Екатерина Данильчик - Обретая себя

— Ты зачем это сделала, Веснушка, твои волосы были великолепны, а теперь ты на себя даже не похожа…

— Я и так уже не я… так что не начинай. Теперь буду делать то, что хочу я и только я, — запротестовала Кристина.

— Но разве ты этого хочешь? Я имею в виду, алкоголь не поможет тебе, я точно знаю, и случайные связи тем более, ты ведь достойна лучшего, милая! — пытался, как мог Максим.

— Не тебе решать чего я достойна, Макс. Бог уже все решил за нас, разве не видишь, а может и вообще, ему плевать на нас людишек. Так что я сама впредь буду выбирать свой путь, и прошу тебя, перестань называть меня так, больше не надо. Я уже не та солнечная и жизнерадостная девочка, так что просто перестань.

— Ладно, как скажешь. Только не нервничай так. Я не буду лезть в твою жизнь, пока ты сама этого не захочешь, Крис, — разочарованно ответил Максим.

— Когда ты стал таким правильным, Макс? Сам в сто раз больше куралесишь и ничего, отстаиваешь свое право на свободную жизнь, не слушаешь никого, отвернулся от семьи, — задела за живое.

— Да, я не отрицаю, что живу, как могу и немало ошибок совершаю, но есть большая разница, Крис, между нами. Я делаю многое ради удовольствия и развлечения, а вот ты как будто хочешь, чтоб над тобой издевались, осознанно делаешь себя еще более несчастной.

— Все, я не хочу больше продолжать, — остановила она Максима и вышла из комнаты.

Кристина не стала сидеть весь день взаперти и решила немного пройтись. Городской ритм, как ни странно, ее успокаивал, но если раньше она смотрела на людей с радостью и умилением, то сейчас они для нее были не более чем хаотично двигающиеся «муравьишки» в бессмысленном потоке человеческих отходов, грязи и транспорта.

В ее душе была некая стабильность сейчас. Она и вправду хотела, жаждала себя наказать, это и случилось, но теперь она была уверенна, что ей этого будет мало. Выкурив очередную сигарету, Кристина зашла в супермаркет, где шатаясь между полками, выбрала черную краску для волос и сигареты покрепче.

Бедная, потерянная девочка перешла на новую стадию своего горя — самоуничтожение. Казалось, что с виду она была спокойна, но это она просто нацепила маску, и закрыла чувства, спрятала их глубоко в сердце. Она поклялась сама себе, не открываться никому, да ей и не хотелось.

Ближе к вечеру Кристина стала собираться на работу, это далеко не предел ее возможностей, и она ненавидела ухаживать за другими, но все равно согласилась быть официанткой, да еще и в ночном клубе. И как ей не было страшно?

Смотря на себя в зеркало, в последний раз перед выходом из дома, она удовлетворенно кивнула своему отражению и добавила:

— Ну, здравствуй, новая я! Новая я без боли, сожалений, соплей и всякой сентиментальной чуши!

В ответ на это, женщина с короткими черными волосами, белой тонированной кожей и ярко накрашенными глазами, ехидно улыбнулась.

Так и недалеко до раздвоения личности.

Где-то ближе к полночи, когда посетителей стало очень много и все требовали и требовали их обслужить, Кристина уже хотела сбежать как можно дальше их этого места. Видимо, именно это желание и заставило остаться ее. Ведь теперь она жила по принципу — «если мне плохо здесь, значит, я остаюсь».

Ноги ее гудели, а под обегающим плотным материалом комбинезона, типа униформы, она вся горела. Решила дать себе минутку, зашла в подсобку, благо там был отдельный туалет для персонала. Умывшись, она взглянула на себя и обомлела…

Кто это? Кто стоял перед ней? Она не понимала. И дело даже не во внешности, хотя она и вправду круто изменилась, и именно сейчас она это заметила: комбинезон из черной блестящей ткани облегал идеально ее формы, ноги стали стройными как раньше, вернулась тонкая талия, но грудь и попа, как и прежде, были хороши. Кристина расстегнула декольте еще больше и решила, что страх больше не ее прерогатива.

Раньше она многого боялась: людей, обстоятельств, проблем, возможных последствий. Раньше она взвешивала все свои поступки и планировала будущее, а сейчас? Сейчас она официантка, с внешностью шлюхи и забытым красным дипломом психолога, и ей было не страшно.

Вернувшись в зал, она увидела мужчину, с которым была ночью, тот сразу же направился в ее сторону.

— О, Боже, детка, ты охрененно выглядишь!!! У меня уже встал, уединимся??? — начал приставать он, все ближе подходя к Кристине.

— Забудь, этого больше не случится, — твердо отсекла Кристина, но задумалась, а не наказать ли себя еще раз этим отвратительным озабоченным амбалом?

— Да, че ты ломаешься, я ж тебе плохо не сделаю, все будет круто, обещаю, — самодовольно заявил мужик, и схватил Кристину за руку.

— Послушай, ты, — чуть ли не рыча начала Кристина, — отвали от меня по хорошему, или вон те парни, — кивнула в сторону охраны, — вышвырнут тебя на глазах у всех, и вот, держи, — она кинула в него пакет с его вещами, — забери свои шмотки, и не мешай мне работать!

Тут подошел хозяин клуба и презрительно посмотрел на незнакомца, а потом на Кристину.

— Кристина, проблемы? Мужчина отпустите моего сотрудника и больше не приближайтесь к ней, и если хотите отдыхать дальше, прошу, пройдите в зал и выпейте чего-нибудь! — настоятельно, но вежливо потребовал бос.

— Не стоило было так беспокоиться, Егор Николаевич, я и сама справилась бы.

— Кристина, перестань меня звать полностью, я, что, по-твоему, старик?

— Ну, нет, конечно, просто вы мой начальник, и кстати, мешаете мне работать, я пойду, Егор Николаевич, — уверенно заявила Кристина и двинулась к барной стойке.

— Ох, Кристина… — проводил взглядом ее бос, а глаза так и сияли огнем похоти.

За барной стойкой работал Максим, их смены с Кристиной совпали.

— Обслужи вот эти четыре столика, — сказал Максим и двусмысленно посмотрел на Кристину. Они переглядывались минуту, не замечая шума и хаоса вокруг.

Спустя два часа сильнейшее чувство нехватки накатина взяло вверх, и Кристина вышла на задний дворик покурить.

— О, ты здесь, — Максим тоже курил.

— Ты — черная!

— Да, я черная.

— Ты с ума сходишь, детка! Зачем???

— Во-первых, впредь никаких ласковых словечек, достал уже, Макс, перестань. Во-вторых, я так захотела.

— Ах, да, я забыл, ты живешь, как хочешь.

— Именно, наконец, доходит.

— Блин, подруга, не узнаю тебя.

Минутное молчание не пошло им на пользу, напряжение росло.

— Макс, перестань так смотреть, не осуждай меня. Лучше покажи, как можно пожить для себя, давай напьемся.

Максим рассмеялся и подошел к Кристине, притянул к себе, и она впервые за долгое время улыбнулась в объятиях друга.

— Вот такой ты мне нравишься больше, а не ворчун. Значит, закатим вечеринку?

— Да, дома давай, надоел этот клуб, на работе отдыхать не круто.