Екатерина Данильчик - Обретая себя

— О, ты проснулась, спящая красавица?! Доброе утро!

— Да уж, доброе… ты привез меня к себе?

— Это было самым лучшим решением, так как тебе нужно повидаться с родными: мама и сестра очень волнуются за тебя.

— Я знаю. Сейчас приведу себя в порядок и пойду.

— Они тебя не узнают в таком виде. Ты изменилась. — Никита подошел вплотную к Кристине, смотря пристально в глаза. Стало неловко… обоим. Затем он преподнес ей стакан минералки.

— Я не буду мешать тебе, пойду в гараж.

Спустя только час Кристина лучше себя чувствовала и была похожа на человека. Макияж смыла. Одела сверху на свое платье Никитину футболку, чтоб хоть не так вызывающе выглядеть и направилась к дому, по пути одарив благодарным взглядом хозяина дома.

Как только мама ее увидела, сразу же запричитала и обняла пропавшую дочь.

— Доченька, Господи, слава Тебе, вернулась, что ж ты так мучаешь меня, где ты была? Что с тобой, милая?

Мама расплакалась, да и у Кристины появились слезы, чего она вовсе не хотела, вот что творят материнские объятия с израненной душой. Тут в комнату зашла Полина и увидев сестру сразу изменилась в лице: злость, даже призрение выражало ее милое личико.

— Как ты могла так поступить? Ты плюешь на мать, эгоистка чертова, — вырвалось все наружу у сестры.

— Доча, перестань, не надо так. Твоей сестре и так нелегко.

— Мама, не защищай ее. Ты столько нервов потратила, не ешь, не спишь толком, а она живет себе спокойно как хочет, будто у нее и нет близких. Что смотришь, не ожидала? Что думала тебя теперь до конца жизни надо опекать и жалеть? Жить нужно дальше, дура, а ты? Посмотри на себя, в кого превратилась…

У Крестины, непроизвольно, покатились слезы. Она пыталась сдержаться, но это было выше ее сил. Сестра была права, и она понимала это. Ей стало стыдно.

— Простите, простите меня, родные мои, — кающимся голосом, начала Кристина, и заключила маму в объятия, — Мамочка, я, я… мне очень жаль, — слез уже было не остановить, как будто, наконец, растаял лед в ее сердце. Полина сразу подобрела и проявила сочувствие, ведь до этого самого момента Кристина еще не разу по-настоящему не рыдала от горя на их глазах… а сейчас это было правильным, естественным.

В этом жестоком, циничном, жадном и алчном мире каждому из нас просто жизненно необходим свой собственный уютный островок, пристанище, в котором тебя всегда примут, постараются понять и просто будут рады твоему приходу. Для Кристины этим островком был ее родительский дом. Здесь ее любили, просто так, ни за что, искренне, сильно. Именно в этой любви и заботе она сейчас очень нуждалась. Уткнувшись носом в грудь любимой мамы, Кристина вдруг осознала, насколько она опустошена, и внутренняя Кристина, та, что потеряла малыша, начала как будто выходить из комы. О, это жуткое ощущение страха, как же быстро оно растеклось по венам бедной девушки, что заставило ее вмиг заставить себя перебороть это чувство и опять усыпить в себе ту старую себя, жалкую, бедную и несчастную.

Кристина встала, ее лицо выражало спокойствие и собранность.

— Мама, больше тебе не придется испытывать такие волнения из-за меня, я даю тебе слово, что каждый день буду звонить.

— Доченька, что же ты там будешь делать, как жить? Возвращайся домой, родная! — встревожено попросила мама.

— Я не могу. Я работаю, и я нужна сейчас моему другу. Не могу его бросить, о нем некому позаботиться, — уверенно заявила Кристина.

— А кто о тебе позаботится? — опять раздраженно начала Полина.

— Я сама, и так как мне этого хочется, — кинула хмурый взгляд на младшую сестру Кристина.

Некоторое время спустя Кристина сидела на земле, на своем огороде, где открывался потрясающий вид на просторные поля.

Жадно потягивая сигарету, она смотрела в сторону кладбища и думала. Почему все так, почему все именно так сложилось? Ведь не сев она в ту маршрутку не было бы этой чудовищной аварии, с ней бы точно не было; или, может, виноваты врачи, что не стали спасать ее бедного малыша, может он был еще жив, откуда им знать то наверняка, что он был уже мертв? Скорее всего, им просто проще было спасти ее, а не ребенка… или же во всем виноват ее бывший муж, который не любил, не ценил и не оберегал ее как следует?

Нет, ни одна из версий ей не нравилась. Ей больше симпатизировала лишь одна, та, в которой виной всему она сама: ее беспечность, ее вера в людей, слепая мнимая любовь к Вове, чистая и искренняя вера в Бога, в того самого, который позволил этому случится. Нет, теперь все не так, теперь она другая, и мир для нее стал другим.

Вечером Кристина попрощалась с мамой и сестрой и пошла на остановку, ночью у нее смена в клубе, она не хотела, чтоб ее уволили, ведь жить то на что-то надо было, как ни крути, а быть обузой кому то не хотелось.

Проходя мимо Никитиного дома, Кристина остановилась и прислушалась, ей показалось странным, что играет лирическая музыка. Она постучала в дверь. Никита открыл дверь и его бездонный, тяжелый по-мужски, взгляд устремился на Кристину.

Она непроизвольно окинула его взглядом: в одних джинсах, растрепанные волосы, живой блеск в глазах, усталый, но безумно соблазнительный вид.

— Ник, спасибо, в общем, за все. Ты возишься со мной, я не заслуживаю такого, — начала мямлить Кристина. Никита растянулся в своей умопомрачительной улыбке, ямочки так и манили поцеловать его в колючие щеки, а потом эти алые губы… ммм.

— Заходи.

— Э, мне на автобус надо, нет времени совсем, — начала как бы оправдываться Кристина, но Никита подошел совсем близко и явно заметил е волнение, быстрое дыхание и не внятную речь.

— Я тебя отвезу позже.

После этой фразы на несколько секунд наступила тишина, казалось, что сексуальная энергия между ними может зажечь все фонари и лампочки вокруг. Еще секунда и его рот жадно впился в ее приоткрытые томные губы. Кристина ахнула и поддалась. Никита властно и сильно вдавил ее к стене и начал целовать жадно и пылко, покрывая укусами и засосами ее шею и лицо, а его руки, не контролируя себя, блуждали по ее телу, ощупывая ягодицы, ноги, бедра и грудь.

Кристина вовсе не ожидала такой страсти, ее организм ожил в объятиях Никиты. Она не испытывала к нему никаких чувств, кроме дикой страсти и желания, и этого ей было более чем достаточно. Она этого хотела и позволила Никите взять верх над ней, управлять ею, что он хорошо умел.

Секс был долгим и жарким, после случившегося она почувствовала себя довольной и расслабленной, чего не было …э… никогда, это сейчас она и поняла, отдыхая на постели Ника. Ведь секс с Вовой хоть и был приятным, но как выяснилось, он был односторонним, он получал удовольствие, а она нет, то есть, она, конечно, желала его и чувствовала возбуждение, но он никогда не доводил ее до оргазма, ему это не было важным даже.