Катя Саргаева - Глупые люди

А потом началась наша рутинная жизнь, но ничего лучше этой жизни я себе и представить не могу. Я прожил свою жизнь с этой чудесной женщиной, и прожил бы еще десять.

Был теплый летний день, мы с Ольгой Сергеевной гуляли в парке, это было незадолго до того, как она заболела. Она сидела на лавке, а я бегал неподалеку. И тут к Ольге Сергеевне подсели двое, мужчина и женщина. Я не слышал о чем они говорили, но уже буквально через две минуты хозяйка вскочила с лавки и молча направилась ко мне.

— Пошли Мася, пока я не зашибла этих святош, — сказала она мне жестко, как будто я в чем-то провинился.

Я лизнул ей руку, а потом опустил морду вниз и прижался лбом к ее ноге. Она знала, что означает этот жест, а потому закрыла глаза и тяжело вздохнула.

— Конечно ты не виноват, ты тут вообще ни при чем. Только я не понимаю, чего их тянет ко мне? Я что похожа на старую, одинокую бабку, которая готова окунуться с головой во что угодно, лишь бы наполнить свою жизнь хоть каким-то смыслом? Хорошо. Я может быть и старая и одинокая, но я не бегу от этого, а принимаю. И мне не нужен их бог для того чтобы чувствовать себя лучше.

Моя хозяйка спокойная женщина, на многие вещи она реагирует не так как многие люди, она видит во всем более глубокий смысл, и способна рассмотреть ситуацию с разных сторон. Но вот отношение к религии у нее негативное. Не то чтобы она не любила бога, или не верила в него, я даже склоняюсь к тому, что она в него верит, но так случилось, что эти «божьи последователи» ранили, добили ее, так что реакция на них у хозяйки ярко-негативная. По какой-то причине разные сектанты чаще среднего пытаются завлечь ее в свою общину. И всегда она чуть ли не зеленеет от злости, потом плачет и пьет валерьянку. Всему этому есть своя причина, кое-что страшное случилось с ее младшей дочерью и мужем, и Ольга Сергеевна так и не смогла этого пережить.

Надя родилась в 1985 году и была незапланированной, но была очень желанной. После рождения Саши Ольге Сергеевне сказали, что детей у нее скорее всего больше не будет. Хозяйка всегда хотела четверых детей, и тогда ей хотелось хотя бы еще одну девочку. Лена выросла с нереальной скоростью, Саша тоже, но к сыну Иван Ефимович ее вообще почти не подпускал. Как только Саше исполнилось три года, муж запретил ей сюсюкаться с сыном, и начал закалять его характер. Ольге Сергеевне очень хотелось девочку, маленькую, родную и только ее. Лена всегда, с самого мальства сторонилась родителей, а Ольге Сергеевне хотелось близости и родства. Маленькая Лена была очень замкнутой, и очень редко о чем-то рассказывала, и вообще никогда не говорила о своих чувствах. С возрастом она немного смягчилась, но для хозяйки Ленина душа так и осталась потемками.

И вот, нежданно-негаданно, когда Ольга Сергеевна уже и не думала о детях, а благодарила за тех, что уже есть, она узнала о том, что беременна. Иван Ефимович был рад такой неожиданной новости, ему тоже хотелось «нормальную» дочь, для которой он будет защитником, а не врагом.

Почему-то люди считают, что только они нормальные и правильные, только они знают как нужно вести себя, и вообще, как нужно жить. А все остальные ненормальные, и если вдруг их мнения расходятся, то каждый пытается переделать другого, вылечить от ненормальности, а если этого не получается сделать, то они ищут им замену. Другого такого же, только нормального. А еще, случается так, что тот нормальный, которого они нашли на замену предыдущему, с течением времени тоже становится ненормальным. И что делают люди? Конечно, они снова ищут замену, снова ищут другого такого же, только нормального. Все гениальное просто.

— Я ему говорила, Мася, что он сам виноват в том, что Лена воспринимает его в штыки. Ведь она не его солдатик, который должен при одном упоминании о нем — великом начальнике, вытягиваться по стойке смирно. Я говорила, что ему нужно было быть мягче с ней, тогда возможно она и не была бы такой букой. Он терпеть не мог критики, и вообще тяжело переживал провалы и неудачи, а тут я в глаза ему сказала, что он был неправ, и это возымело свои последствия. Помню, как он надулся на меня, как мышь на крупу, — Ольга Сергеевна улыбнулась, сейчас, спустя годы, многие их ссоры и обиды она вспоминала со смехом. — Ходил несколько дней молча, а потом сказал, что в этот раз попробует не повторять старых ошибок.

Ему это удалось, и для Нади он стал защитником, а не врагом. Лену все это обижало и бесило вдвойне, поэтому она почти ненавидела младшую сестру. Все приходит с опытом, и на Лене родители учились, как обращаться с девочкой, как воспитывать. На ней они учли все ошибки. Это очень обидно для первого ребенка, Ольга Сергеевна понимала это, и всячески пыталась сблизиться с дочерью, загладить вину. Но Лена не из тех, кто умеет прощать, она из тех, кто очень хорошо умеет наказывать. Все ее детские обиды выросли в одно огромное желание — отнять у других то, что она по праву считает своим, а своим она считает все, что есть у других, но нет у нее. За то, что Надя была любимицей, что отец не муштровал ее, и даже за то, что с матерью они были очень близки, она так и не простила родителей, и считала, что все, что с ними в жизни произошло, они заслужили.

Я никогда не видел Надю, только на фотографиях, но ее образ четко сформировался в моей голове, так как хозяйка часто рассказывала о ней, и всегда говорила с любовью. Ольга Сергеевна считает это неправильным, и всегда ругает себя за то, что она выделила одного ребенка, что Надя была ее любимицей. Это случилось потому, что она не отталкивала мать, а напротив, стремилась к ней, ее сердце было открыто, и с моей хозяйкой их связывала незримая нить.

Надя всегда была доброй и открытой девочкой, общительной и живой. В ее глазах всегда была искренность и некая невинность, она любила жизнь и мир, любила людей, и никогда не думала, что они так жестоко поступят с ней.

Был 1998 год, тогда они жили в Череповце. Наде тяжело давалась физика в школе, и она ходила к репетитору. Была поздняя осень, и темнело рано. Несмотря на то, что Надя была уже большая, недавно ей исполнилось тринадцать лет, Иван Ефимович отводил ее к репетитору, и спустя два часа забирал. Ходить было недалеко, минут двадцать пешком, но это если идти через рощу, а автобус давал большой крюк. Это был новый район, сплошная стройка, грязь и бездорожье. Иван Ефимович знал одну тропинку, видимо ею ходили строители, и для себя сделали деревянный настил. Свежим воздухом дышать полезно, и прогулки лишний раз еще никому не повредили.

Девяностые годы славились всякими забастовками и протестами трудящихся. В тот единственный день бастовала автоколонна, и автобусы не ходили в новый район весь день. Иван Ефимович сильно заболел, у него был острый бронхит, а у Нади на носу была контрольная по физике, и к ней нужно было подготовиться. К репетитору она ходила раз в неделю, и сейчас ждали, пока отцу станет лучше. Но лучше ему не становилось, и тянуть уже было некуда.