Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

Боже, какое счастье, что он не согласился на уговоры Джейн поехать с ней на показ в Париж. А уж как уговаривала! «Дэвид, ну пожалуйста, ты же понимаешь, как это важно для меня и моей работы, там будут все мои коллеги». Конечно, понимает: пять лет вместе, через месяц свадьба, уже действительно пора, ей тридцать два, ему тридцать пять, чего еще ждать, все всех устраивает, и в Париже можно устроить шикарный предсвадебный weekend.

Только он уже давно обещал на эти выходные приехать к тете Эмили в Торки, у нее день рождения, и не просто так, а юбилей — семьдесят лет. Он в Торки родился и вырос, все летние каникулы проводил с многочисленными кузинами и кузенами в уютном доме тетушки на побережье, так что вопрос выбора — тетя Эмили или Париж — даже не стоял.

Внезапно из тумана возникла стройная женская фигура в светлом плаще. Молодая женщина в растерянности стояла на развилке нескольких тропинок, видимо, не зная какую выбрать. Дэвид остановился, его вежливый вопрос «Can I help you?» явно напугал незнакомку. Ее карие глаза смотрели настороженно, что не помешало Дэвиду заметить, что женщина довольно симпатична: густые каштановые волосы элегантно уложены на затылке, мягкие очертания лица, чувственные губы. «Белоснежка», — отметил Дэвид. По крайней мере, по его мнению, настоящая Белоснежка должна была выглядеть именно так.

Таня, а это была именно она, действительно испугалась — в потной майке с зеленой банданой на спутанных волосах Дэвид был похож на пирата. Из-за зеленой банданы Таня даже сначала приняла его за исламского террориста, в мультикультурном толерантном Лондоне их столько развелось, а после серии летних взрывов особенно страшно, но светлые волосы и серые глаза пирата ее несколько успокоили.

— How can I get to Glouster Crescent?

«Иностранка», — отметил Дэвид. Акцент едва уловимый, но все-таки заметен, и черты лица не английские, скорее похоже на восточноевропейский типаж — полька, румынка? Хотя кто сейчас в этом глобализованном мире может с уверенностью сказать, откуда ты, все и все так перемешались. Не подлежало сомнению лишь то, что это Белоснежка, и он бы не отказался встретиться с ней еще раз.

Передача картины успешно состоялась, Сэм и Ориэл, лондонские друзья Таниных московских друзей, оказались очень милыми людьми, принадлежащими к тому же творческому кругу, что и ее друзья в Москве — картины, выставки, галереи. Креативный подход хозяев к жизни, в том числе к оформлению своего жилого пространства, был заметен во всем: стены украшали многочисленные эскизы театральных декораций, необычные авторские куклы Ориэл и яркие, напоминающие Сарьяна картины Сэма. На самом почетном месте стоял старинный купеческий сундук, найденный их русским другом на какой-то московской свалке и тщательно отреставрированный. «Это же надо было тащить такое барахло в Лондон, заплатив бешеные деньги за транспортировку, чтобы теперь гордо демонстрировать этот раритет гостям», — подумала Таня. Такое почтительное отношение к старине она наблюдала только в Англии, что ж, вызывает уважение, особенно принимая во внимание то, как иногда относятся к историческим ценностям на ее родине.

Этот четверг в начале сентября 2005 года оказался очень насыщенным: после утреннего визита к художникам Таня посетила две языковые школы и университет Тэмз Вэлли, где успешно договорилась о выгодных условиях приема на обучение российских студентов и школьников. Завтра утром в пятницу она поедет еще в одну школу Torquay International, ее любимую. Во-первых, место — живописнейшее на южном побережье, во-вторых, директор — замечательная Джудит Хэндз, с которой они успешно сотрудничают уже восемь лет и стали просто хорошими подругами. И наконец, Торки — это родина знаменитой писательницы Агаты Кристи.

Но это завтра, а сегодня, сегодня еще полно времени для шопинга на Оксфорд-стрит. В четверг в Англии магазины работают допоздна, так что можно оторваться по полной. Нет, конечно, она не законченный шопоголик, но покажите мне женщину, которая не хотела бы оказаться на Оксфорд-стрит с приличной суммой, которую она может потратить на все, что понравится. Приличную сумму любезно подарил Влад, ее бойфренд трехлетней выдержки и фактически жених, потому что чуть больше, чем через месяц, пятнадцатого октября, у них должна состояться свадьба. Влад — такой положительный и перспективный менеджер банка, не то чтобы совсем топ, но вполне на уровне, чтобы свободно позволить себе свадьбу в Италии. Пожалуй, Влад единственный, кому она могла сказать «нет» и ведь говорила же все последние полгода на его настойчивые предложения создать семью. И почему отказывалась? Любит ее? Без сомнения. Она его? Вроде бы. По крайней мере, за те три года, что они вместе, Владу удалось заставить Таню полюбить его. Внимательный, терпеливый, заботливый, всегда рядом, всегда поможет. Щедрый, кстати, мечта, а не мужик, и что она сомневалась, страстей неземных ждала что ли? Глупости все это.

Дэвид остановился на светофоре на пересечении с Оксфорд-стрит. Волшебная мелодия «Фантазии ре минор» Моцарта, которую он любил слушать в машине, постепенно стирала всю суету прошедшего рабочего дня. Столько сложных дел, как хорошо, что он успел все самое срочное завершить сегодня и сможет поехать в Торки уже завтра утром, что дает шанс добраться до тети Эмили без пробок. Пятница утро — это вам не пятница вечер, когда все уставшие от большого города люди рванут на побережье в надежде насладиться последними теплыми деньками уходящего лета.

Забавно наблюдать пеструю толпу, заполнившую торговую Оксфорд-стрит, под быстрые такты «Presto», которые как нельзя лучше соответствуют суетливому ритму современного мегаполиса. Дэвид обожал эту дивную моцартовскую фантазию, особенно повторяющееся три раза печальное «Adagio», музыкальное воплощение самой нежности, причем настолько современное, что звучит скорее, как Шопен, а не как типичный Моцарт. Удивительно, как можно было написать такую музыку в 1785 году?

Господи, как же долго горит красный. Конечно, чтобы пропустить этот бесконечный людской поток, отражающий торжество глобализации и полиэтничность мегаполиса, надо вообще остановить движение. «Как же изменился Лондон за последние двадцать лет», — подумал Дэвид. Его недавно умерший дядя Эдвард, муж тети Эмили, любил повторять: «Вот когда я был маленьким мальчиком и катался по центру Лондона на велосипеде, то встретить чернокожего или араба можно было крайне редко». Людской поток выглядел совершенно по-другому, а теперь 2005 год, в июле Лондон потрясли эти ужасные взрывы в автобусах и метро, и люди стали совсем другими. Вот, пожалуйста, посмотрим, кто спешит с покупками: арабы, индусы, азиаты. Вот еще темнокожие, вот японцы или китайцы, вот… боже, кто это? Та самая молодая женщина в светлом плаще, Белоснежка, которую он утром встретил в Риджентс-парке.