Евгений Мороков - Мыс Плака

В десять часов зал стал пустым. Я ходил по кругу площадки, наблюдая за волнами, избивающими пирс и одинокие кафешки, напоминающие морских стражей. Музыка придавала бодрое настроение, алкоголь ещё не выветрился, хотелось продолжения. Поднявшись в закрытую бетонными блоками коробку, где кричал телевизор и девчонки попивали «Голубую лагуну», я отправился на кухню.

— Какой коктейль у нас сегодня на ужин?

Арчи уткнулся в компьютер, услышав мой голос, он дёрнулся.

— Иди к чёрту отсюда. — Он не собирался двигаться.

— Отлично. Мне побольше джина и рома, если можно.

— Сам сделай, не маленький.

— Ради дружбы иногда можно было бы пойти на жертвы.

Я взял бокал, наполнил его газировкой, добавив немного рома, затем опустошил его наполовину. Разговор с братом бродил в голове, оставив грустную ухмылку на лице. Иногда слишком тяжело принимать человека таким, какой он есть. Особенно если это близкий человек. Он разочарован и удивлён моей жизнью, ему хочется, чтобы всё было нормально, но что такое «нормально»? Работать на стабильной работе? Но какая работа может быть стабильной на самом деле? Из любой конторы тебя могут выкинуть, как сточенный карандаш. Жена? Вот только развод ещё никто не отменял. Кредит на машину? Ипотека на квартиру? Чтобы знать наверняка — рабство существует. Как понять, что такое нормальная жизнь, если всё можно поставить под сомнение? Поэтому не стоит никогда кричать о том, чем владеешь, ведь может оказаться, что это ты находишься во власти чего-то или кого-то, просто тебе ещё не сказали.

После закрытия кафе девчонки спустились к пирсу, прихватив с собой бутылку шампанского из личных запасов. Арчи отправился в магазин купить шоколадку и газировку, заодно и мне пару бутылок пива с пачкой чипсов. Он вернулся в тот самый момент, когда все стулья, салфетки и прочая мелочь были собраны. Я открыл бутылку пива и сделал большой глоток. Приятно завершать рабочий день холодным пивом и видом на море.

Мы отправились к коллегам по работе. Волны немного утихли, теперь они не заливали бетон, а только пытались на него запрыгнуть, напоминая ребёнка, мечтающего коснуться потолка. Девчонки расположились на трёх пластиковых стульях. В ногах бутылка, в руках стаканчики, в телефоне музыка.

— …Нет, надо уже точно ехать домой. Когда уже нас закроют? — Не успели мы подойти, как Надин голос и её проблема коснулись наших ушей.

— Ты когда-нибудь прикроешь рот? Каждый день, каждый день. Чего ты жалуешься? У тебя ставка, а не процент. Это вот этим чудикам надо ныть, — она протянула правую руку с тлеющей сигаретой в нашу сторону.

— Мы ещё держимся. Максу на пиво хватает, — сказал Арчи, подойдя к ним.

— Да и что с того? Тысяча рублей за смену? Да я на яблоках буду на двести рублей больше зарабатывать и вечером буду свободна. — После этих слов Надя встала и начала искать пачку сигарет в кармане. — Выйду на дорогу, включу музыку на телефоне и буду петь, чтобы все соседи кричали из своих окон, а мне плевать. Возьму себе, как обычно, баночку пива или коктейль, сделаю музыку на всю и буду петь.

Говоря это, она прикрывала глаза, уголки губ приподнимались, а внутри происходило воспаление души.

— Да ты и так, как резаный поросёнок, вечно поёшь по ночам, отдыхающих пугаешь. — Натаха сопроводила высказывание грубым смехом.

— Ой, Наташа, это не то. Вот у нас в деревне — как пацаны соберутся возле ларька, как нам весело. Я всегда дружу только с пацанами. Девчонки ещё те суки. А с пацанами всегда просто.

— Ты всех мужиков на деревне соблазнила? — Арчи присел на Надин стул.

— Ты что, совсем дурак? Это мои друзья, мы с детства все вместе! Ну ты и того…

Но не успела Надя договорить, как Натаха толкнула её в воду. Огромная тушка оглушила мальков, плавающих рядом с пирсом. Несколько секунд все были в замешательстве, затем всплыла голова жертвы, и все засмеялись.

— Вы что?! Вы что?! Я плохо плаваю! Я не умею плавать! — Надя, как поплавок, то опускалась воду, то снова всплывала на поверхность.

— Наташа, зачем ты это сделала? — Кате было уже не до смеха, она побежала к лестнице за спасательным кругом.

— Да что такого? У них в семье тринадцать или четырнадцать детей. Одной больше, одной меньше, — Натаха продолжала смеяться.

Катя кинула спасательный круг настолько точно, что он упал Наде на голову. Это вызвало ещё одну волну смеха. Круг не мог полноценно удержать её, волны качали массивное тело из стороны в сторону, накрывая голову новой порцией воды. Нам пришлось прыгать в болото за царевной лягушкой, чтобы помочь ей доплыть до лестницы.

— Наташа! Я могла умереть! Что с тобой такое? — Курчавые волосы напоминали варёные макароны в форме спиральки. Они закрыли половину лица, но по голосу было понятно, что она сейчас начнёт плакать.

— Ты же хотела поваляться в ванне? Вот я тебе и устроила, а то ты вечно жалуешься на душевые кабинки. — Наташа спокойно развалилась на пластиковом стуле, покуривая вторую сигарету.

— Что за шутки?! Да идите вы все знаете куда! Та ну вас… — Она схватила телефон со стула и побежала в кафе.

— Эй, а мы-то тут при чём? Мы тебе жизнь спасли! — крикнул Арчи ей вдогонку, но в ответ только стоны паркета, сгибающегося под тяжестью тела.

Мы решили подняться наверх по серпантину, ибо прогулки вдоль набережной уже утомили. Дни превратились в настоящий тюремный срок, но с каждым днём это заведение приобретало тёплый оттенок, шум волн разбивал все решётки в голове. Ночью же оставалась всего пара часов, чтобы насладиться свободой.

К работе без выходных трудно привыкнуть, но когда ты начинаешь привыкать и знаешь каждый уголок, всех его обитателей, то это место становится временным домом. Очень быстро забываешь про внешний мир, спрятанный за горами. Со всеми его проблемами и суетой. Ты чувствуешь себя частью Утёса, улицы которого уже потеряли загадочность, став обыденными, а жители посёлка стали знакомыми без имён. Как и ты становишься знакомым без имени для самого посёлка.

Я никогда не поднимался к остановке днём. Полагаю, что днём там открывается изумительный вид, вот только мне так и не удалось ещё попасть сюда в первой половине дня. В вечернее время отсюда можно было разглядеть только огни вдоль набережной да лунную тень в море.

— Ещё неделя, а потом, думаю, закрываться будем. — Я присел на парапет спиной к морю, а Арчи запрыгнул на него и смотрел на набережную.

— Быстро лето прошло. — Вторая бутылка пива пошла в ход.

— Слишком быстро. Куда потом? Обратно в Москву вернёмся? — Арчи продолжал стоять ко мне спиной.

— Не знаю. Вдруг мне повезёт, я пройду питерский конкурс. — После этих слов я достал сигарету.

— Ах да, — он замолчал на несколько секунд, затем продолжил: — Лиза сейчас в Крыму. Ты знал об этом? — Он стрелял в упор сам того не зная.