Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 2

— Кто скажет, о чем говорит эта пословица? Да, Жанно?

Поднял руку один из малышей:

— Мой дедушка… он… у него…

У ангелочка с тоненьким голоском были трудности со связной речью, учительница ему сочувствовала и помогала изо всех сил, беззвучно повторяя за ним: «У моего дедушки…»

— Есть уховой аппарат, — наконец закончил фразу Жанно.

— Слуховой, — поправила мадам Дюмейе. — Понятно. Но к пословице это не имеет отношения. Слушаю тебя, Осеанна, ты знаешь, о чем говорит нам пословица?

— Плохо быть глухим, потому что ничего не слышишь.

Мадам Дюмейе подняла глаза к небу и спросила про себя: «Вы правда такие дурачки или притворяетесь?» Она очень любила своих учеников, но уже на третью неделю после начала учебного года снова начала глотать успокоительные таблетки. Работа давалась ей тяжело, наверное, она постарела. В прошлом году кое-кто из родителей, и в частности отец Осеанны, жаловались, что в ее классе «хромает дисциплина».

Пока пятнадцать старших учеников списывали с доски пословицу, младшие или спали с открытыми глазами, или менялись под партой картинками с покемонами. Нужно было немедленно их занять. Мадам Дюмейе согласилась взять к себе младших только потому, что у ее коллеги, мадам Бенифла, в подготовительном классе было уже двадцать девять человек. Десятерых оставшихся перевели к мадам Дюмейе. За долгие годы своей работы мадам Дюмейе ни разу не учила читать и писать шестилеток. Она растерялась, почувствовав себя новичком за два года до пенсии. Пока мадам Дюмейе сверялась с планом урока, класс расшумелся.

Тема: ознакомление с фонемой «и», ее графическое изображение.

Дети должны различать звук «и» со слуха и в тексте. Жанно уже умеет читать, а его соседка по парте, маленькая Райя, приехавшая из Ирака в конце лета, даже говорить не умеет по-французски. Как сделать, чтобы они успевали одинаково? Тем более что старшим, особенно Полю, уже не сидится на месте, а Осеанна опять болтает без умолку?

— Итак! Подготовительный класс! — воскликнула учительница и три раза хлопнула в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание. — Делаем упражнения первое, второе, третье и четвертое на странице шесть. Обводите квадратиком буквы, если слышите звук «и». Так же, как обводили вчера звук «а».

Но ее никто не слушал. Тогда мадам Дюмейе, отчаявшись, прибавила:

— Кто первый закончит упражнения, получит раскраску с динозавром.

Вот тут-то два ряда подготовишек засуетились, как американские золотоискатели при вести о новом прииске. При слове «динозавры» все схватились за ранцы или ринулись к шкафчикам за тетрадями и карандашами. Минуту спустя те, кто нашел страницу шесть, — самый первый Жанно — уже выполняли задание. На другой половине класса старшие с негодованием смотрели на суету малышей, готовые завопить: НЕСПРАВЕДЛИВО!

Мадам Дюмейе, и без того огорченная тем, что усмирила младших таким примитивным педагогическим приемом, поняла, что к тому же еще и обидела старших. Но в ее силах было все исправить.

— Старшие ученики, кто закончит задание без ошибок, тоже получит раскраску с динозавром.

Мадам Дюмейе вдруг почувствовала, что наделена магической силой: даже лентяй Поль, впрочем, с большими способностями к арифметике, склонился над тетрадью. Только Жанна, Осеанна, Нур и Матис, уже ставшие счастливыми обладателями динозавров, сидели сложа руки и насмешливо поглядывали на своих усердных товарищей. Однако мадам Дюмейе нашла ход, достойный Макиавелли.

— А кое-кто, я вижу, ничего не делает — так я у них раскраски заберу.

Чудо из чудес! Минуту спустя в классе воцарилась мертвая тишина. Только одна ученица так и не принялась за дело. Маленькая Райя сидела неподвижно с карандашом перед раскрытой тетрадью. Учительница подошла к ней и, несмотря на артроз, присела рядом с партой — она хотела увидеть глаза девочки.

— Мы ищем звук «и», — сказала она. — Видишь эту букву?

Она показала на «и» в слове «учебник» и повторила: «иии», «иии», растягивая губы. Глаза Райи расширились. «И-И-И!» — кричи-и-ит ее мама, потому что убили дядю Хилаля. Райя в ужасе закрыла руками уши. Мадам Дюмейе оперлась на парту и поднялась. Она не понимала эту малышку. Надо будет как-нибудь поймать после уроков ее маму, мадам Хадад, и поговорить с ней.

В пятницу после уроков папы, мамы, дедушки и бабушки толпились перед школой Луи-Кайю, поджидая детей. Луиза Рошто сумела припарковаться только на месте, отведенном для инвалидов. Она торопливо постукивала пальцами по сенсорной панели «самсунга» и поглядывала в окно, опасаясь, как бы не появилась муниципальная полиция. Она ждала Поля и Лазаря, чтобы отвезти их домой к Сент-Иву. Алиса тоже должна была отправиться на улицу Мюрлен, но она решила не изменять роли непокорной безграмотной грубиянки переходного возраста и написала в ответ: «Не, што мне там делать без интереса обойдусь бес твоих историй». Обменявшись с матерью еще несколькими эсэмэсками в том же духе, Алиса объявила, что на выходные останется дома одна.

— Какое безобразие, — возмутилась Луиза и перестала отвечать.

Тут она заметила Поля и Лазаря; держась за руки, они появились на пороге школы. Прибавив к первому нарушению второе, Луиза трижды посигналила, торопясь привлечь их внимание. Потом высунулась в окно и закричала:

— Скорей, скорей! Я плохо припарковалась!

Мальчишки уселись на заднее сиденье старенького «Пежо-406», бросив в ноги ранцы и куртки.

— Мама! — воскликнул Поль. — А Чудик? Ты что, его не взяла?!

— Как мило, что ты спросил, что у меня нового, — ответила сыну Луиза.

Они не виделись целую неделю, и первое, о чем подумал сын, был хомячок.

— Не может же Чудик остаться один!

— Не один, а с твоей сестрой.

Выходные у Спасителя начинались не гладко. Может, пойти на попятный, пока не поздно?

— Ладно, заедем сначала на улицу Льон, — сдалась Луиза.

Рошто еще жили у себя в доме, но коробки и чемоданы говорили о скором переезде. В идеальном мире — в кино, например, или в параллельном мире Габена — Луиза со своими двумя детьми поселилась бы в доме Сент-Ива, и все они жили бы там мирно и счастливо до конца своих дней. А в реальной жизни Луиза вынуждена была снять для себя и детей скромную трехкомнатную квартиру, потому что после развода средства ее ощутимо уменьшились.

— Я рад, что вы проведете у нас выходные, — сказал Лазарь, умевший при случае говорить умиротворяющим тоном своего отца.

Напряжение тут же спало. Но Луиза задумалась: вот Спаситель, он сумел прекрасно воспитать своего сына, а она, Луиза, потерпела педагогический крах.

Даже став возлюбленной Спасителя, она продолжала опасаться осуждения со стороны клинического психолога месье Сент-Ива и всеми силами старалась предстать перед ним удачливой, безупречной, красивой, элегантной и умной журналисткой из «Репюблик дю Сантр», утаивая все трудности разведенной женщины. До сих пор ей это удавалось. Мешало одно — Алиса.