Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

Но Дэвид промолчал, он просто смотрел на стоящую перед ним успешную, уверенную в себе женщину и пытался разглядеть в ней ту удивительную романтичную Белоснежку образца 2005 года. Таня тоже оценивала изменения, произошедшие с ее английским пиратом. Загорелый, ухоженный, пшеничные волосы коротко подстрижены, что совершенно уничтожило прежнее так нравившееся ей сходство с пиратом. Строгий деловой костюм довершил превращение бывшего пирата в типичного английского бизнесмена, каких много можно встретить в деловом центре Лондона. Только глаза все такие же: необыкновенно чистого серого цвета, как то английское море возле Торки.

— Подстригся, и больше не похож на пирата, — сказала Таня.

«А Белоснежка превратилась в злую волшебницу, которая спрятала от меня родную дочь», — подумал, но не произнес вслух Дэвид. Ну, все, лимит времени, отпущенный ее мужем, исчерпан.

— Пока, Таня.

— До свиданья, Дэвид. Кстати, спасибо тебе.

— Спасибо? За что?

— За Моцарта, за ту волшебную «Фантазию ре минор».

— Знаешь, с тех пор я не могу больше ее слушать.

— Потому что она о том, что может быть, но никогда не будет, и что могло бы случиться, но никогда не произойдет?

— Да.

— Зря, что не слушал. Там есть еще о том, что все происходит так, как и должно произойти, и это надо просто принять.

— Принять со светлой печалью?

«Боже, он все помнит, все чувствует именно так, как чувствую я, I feel you, and I know that you feel me. Мы как будто по-прежнему на одной волне, но не судьба, не судьба», — подумала Таня. «I feel both sadness and sorrow», как Дэвид сказал тогда, провожая ее в аэропорту Хитроу. Как раз то, что она почему-то испытывала сейчас.

— Именно так, Дэвид, со светлой печалью. Пока.

(Новелла «Моцарт. Фантазия ре минор» — часть «Англо-русского романа», который можно прочитать полностью на сайте https://ridero.ru/books/anglo-russkii_roman/)

В детстве я ненавидела две вещи — английский язык и печенье. Причина проста — дети обычно терпеть не могут то, что в них пытаются запихнуть силой, а именно так было со мной. Печенье пихала в меня мама, а английский — моя замечательная бабушка, которая преподавала в одном нижегородском (тогда горьковском) институте. А поскольку в те далекие годы к аутентичной звучащей английской речи доступ был весьма ограничен, а если точнее, то из-за отсутствия современных технических средств его практически не было, то можете представить, что это был за «английский».

Особенно мне запомнился самоучитель английского языка 1891 года, который каким-то чудом оказался в бабушкиных руках, и она с гордостью утверждала, что именно по нему изучал язык Владимир Ильич Ленин. Английское произношение там передавалось русскими буквами, например, «his hand» следовало произносить как «гыз гэнд». А когда я видела, как неестественно растягивается бабушкин рот, когда она демонстрировала мне произношение английских гласных номер два и четыре, то я просто покатывалась со смеху.

Нелюбовь одномоментно превратилась в любовь, когда в 12 лет наша семья переехала в Москву и по радиоприемнику «Эстония» я случайно поймала чудом прорвавшуюся сквозь советские глушилки музыкальную программу «Би-би-си», в которой впервые услышала знаменитую песню Фрэнка Синатры «Strangers in the Night».

С того дня я слушала все радиопередачи на английском, которые мне удавалось словить: новости, спортивный комментарий, беседы, пьесы — все подряд, главное — это был настоящий английский, причем мне с самого начала понравился именно британский вариант, американский — это, конечно, искажение оригинала, переросшее в совершенно самостоятельное явление. Как говорил любитель парадоксов Оскар Уайльд: «We have everything in common with Americans, but the language» (у нас с американцами все общее, кроме языка).

Моя любовь в звучащей английской речи быстро переросла в страсть, которая охватила все, связанное с Англией: историю, географию, литературу, страноведение, — определила выбор профессии и даже, в какой-то мере, повлияла на личную жизнь. Уже будучи состоявшимся профессионалом, как-то приняла участие в конкурсе стихов на английском, объявленном в рамках одной лингвистической конференции. Тема — что для вас английский язык в жизни и профессии. Излила страсть, получила первое место, стихотворение под названием «Mr English» напечатали в британском лингвистическом журнале, главный редактор которого Алан Мейли (Alan Mailey) написал к нему очень трогательное предисловие, которое привожу ниже.

The importance of language as a means of communicating not only with others but with oneself — and of working out one’s sense of one’s own identity — is suggested in the intimacy of the expression mother tongue. This expression reminds us how closely our earliest conceptions of language are intertwined with the child’s feeling for the mother, even if the first expression of it is in mouthing the word baba or dada . The intimate association between filial feelings and feelings for one’s language continue, I suspect, into later life, and have a profound influence on the evolution of personality and relations with others.

But if our relationship with language goes so deep and is so intertwined with our sense of self, what happens to this sense of self when one learns another language? Well, we may think the whole experience is purely utilitarian and has nothing to do with intimate feelings — language is a tool to make us better airline pilots or hotel managers or less diddled tourists. That may be true for many, but for some the learning has a deeper meaning and the fine poem below explores the interaction between the writer’s experience of the foreign language and her developing sense of self, when learning English played a part in her search for identity. The poem was sent in by Tatiana Dobrosklonskaya. I find it very moving and the ambivalent feelings expressed in the last two stanzas seem to me to spring from the heart of poetry.

«Последние строки стихотворения звучат из самого сердца поэзии» — очень лестные слова. На самом деле стихотворение совсем не оптимистичное, оно о том, что как бы хорошо вы ни владели языком, сколько бы раз вы ни ездили в страну изучаемого языка, даже несмотря на множество англоязычных друзей и коллег, если вы иностранец, то вы навсегда для англичан таковым и останетесь, и все равно будете чувствовать себя чужаком, потому что английская культура иностранцев категорически не приемлет.