Александр Баринов - Босяки и комиссары

Таможенники в итоге принесли извинения, но сказали, что у них есть четкий приказ — отправить нас обратно в Таллин, а там нам все объяснят. И потому мы должны уехать назад следующим паромом. Но следующий паром отходил через несколько часов, а дома мы были бы уже вечером. Поэтому вернуться обратно в аэропорт Хельсинки на свой рейс мы уже никак не успевали. Я на всякий случай позвонил знакомым узнать, не случилось ли чего страшного в Таллине после того, как мы отплыли в Хельсинки, не разыскивал ли кто меня, не арестовали ли кого. Но там все было спокойно. Поэтому я решил, что вся эта история с обыском — какой-нибудь сбой в работе у таможенников, которые, может, приняли меня за кого другого. Я попросил таможенников, которые чувствовали себя неловко из-за доставленных попусту неприятностей, помочь и отправить меня обратно вертолетом, которые регулярно летают между Хельсинки Таллином. Весь путь таким способом занимает меньше получаса. Билеты на них стоят недешево, несколько сотен евро, но я сам был готов купить. А таможенникам ведь было все равно, как меня обратно отправлять.

Один из сотрудников таможни довез нас с вещами до вертолетной стоянки, и уже через час мы были в аэропорту Таллина, где нами никто не заинтересовался. Мы взяли билеты на ближайший самолет до Хельсинки и прилетели туда как раз незадолго до рейса в Таиланд. Там нам надо было пройти просто до другого терминала. Причем в хельсинкском аэропорту Ванта мы тоже спокойно прошли все контроли и благополучно улетели на море.

Когда через месяц я вернулся в Таллин и пришел, как обычно, к Калле, он встретил меня благожелательным хохотом и первым делом спросил, каким чудом мне удалось все же уехать в Таиланд. Как оказалось, это он отправил финским таможенникам ориентировку, что похожий на меня по приметам человек везет партию наркотиков, дав указание отправить его, если ничего не будет найдено, обратно для выяснения личности. «Ты же не захотел слушать, что у Марта проблемы. Что мне оставалось делать? — объяснил, отсмеявшись после моих объяснений, Калле. — Ну ладно, без обид. Тут ты меня сделал».

Поскольку такие выходки заканчивались обычно вроде как весело, как своего рода соревнование в ловкости и хитрости, я относил их на счет обычной наглости и бесцеремонности таких полицейских, как Калле. И полагал, что мы вполне сможем сработаться. Тем более что последовавшие вскоре события вновь дали повод разойтись с Марво и организовать наконец собственное производство, уже по согласию с комиссаром.

С тех пор как я впервые встретился с Калле, жизнь моя довольно быстро вернулась в прежнее рабочее русло. Влад раз в две-три недели выдавал мне с завода ВНИИ по три канистры MDP-2-P, который я почти сразу отправлял в Таллин, потом сам ехал туда, производил все расчеты, брал заказы на необходимые сопутствующие химикаты, делал кое-какие домашние дела, общался с Калле и возвращался в Москву. Изредка я еще на несколько дней возвращался в Таллин, если были какие срочные дела, потом снова получал от Влада канистры, и все начиналось заново.

Вскоре, однако, у меня произошло своего рода затоваривание. С Калле мы договорились, что историю с подменой сафрола водой, которую устроил Марво, мы все признаем недоразумением и забываем. То же касалось и моей тонны сафрола, что Марво отнял у Яануса. Мы договорились, что все это постепенно будет переправлено мне в Москву и пущено в переработку и вернется в виде готового MDP. Так что, когда Сергей приезжал за моим товаром, он стал доставлять мне из Таллина каждый раз по 100–200 литров сафрола. Все это мы перегружали по своим машинам у того же торгового центра «Гранд» на выезде из Москвы.

Я обычно этот сафрол тоже сразу отвозил Владу на склад во ВНИИ, где при возможности он пускал его в переработку. Но у большого предприятия, конечно, возможностей было куда больше, чем у пусть хорошо сработанной, но все же по промышленным масштабам портативной установки, на которой люди Марво делали в Таллине экстази. В результате через какое-то время у меня в Москве стали скапливаться все более внушительные запасы готового MDP, что создавало некоторые проблемы.

Влад, конечно, очень умело руководил нашими делами во ВНИИ, и в принципе хранить товар там на складе можно было спокойно. Но оставлять большое количество столь опасного вещества и надолго тоже было не хорошо. Все-таки это большое предприятие, там ходит много сотрудников, много людей со стороны бывает, разные службы могут проводить ревизии — вдруг кто-нибудь случайно да обратит внимание на наши канистры и решит выяснить, что в них внутри и кому предназначено.

Поэтому я стал договариваться о том, чтобы переправлять в Таллин свой товар чаще и оставлять его уже там на хранение. Среди прочего, я рассказал об этих планах и Олверу, который иногда помогал переправлять мои канистры через шоферов, работавших в его транспортной компании. Когда я первый раз к нему обращался за помощью, то рассказывал, что в моих канистрах совершенно безобидное ароматическое масло, которое мы хотим доставить в Таллин без лишней волокиты и таможенных сборов. Но от Сергея из Нарвы, с которым я познакомил Олвера, чтобы тот помогал с проездом фур через таможню и забирал товар, он со временем узнал, что возим мы вещь не столь безобидную и куда более ценную. Поэтому платить Олверу за помощь в этом деле приходилось, конечно, тоже больше, чем поначалу.

Естественно, Олвер хотел подзаработать и часто предлагал свои услуги. Узнав же про мою проблему со скопившимся товаром, стал уговаривать меня перевезти его сразу весь, поскольку, мол, у него в ближайшие дни в Москву должны отправиться сразу пять или шесть машин. Пойдут они колонной, в оба конца с товаром, и шоферы почти все опытные, которые раньше уже возили мое «масло». Поэтому запросто за один рейс они доставят все двенадцать канистр, что у меня без дела стоят в Москве.

Идея эта мне с самого начала не очень понравилась — отправлять весь товар одним транспортом слишком опасно. Случись что, и все сразу пропадет. А деньги это немалые, это же больше 360 кг товара, сколько миллионов таблеток. Но Олвер все уговаривал, рассказывая, что потом у него в Москву машины пойдут еще не скоро, и я поддался.

Встретились мы с ним на той же стоянке у торгового центра «Гранд», куда он приехал на своей машине. Мы перегрузили из моего прицепа все канистры, и он повез их на стоянку грузовых фур, чтобы водители прятали их по своим машинам. На следующий день я, как обычно, поездом выехал в Таллин, где стал ждать вестей от Олвера. Первый день о нем ничего не было слышно, но я не волновался, поскольку грузовые фуры иногда по несколько дней простаивали на границе из-за медлительности таможни. Еще через день я зашел по делам к Марво и от него услышал, что кто-то из его людей узнал, будто на границе эстонские таможенники остановили грузовики Олвера и при обыске обнаружили и арестовали 360 кг MDP. Сам Марво уверял, что ничего про это не знает и вообще не в курсе, что я такую большую партию товара отправил в Таллин.