Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

Народ бросился переодеваться, работники ресторана раздали сухую одежду, свитера, тельняшки, довольный своей победой в борьбе с водной стихией капитан произнес тост за благополучное прибытие, призывая всех быстренько опрокинуть по стопочке, чтоб не заболеть, но меня словно заклинило. Я стояла в мокром купальнике на берегу и смотрела в воды священного озера, совершенно четко осознавая, что если я сейчас не окунусь и таким образом не причащусь к духу Байкала, то никакая водка мне не поможет.

— Дамочка, вы куда? Топиться, что ли, на радостях? Так мы спаслись, поздно уже топиться, — пошутил капитан.

Не топиться, а сказать спасибо великому озеру и его духу за спасение, за то, что не поглотил нас, дурных интеллектуалов, как иркутского писателя Александра Вампилова, высказать Байкалу свою благодарность и уважение. И вот здесь мои слова кончаются, потому что никакими словами не передать благостное воздействие байкальской воды — леденяще холодной, завораживающе прозрачной, нежно ласкающей. А главное — ЖИВОЙ. Плавая в байкальской воде, получаешь полное ощущение единения с каким-то мощным природным естеством, которое при разумном общении тебя понимает и поддерживает, наполняя новой энергией и даруя силы. Поэтому спасибо тебе, Байкал, и до новых встреч. Я обязательно к тебе вернусь.

P.S. И хотя водку я потом так и не выпила, все равно не заболела.

Мои представления о крутящихся в трансе и лупящих в бубен шаманах перевернул Байкал. Точнее — уникальный байкальский остров Ольхон, на который я попала летом 2015 вместе с группой ППС (не подумайте, что патрульно-постовой службы) — профессорско-преподавательского состава Иркутского университета. Как раз сразу после проведения ежегодного всемирного съезда шаманов.

Ольхон — уникальный остров, место силы, «пуп Земли», в самом названии тайный смысл слышится: Оль-хон, Оль-хон. Если встать на самый краешек главного символа острова мыса Бурхан, протянуть руки к Байкалу и произнести «Ольхон», в ответ можно услышать эхо Байкала.

На самой высокой точке мыса напротив скалы с говорящим названием Шаманка — четыре высоченных деревянных столба, сплошь покрытые разноцветными ленточками: красными, синими, зелеными, белыми, желтыми, фиолетовыми. Это просьбы людей к высшим силам. Захотел денег — привязал красную, здоровья — зеленую, любви — золотую. Или все три сразу. Все просто и понятно.

Привлекающее своей доступностью объяснение мироздания: нижний мир, средний мир, верхний мир. Нижний для умерших, средний для живущих, верхний для высших духов. Никаких тебе небесных регуляторов-конкурентов, положивших в борьбе за свое превосходство миллионы жизней. Никаких соборов, церквей, мечетей, синагог. Только Солнце, Земля и чудесный Ольхон посреди живого Байкала.

Все три мира населяют духи, к которым нужно относиться почтительно, поддерживать хорошие отношения, а главное — с ними всегда можно договориться. Шаманы — переговорщики. Камлание — вхождение в контакт с духами. Танец шамана завораживает, звук шаманского бубна проникает в каждую клеточку, делает тело невесомым, и ты улетаешь. Ты больше не отдельное, ты маленькая частичка чего-то огромного, мощного, пульсирующего в унисон с сердцем Вселенной.

Странно, но похожее ощущение возникает на open-air концертах электронной музыки «Don Diablo». В городах шум. Шум транспортный, световой, информационный. В вечном шуме люди утратили способность ощущать мир и слышать себя в этом мире. Именно поэтому многие так стремятся увидеть Байкал и попасть на Ольхон. Причаститься.

В первый день пребывания мы с коллегой N из Питерского университета фотографировались на мысе Бурхан. У N стаж курильщика — 40 лет, пачка в день. Кашляет, но все равно курит. Подошел местный — похожий на бурята мужичок без возраста. На вид пожилой, но сам стройный, спина прямая, лицо гладкое коричневое, как у индийского йога. Увидев сигарету в руках N, спросил:

— Куришь? Давно куришь?

— Сорок лет уже, — ответил мой коллега.

Мужичок с минуту смотрел N прямо в глаза, словно считывая информацию, потом сказал:

— Больше курить не будешь.

И ушел. N докурил сигарету и рассмеялся.

— Наверное, шаман местный меня загипнотизировать пытался. Бесполезно, чего я только не пробовал, чтоб курить бросить, ничего не помогло. В том числе гипноз. Вот такой я неподдающийся.

Вечером все обратили внимание на то, что N не курит. На вопрос коллег «что случилось» пожал плечами, сказав, что сам не может объяснить, что с ним такое местный «шаман» сотворил, но курить он больше не хочет. С того самого дня прошло больше двух лет, а N до сих пор не курит и возвращаться к этой дурной привычке не собирается.

Полезные все-таки люди шаманы, правильные.

Мы с внуком обожаем читать «Денискины рассказы», есть у нас такая старая замусоленная еще моими детьми толстая книжка какого-то Пермского издательства, в которой собраны практически все. Внуку как пламенному борцу за справедливость, верящему в то, что все в этом мире можно изменить к лучшему, просто надо очень сильно захотеть, особенно нравится «Не пиф, не паф» — совершенно замечательный рассказ, незаслуженно не включаемый в современные сборники. Кто не помнит, это про мальчика, который такими волшебными словами спасает несчастного зайчика из детской считалочки от охотника.

Мне этот рассказ тоже нравится, но почему-то на меня он оказывает совершенно необъяснимое почти гипнотическое воздействие. Как только появляется образ бедного истекающего кровью зайчика, умирающего под березкой, у меня в голове непроизвольно начитают звучать строки известного стихотворения «Баллада о прокуренном вагоне»: «как больно, милая, как странно, … трясясь в прокуренном вагоне, он полуплакал, полуспал» и т. д.

И я отчетливо вижу симпатичного, похожего на британского актера Рэйфа Файнса мужчину лет сорока, одиноко сидящего в полупустом вагоне электропоезда. Этот мужчина — англичанин или американец, во всяком случае точно из какой-то англоязычной страны, в вагоне зябко, и он ежится от холода, сидя с поднятым воротником и грустно наблюдая за проносящемся за окном снежным пейзажем. Он очень устал и возвращается из командировки домой к любящей жене или подруге, которая с нетерпением ожидает его приезда где-то в Англии, Европе или США (место действия не так важно).

И вот тут — бах, бац! — «когда состав на скользком склоне вдруг изогнулся страшным креном, когда состав на скользком склоне от рельс колеса оторвал, нечеловеческая сила в одной давильне всех калеча, нечеловеческая сила земное сбросила с земли. И никого не защитила вдали обещанная встреча, и никого не защитила рука, зовущая вдали». Все, гибнет бедный зайчик, точнее, этот милый ни в чем не повинный мужчина, возможно, любящий муж и хороший отец.