Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

— Я мальчика на море возила, сами знаете, Темочке врач после болезни на море отдохнуть посоветовал.

— Ну что, отдохнула? — злорадно сказала свекровь. — Теперь думай, как мужа к нормальной жизни возвращать.

«Возвращать мужа к нормальной жизни» оказалось совсем не просто, потому что Коленька никак от водки отказываться не хотел, стал пить дома каждый день, постоянно водочные дозы увеличивая.

Стал кричать на нее, обзываться: дрянь, тварь, сука. А еще такими словами обидными матерными, которые здесь и написать никак невозможно. Ну как же так? Как жить-то так дальше, ведь сын подрастает, скоро в школу, а он такие крики-скандалы отца в доме видит. Она, конечно, старается терпеть как может, только и твердит: «Все, Коленька, тихо-тихо, успокойся». Но от ребенка же ничего не скроешь, дети все видят.

И вот когда в шесть лет Темочка папе на 23 февраля такую картинку подарил с надписью «папа, будь харошим или умри», Оленька поняла: «все, мальчика спасать надо, нельзя, чтобы он такие „картины маслом“ дома видел, придется сына к свекрови на временное проживание отправлять, благо живет рядом, в соседнем доме. Да без сына, может, и с мужем удастся пожестче поговорить, а то совсем распустился».

Рано Оленька обрадовалась, с переездом сына Коленька совсем с катушек съехал, как будто последняя преграда перед его превращением в зверя исчезла, как околдовала водка проклятая. Что делать?

За последующие шесть лет Оленька узнала об алкоголизме и способах его лечения все, и в теории, и на практике, пройдя все круги ада: от трав-капелек до гипноза, кодирования, дорогой клиники и частного врача-нарколога.

После первого этапа бесполезных травок-капелек удалось уговорить мужа кодироваться. Три месяца спокойствия. Именно спокойствия, а не счастья, потому что муж превратился в занудную, потерявшую интерес к жизни овцу. Глаза потухшие, куда поманишь, туда и идет. Чужой.

Но хотя бы есть время для сына. Повезла десятилетнего сына в Лондон в языковую школу — университетская подруга Таня, которая вышла замуж за англичанина, пригласила и все устроила. Посмотрев на Танину семейную жизнь, на то, как ее английский муж обожает, как у них все здорово организовано: работа, спорт, отдых, рестораны, милые шуточки-подколки, как им вместе любо-дорого-весело, Оленька подумала: «Вот если бы у меня хотя бы месяц такой жизни с Коленькой был, то я потом умереть могла бы спокойно».

После двух недель английского счастья в Москве встретила разъяренная свекровь: «Это ты виновата, что мой сыночек таким стал. Каким он всегда хорошим мальчиком был, спортсмен, отличник, это ты ему жизнь испортила. Мужа одного бросила, а сама по заграницам шастаешь».

— Я сына в языковую школу возила, у мальчика к языкам способности, вы же сами разрешили, обещали за Коленькой присмотреть.

— Разрешила-не разрешила, давай думай теперь, как мужа из запоя выводить.

Господи, в квартире — полный бедлам, мебель побита, посуда тоже, стены облеваны, хуже пожара. Все отмыла-оттерла, в том числе своего Коленьку.

Пошла в церковь. Батюшка сказал: «Бросай работу, у тебя муж погибает, самый главный в твоей жизни человек, а ты — работа». Как же так? А она разве не человек? Только на работе себя человеком и чувствует: коллеги уважают, студенты любят, на ее лекциях по творчеству Пушкина — аншлаг.

Никто лучше нее не читает «Если жизнь тебя обманет, не печалься, не сердись, в миг уныния смирись, день веселья, верь, настанет». Ну что же ты, Александр Сергеевич, что? Почему не помогаешь? Почему у нее миг уныния растянулся на столько лет, а день веселья никак не настанет и надежды уже никакой? Уже не веселья хочется, а просто покоя, покоя и воли.

Пошла к врачу-психиатру, доктору наук, в престижном медицинском центре. Уважаемый доктор, выслушав ее историю, дал неожиданный совет:

— Судя по тому, что вы рассказали, случай безнадежный. Есть такие люди, у которых запущенную алкоголем программу саморазрушения остановить очень трудно, практически невозможно. Так что мой вам совет: себя спасайте, сына в охапку и бегите от мужа подальше. Вы же тоже человек.

Вот, оказывается, как. Церковь и медицина советы прямо противоположные дают. Кого спасать? Себя, сына, мужа? Пока еще есть силы — Коленьку, конечно, Коленьку.

В медцентре дали брошюру пансионата в Подмосковье, обещающую эффективное лечение от алкогольной и наркотической зависимости за 10 тысяч рублей в день. Начальный курс — 300 тысяч. Уговорила, заплатила, отправила. Муж возвратился через 10 дней — злой, обиженный, агрессивный. Как удалось из охраняемого пансионата уйти? Непонятно. Деньги за оставшиеся дни не вернули. Коленька превратился в монстра.

Теперь у него была одна тема — его любимая Оленька его предала: нагло, бессовестно, безжалостно закрыла в дорогой психушке, чтобы он там сгнил от всех этих уколов, таблеток и прочих капельниц. Идите вы все куда подальше, а он как пил, так и пить будет. Запойный уже? Подумаешь, запойный, на Руси запойный мужик — дело обычное. Ну запил, так потом сам же из запоя вышел и на работу пошел.

А самому-то выйти уже не получается, да и здоровье хоть у мужа и богатырское, но не железное. Сердце, печень, суставы, а главное — язва. Услышав диагноз «язва», Оленька обрадовалась: «Ну наконец-то Коленька остановится, ведь не хочет же он умереть от внутреннего кровотечения». Напрасно обрадовалась, водка сильнее страха смерти оказалась.

Нашла надежного врача-нарколога, который стал регулярно приезжать на дом и выводить мужа их запоев — те же уколы, капельницы, таблетки, только дома. Глюкоза, феназепам, азалептин. Промежутки между запоями становились все меньше, Коленька окончательно превратился в зверя, которого уже невозможно было ничем успокоить. Как-то, когда она попыталась его остановить и спрятала бутылку, просто врезал ей по уху. Со всей дури. Отлетев в угол, Оленька поняла, что однажды муж может ее убить. Запросто, в ней всего-то 47 кило, в нем — 90, почти в два раза больше, она не справится.

Как ни странно, от этой мысли ей стало спокойнее. И хорошо, если убьет. Его посадят в тюрьму, а в тюрьме доступа к водке нет. Вот там он и излечится, она даже читала как-то про то, что в тюрьме многие преступники от алкоголизма вылечиваются.

Врач-нарколог, пожилой опытный дядька, еще советской закалки, добросовестно продолжал выводить мужа из запоев, попутно объясняя, что у того произошло «разрушение тонких слоев психики», иначе говоря, что Коленьку больше не интересуют ни жена, ни сын, ни работа, ни футбол с хоккеем, ничего кроме водки. Вообще ничего. Есть водка — есть жизнь, нет водки — жизни нет. Он рассказал, что водка уже начала участвовать в обменных процессах и зависимость у мужа уже не только психологическая, но и физиологическая. А Оленьку он очень жалел и называл «созависимая», но ей от этой жалости было только хуже, потому что она понимала, что с ней тоже что-то ужасное необратимое происходит.