Мария Говорухина - Четыре грустные пьесы и три рассказа о любви

Женя. Значит, он не мог приехать к тебе на юбилей? Ты обманула нас…

Анастасия Петровна. Более того, он никогда не приходил и не готовил мне манник. Не пел мне песен. Не посылал роз. Он только на меня смотрел. Я была замужем. И он поступал настолько деликатно, насколько сильно было его чувство. Но скрыть его он не смог, как ни пытался.

Женя. Ба?!

Анастасия Петровна. Люди, вы — убийцы.

Женя. Нет, Ба, нет!

Анастасия Петровна. С тех пор если кто-то при мне пытается залезть в чью-то душу, я стою стеной. Он был очень светлым. Его мать отдала мне тетрадь. Каждый день с момента нашей встречи он писал о том, что делал бы каждый день — стоял под окнами и пел, дарил цветы, танцевал, если бы я была свободна. Каждый день на протяжении года он признавался мне в любви. И когда я дочитала, я поняла, что полюбила.

Женя. Ты очень плакала?

Анастасия Петровна. Interdum lacriumae pondera vocis habent. Слезам подчас присуща сила слов. Судьба наказала каждого, кто убил его. Каждого, кто нашептывал, каждого. Причем очень жестоко. Никогда не вторгайся в человеческие чувства, какими бы неправильными они тебе ни казались. И не давай касаться твоих. Мой мальчик…. Ты станешь тем мужчиной, каким им никогда не стать. Чтобы они ни сделали дальше с тобой. Какими бы танками по тебе ни проехались. Поверь, ничего, ничего не останется незамеченным, неузнанным, ненаказанным. Он не поверил мне, поэтому ушел. Ты поверь мне. Поверь. Нет силы человека над человеком. Полюбишь — люби. И никому свою любовь не отдавай. Сыграй мне, Мустанг. Сыграй мне Таривердиева… Помнишь мелодию, сцена встречи с женой… сыграй. Ты хороший музыкант. Театр спас мне жизнь. Это только роль. И я её доиграю.

Сосед ( кричит из-за забора ). Где эта чертова птица?! Искать, Полкан, искать!

Женя ( прерывая игру ). А кто же тогда этот Илья Ильич?

Анастасия Петровна. Это как раз он и есть.

В саду Илья Ильич и Анастасия Петровна сидят рядом, на столе игральная доска.

Анастасия Петровна. Вас не было три дня.

Илья Ильич. Не было три дня.

Анастасия Петровна. Где вы были?

Илья Ильич. Трудно объяснить.

Анастасия Петровна. Вы женаты?

Илья Ильич. Нет.

Анастасия Петровна. Откуда вы взялись?

Илья Ильич. Я — Илья Ильич.

Анастасия Петровна. Сколько вам лет?

Илья Ильич. Около пятидесяти.

Анастасия Петровна. Какая явная ложь! Вы — старик!

Илья Ильич. Всё не так, как кажется. Время — относительно!

Анастасия Петровна. Кто вы по профессии?

Илья Ильич. Пел в хоре.

Анастасия Петровна. Не лгите мне!

Илья Ильич. Хорошо.

Анастасия Петровна. Где вы были?

Илья Ильич. Бегал где-то.

Анастасия Петровна. Вы издеваетесь? Вы пришли в мой дом! Вы — прохожий с улицы, назвавшийся чужим именем! Зачем? Откуда вы узнали обо мне? Кто вам сказал? Саша?

Илья Ильич. Я пел в хоре.

Анастасия Петровна. Вы похожи на него. Да, определенно похожи. Но вы не он. Не смейте выдавать себя за него.

Илья Ильич. Ничто не исчезает. Значит, где-то он есть.

Анастасия Петровна. Всё погибает. Ничего не остается. Сначала тело, потом воспоминания.

Илья Ильич. Но не душа.

Анастасия Петровна. Я не верю.

Илья Ильич. Вы боитесь верить.

По садовой дорожке к ним идет Александр.

Александр. Илья Ильич, вы здесь. Проводили мы вчера. Улетели. Теперь в жаркой стране, и хорошо. Прошу вас по рюмочке за их счастливую жизнь в далеком краю. А где музыка? Где бродит наш саксофонист?

Анастасия Петровна. Скоро должен быть дома. Сегодня он работал в переходе.

Александр. Вот я ротозей. Обещал и совсем забыл, совсем забыл! Обещал же прийти послушать. У нее новая программа.

Анастасия Петровна. У него. У него. У саксофониста. Он не хочет жить…

Александр. Она хочет свободы. Какое пьяное слово свобода. Te libertatem laudamus! Тебя, свобода, восхваляем! Рюмочку на ночь, Илья Ильич! За ваше возвращение в лоно семьи. Которое вы никогда не покидали, так как всегда были в сердце моей наилюбимейшей тетушки. Так что вы мой самый любимый виртуальный родственник. Нет… это чеховское… Не правда ли, тетушка, любовь к родственникам — это чеховское? И почему мне пришел на ум Чехов. Илья Ильич, давайте по рюмашке. Просто прошу. В одиночку пить — траву не косить.

Илья Ильич. Простите, не пью.

Александр. Яки ангел. А едите? Ну вредности какие-нибудь? С сальцом картошечку намять? А может быть, к вам заходит иногда Муза? Какая-нибудь Муза Петровна? Ох, Илья Ильич. Вот почему Чехов так хорошо? Да потому что триллеры у него, а не пьесы. В лучших его пьесах кто-то обязательно погибает и обязательно герой. Вот Фирс — герой? Герой. А Треплев, а Тузенбах? Они такие второстепенные герои, но герои. А герои — что? Расходный материал.

Илья Ильич. Я не люблю Чехова.

Александр. Здесь нельзя не любить Чехова — Анастасия Петровна вас не поймет. Эх, значит, не любите вы под абажуром судьбу русской интеллигенции пообсуждать.

Илья Ильич. Не вижу смысла.

Александр. Совершенно точно, смысла нет никакого. Какой смысл, если нет героев, а есть только персонажи. Да, гибнут герои. Я вот персонаж. Вы — персонаж или герой?

Илья Ильич. Я только Илья Ильич. Вы немного пьяны, Александр, и очень расстроены. Вам нужно пойти в дом и лечь спать.

Александр. Я просто несчастливо полюбил. А это ужасно грустно — любить несчастливо.

Илья Ильич. Вы просто пьяны.

Александр. А вы что, святой? Или умеете говорить правду трезвым?

Илья Ильич. Нет. Я не святой. Настоящих святых так мало, что их все знают.

Александр. Вы отстали от жизни. Бюрократия везде процветает. Эх, и о чем мы говорим в этот теплый вечер?!

Илья Ильич. Отдайте мне пистолет.

Анастасия Петровна. Какой пистолет, Саша? Откуда у тебя пистолет?

Александр. Какой шустрый вы, оказывается.

Анастасия Петровна. Зачем тебе чертов пистолет?

Александр. Сколько ярости. Тетя, вам надо работать в цирке дрессировщицей. Этот чертов пистолет от моих чертовых приятелей, и я собираюсь из него стрелять уток. Чем я хуже соседа с его Полканом?

Анастасия Петровна. Полкан… чертова собака. Зачем тебе пистолет? Ты опять бредишь о дуэли?

Илья Ильич. Нет, все гораздо проще — о самоубийстве.

Анастасия Петровна. Как это пошло.

Александр. А я бы вас попросил! Я требую воображения. Нет, я требую уважения! Я взрослый человек и могу иметь пистолет. Это мое право. Каждый имеет право на свободу. Вы это понимаете? У вас остался только я и Женя. Тетя, берегите нас!

Входит Женя. На нее никто внимания не обращает.

Илья Ильич. В жизни надеяться надо до конца. До последнего своего вздоха. До последнего вздоха надеяться.

Александр. Илья Ильич! Вы прекрасный, свалившийся откуда-то сверху идеалист. Да нет больше на планете даже мифа о вечной любви. Нет его, понимаете, умер. Когда Шекспир Джульетту написал, он тогда и умер. Да и возник-то он в Средневековье, когда неженатый мужчина влюблялся в замужнюю даму. И вся литература на этом построена. А сейчас? Потомство перестало быть выгодно. Стало выгодным удовольствие. Но в том-то и дело, что я идеалист. И я другую не хочу. Вот такой я кретин.