Дана Делон - Непрожитая жизнь

– Серьезно?

– Да, но я рад, что ее не снесли, и что она стала символом нашего города. Она теперь стала и символом этого вечера…

– И в темноте горит она, напоминая всем о своем превосходстве, – задумчиво произносит Рафаэль.

Я приподнимаю голову. В темноте мне видна лишь линия его сильного подбородка и огонек сигареты.

– А ты будешь вспоминать этот вечер? – спрашиваю я в сантиметре от его шеи. Мне хочется провести по ней носом, вдыхая его запах.

Он наклоняется к моему уху и шепчет своим глубоким голосом.

– Я буду вспоминать, как твоя голова лежала на моем плече, как я курил и гладил твои волосы, пил вино и не думал ни о чем…

В этот миг мне так сильно хочется поцеловать его, Мика. Хочется приподнять голову и коснуться губами его губ… И целовать долго-долго, теряясь в этом мгновении. Но я не целую его, а вновь опускаю голову ему на плечо и смотрю на воду, которая течет медленно и спокойно, не торопясь, не делая глупостей…

– А ты, Пьер, о чем будешь вспоминать ты? – интересуется Капюсин.

– О том, как близки мои руки к твоему бюсту, котенок.

И мы все громко фыркаем.

– Ну почему?! Почему ты всегда должен испортить момент? – качая головой, спрашивает у него Квантан.

– Я ничего не порчу, я вношу изюминку в ваши пьяные сопли, – с усмешкой отвечает Пьер.

И да, Мика, этот момент не был бы совершенен без изюминки Пьера, смеха Капюсин или характерного качания головой Квантана, а также Рафаэля… Задумчивого и таинственного, такого прекрасного Рафаэля…

В час ночи башня последний раз загорается белыми огоньками и через пять минут гаснет, став черной и безликой.

– Я думала, она горит всю ночь и ее только под утро выключают, – зевая, говорит Капюсин.

– А я думаю, нам всем пора по домам. Квен, вызовешь такси?

Квантан, лицо которого освещает свет от телефона, кивает.

– Уже. Три машины.

– Три? – спрашиваю я.

– Права есть только у меня и Пьера, – начинает Квантан.

– Точнее, они есть и у Рафаэля, но ему машину никто не доверит, – вставляет Пьер.

Рафаэль ухмыляется, но ничего не говорит.

– А мы выпили и устали, заснуть за рулем никому не улыбается, – заканчивает Пьер.

– Одна машина отвезет нас, вторая – Капюсин и третья – тебя, они будут здесь в течение пятнадцати минут, – глядя в телефон, говорит Квантан. – Ты запомнил, где припарковал свой трактор? – с усмешкой спрашивает он Пьера.

Тот не отвечает, убийственным взглядом посмотрев на кузена.

– Как хорошо, что завтра воскресенье, – поднимаясь на ноги, все еще укутанная в плед, бормочет Капюсин. – Господи, сдать бы еще БАК  [11]  Аналог ЕГЭ во Франции. , и я буду самой счастливой! У меня в голове уже не помещается никакая новая информация, а вы, парни, вообще не делаете домашнее задание, а контрольные пишите отлично. Как вам это удается? Уму непостижимо.

– Мы были готовы сдавать БАК в конце прошлого года, экстерном, – объясняет Пьер.

– А почему же тогда не сдали?

– Не захотели уезжать из Швейцарии раньше времени, решили закончить терминал…

– Но при этом в конце учебного года переехали в Париж? – Недоумение в ее голосе вызывает у Квена улыбку.

– Жизнь непредсказуема, – отвечаю я за парней. Мне страшно неохота подниматься, я хотела бы всю ночь просидеть рядом с Рафаэлем, который сейчас заметно напрягся, слушая наш разговор.

– Точно, – кивает Квантан. – Ужасно непредсказуема.

Рафаэль рывком вскакивает на ноги и начинает собирать мусор, а потом отходит в поисках урны. Я смотрю ему вслед и думаю, что ночь и Рафаэль очень похожи. В моей голове они даже стали синонимами…

Они ведь не уехали из-за тебя, Мика? Чтобы ты не остался в Швейцарии совсем один, пока каждый из них начинает новую главу своей жизни. Они отказались начать ее раньше времени из-за тебя. Не захотели тебя оставить… А потом ты покинул их сам.

Рафаэль садится в такси со своими кузенами, не проронив ни слова. Он даже не смотрит в мою сторону. Вокруг него вновь будто бы клубятся тучи.

В понедельник утром накрапывал дождик, серая безликая погода вернулась в Париж, но я почему-то ей рада. Укутавшись в теплый вязаный шарф, я иду от метро к школе и заглядываюсь на свежие почки деревьев. Весна маленькими шажками идет к нам в гости. В класс я захожу, как всегда, одной из первых. Заняв свое место, я едва успеваю разложить все необходимое: учебник, тетрадь, пенал, – как вдруг вбегает запыхавшаяся Капюсин.

– Господи-господи, я включила твой «Киндл» и начала читать книгу, ту, что была открыта. Мне просто было скучно в метро, – она глубоко вдыхает и продолжает: – Господи-господи, скажи мне, что я могу взять у тебя его на парочку дней.

Я смеюсь.

– Без проблем, читай, только, пожалуйста, после этой книги не начинай новую, иначе боюсь, ты мне его не скоро вернешь.

– Спасибо, – целуя меня в обе щеки, говорит она и садится на свое место.

Потом я слышу их в коридоре: рассудительный голос Квантана, озорной – Пьера и голос Рафаэля, от которого меня бросает в жар… Все воскресенье я мечтала его увидеть. Весь вчерашний день я ждала утра понедельника в надежде, что он все-таки придет на уроки. И он пришел, он тут, шагает по школьному коридору, направляется в этот класс, где сижу я и не могу перестать смотреть на открытую дверь. Мальчишки влетают в класс, как торнадо, как ураган, как некая неподвластная человеку стихия. Веселые, красивые, смеющиеся. Такие разные и такие дружные.

– Девчонки, вы уже тут, – бурно радуется Пьер. У первого урока, начинающегося в половину одиннадцатого, есть один минус – мы никогда не встречаемся перед занятиями. Пьер целует меня и Капюсин по очереди, Квантан следует его примеру.

– Вы как? Как прошло воскресенье? – интересуется он.

– Хорошо, – отвечаем мы друг за другом.

Рафаэль наклоняется поздороваться со мной, медленно целуя в щеки и обдавая своим ароматом. Меня колет его легкая щетина, и по спине бегут мурашки.

– Ты колешься.

– А ты обалденно пахнешь, – отвечает он, и я не могу сдержать улыбки. Он садится на свое место рядом со мной, достает из своего практически пустого рюкзака тетрадь, ручку, какую-то книгу и подмигивает мне. В класс заходят люди, которые присутствовали на субботней вечеринке, но они даже не смотрят в мою сторону. Я усмехаюсь… Что? Неужели я уже не так интересна?

Мадам Феррар вваливается в класс с двумя огромными сумками и восклицает:

– Мой любимчик, неужели ты решил почтить нас своим присутствием?

– Ваш любимчик, а как же я? – наигранно обиженным тоном интересуется Пьер.

– Будущий президент, ничего личного, но политиков я, мягко говоря, недолюбливаю.

– Это просто возмутительно, – бубнит Пьер с усмешкой.