было иначе, когда здесь была Берил. Кто объяснит, как у меня оказалось столько общего с этой ученой англичанкой многими годами старше? У нее следующие планы: перед тем как уехать, она сказала мне (полагаю, в утешение, как ребенку), что вернется в Индию и на Бали в ближайшем будущем.

Мне бы так хотелось, чтобы она приехала погостить сюда еще на несколько месяцев прямо сейчас. Почему у нас остается так мало времени с теми, кто становится нам дорог в зрелом возрасте? Хотя она часто вела себя резко, к ней даже подойти бывало страшно, за всем этим скрывались сердечность и острый ум – и чувство юмора. Мы как-то разговорились о разных видах дружбы и брачных союзов, и она рассказала мне, что когда-то была замужем за мужчиной по имени Бейзил, и оба они решили, что обойдутся без секса. (Меня бросило в краску от того, как спокойно она это проговорила. У нас настолько ханжеское воспитание, что, мне кажется, я за всю свою жизнь ни разу не произнесла слова «С-Е-К-С». Вот теперь сказала. Секс.) Так вот, они решили воздерживаться – потому что слишком уж непристойным было это занятие. И от алкоголя с мясом отказались в придачу. Жизнь планировали вести возвышенную, основанную на платонической любви. Бедная наивная Берил! Однажды выяснилось, что ее муж променял овощи на стейки, молоко на пиво, а платонизм на плотские утехи с другой женщиной. Она сказала, что попыталась отнестись к этому со спокойствием и безразличием, но потом в один прекрасный день взяла и ушла от него. «Оно и к лучшему, – сказала она, – или могла бы так никогда и не найти пути к Артуру». Намекнула, что у Артура есть другие женщины – ей известно, что он проводит с ними время, когда она путешествует. Берил зовет их его другими континентами. Она не уточнила, платонические у них с Артуром отношения или нет – не знаю, сдается мне, это и толкает его на поиски Других Континентов. Она кажется расстроенной из-за других женщин – и все-таки как-то договорилась на этот счет со своим разумом и сердцем.

Такой и становится наша жизнь с возрастом, Лиз? Наши ум и тело перестраиваются, чтобы потесниться?

Мое тело точно меняется – я теперь старая карга, худая как щепка, с нечистой, покрытой пятнами кожей. Приступы лихорадки не прекращаются, и приходится принимать хинин: мне сказали – это малярия. Дома ею никогда не болела, наверное, благодаря профилактическим мерам доброго доктора Розарио.

Пиши мне, Лиз. Рассказывай о Джереми. Ты зовешь его Джемом или Джимми? Сколько детей собираетесь завести? Хоть бы целый выводок, будут Мышкину младшими братишками и сестренками. Надеюсь, вы не станете повторять эксперименты Берил с платоническими отношениями.

Что до меня… та часть моей жизни осталась в прошлом. Осталась навсегда, и у меня нет ощущения, словно мне чего-то не хватает, говорю себе, что так легче. Я больше не горюю по Бриджену, даже в минуты душевного уныния. Это как если бы я смотрела издалека на себя прошлую, столь же чуждую мне, как какая-то женщина на киноэкране, и я наблюдаю за романтическими излияниями экранной героини, оторопев от того, как она может так обманываться.