Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

Весной стало совсем плохо. Днем она работала, вечером шла к свекрови побыть с сыном, школьные уроки-задания проверить, а ночью было хуже всего: Коленька не давал ей спать. Из гостиной (они уже давно спали в разных комнатах) постоянно слышались пьяные вопли: «Оля, дай водки, дрянь, тварь, сука, водки налей, иначе убью». И так без конца. После трех бессонных ночей подряд у нее наступило «состояние измененного сознания». Оленька не хотела уже ничего: ни выздоровления мужа, ни счастья, ни радости — только спать. Одно единственное непреодолимое желание — спать, спать, спать.

Нет сил больше бороться, объяснять-уговаривать, что нельзя водку с феназепамом мешать, и такую смесь еще обезболивающими закусывать, что от всего этого желудочное кровотечение открыться может. И если он будет так продолжать, то наверняка откроется. Но нет больше сил, никаких сил нет, кончились ее силы, только спать. Поэтому, если хочешь смертельный коктейль: водка-феназепам-диклофенак-найз, — получай. Не хватило? Еще порцию? Давай еще.

В час ночи Коленька успокоился, Оленька, не раздеваясь, рухнула на постель и провалилась в спасительный сон. Утром проснулась от солнечных зайчиков и радостного звона колоколов, доносившихся из церкви напротив. Со светлым вас Днем Пасхи.

В квартире стояла непривычная тишина. Она прошла в гостиную взглянуть на спящего мужа. На спокойном разгладившемся лице Коленьки сияла благостная умиротворенная улыбка. Как будто муж наконец-то скинул ужасное обличье монстра и превратился обратно в ее любимого Коленьку. Она тронула его за плечо, тело было непривычно прохладным. Боже, что же она наделала, это она виновата. Дала ему смертельный коктейль — водка-феназепан-обезболивающее. Она виновата, она убийца.

На похоронах собрались друзья, родственники, коллеги по таможне, бывшие сокурсники. Все прошло достойно, все говорили о Коленьке теплые слова, «каким он парнем был»: красавец, спортсмен, умница, бизнесмен. И никто не подозревал, как она эти последние шесть лет жила, что ей на самом деле пережить пришлось. Ей все удалось, удалось «не выносить сор из избы», чтобы в памяти всех ее Коленька остался таким, каким он и был на самом деле без водки — умным, красивым, любящим. Двенадцатилетний сын заплакал:

— Мама, мамочка, прости, это я виноват, я виноват в том, что папа умер.

— Господи, Темочка, да что ты говоришь, ты ни в чем не виноват, папа от болезни умер.

— Нет, это я виноват, я знаю. Помнишь, я в шесть лет ту картинку нарисовал «будь харошим или умри» и папе на 23 февраля подарил? Папа не смог стать хорошим, вот и умер. Это я виноват.

— Ни в чем ты не виноват, сыночек, просто так получилось, это ты меня прости.

Придется Темочке еще месяц у свекрови пожить, пока в квартире ремонт делается, после водочного беспредела все в порядок привести нужно. Похоронив мужа, Оленька две ночи спала как убитая, а на третью проснулась от того, что из гостиной ясно услышала его голос:

— «Оля, дай водки, дрянь, тварь, сука, водки налей, иначе убью».

«Ну, здравствуй, Коленька, — с облегчением подумала она. — Я знала, что ты меня не оставишь, останешься навсегда в моем сердце. Острым шипом, кровавой раной, саднящим напоминанием — „это ты виновата, ты виновата, ты“».

У Тани было счастливое советское детство. Прекрасная мама — преподаватель английского, надежный старший брат, а главное — замечательный папа — офицер советской армии. То, что ее папа инженер-подполковник ракетных войск и артиллерии, Таня выучила еще в три года, потому что папу своего она всем сердцем любила и очень им гордилась. Несмотря на то, что мама иногда на него сильно ругалась.

Мама говорила, что папа непонятно зачем сорвал семью из Москвы и таскает по гарнизонам, что дети видят мандарины только на Новый год, что вещи и продукты приходится доставать неизвестно где, и что она практически забыла свою профессию, потому что кому на фиг нужен язык Шекспира в очередной затерянной в сибирских снегах тьмутаракане.

И хотя Таня не понимала, что такое эта загадочная «тьмутаракань», она нисколько не волновалась, потому что знала, что на самом деле папа с мамой очень любят друг друга, своими глазами видела, как после таких ссор они всегда целуются-обнимаются.

А еще Таня верила, что живет она в самой лучшей в мире стране — Союзе Советских Социалистических Республик. И люди здесь самые умные, добрые и красивые. А как иначе? Разве могла какая-нибудь там Америка первого человека в космос запустить? Нет, конечно. И вообще, все в СССР замечательно. Не верите? Телевизор включите, сами увидите.

Поэтому в свои семь лет Таня шагала по жизни легко и радостно, в полной уверенности, что в этой распрекрасной стране с ней никогда ничего плохого не случится.

Многих за такое дурное бесстрашие жизнь наказывает, причем жестко, но только не Таню. Попадая в опасные для жизни ситуации, она словно не замечала угрозу, и как ни странно, ей все сходило с рук. И хотя ситуаций таких было не мало, расскажем о трех наиболее показательных.

Когда Таня пошла в первый класс, семья офицера Кулешова проживала в маленьком уральском городке, окруженном лесами. Зимой — красотища необыкновенная: сосны-ели в снегу, а если по расчищенной дороге минут 20 пройти, то окажешься на замершем пруду, такой природный каток с удивительно ровным и прозрачным льдом. Дети туда часто ходили, хотя младшим родители не разрешали, но многие все равно бегали.

Вот и Таня однажды побежала на пруд с ребятами, ребята остались, а она одна по дороге домой пошла. Тишина, на деревьях снег под солнцем искрится, благодать. И вдруг Таня видит: прямо перед ней на ветке дерева сидит огромная кошка — рыжая шкурка в пятнышках, на ушах кисточки.

«Какая красивая, прямо настоящий Чеширский Кот», — подумала Таня, они с мамой как раз накануне «Алису в стране чудес» читали.

— Привет, ты кто, Чеширский Кот? — почтительно обратилась она к кошке, пока та молча изучала девочку своими изумрудно-желтыми глазами.

«Нет, наверное, не Чеширский Кот, Чеширские Коты в Англии водятся, а здесь не Англия. Тогда кто? Где-то я эту кошку с кисточками на ушах уже видела. Ах да, в букваре на картинке под буквой „Р“. „Р“ — рысь».

— Привет, рысь. Я надеюсь, ты меня есть не будешь? — и увидев, как рысь облизнулась, добавила. — А то у меня папа — знаешь кто? Инженер-подполковник ракетных войск и артиллерии.

Стряхнув с симпатичной морды упавший снег, рысь спрыгнула с ветки и взметая снежную пыль убежала в лес.

Дома о встрече с рысью Таня так и не рассказала, чтоб родители не узнали, что она без спросу на пруд ходила.

Спустя пять лет подполковника Кулешова перевели в Москву в Министерство обороны с повышением. Еще через пять отец получил генерала, мама преподавала английский на курсах МИД, Таня, окончив с отличием московскую школу, поступила на филологический факультет Московского университета.