Татьяна Таран - Список мечт. Повести и рассказы

Аня приготовилась рассказать мужу, как ей повезло с работой, что она снова танцует и даже партию Жизель уже исполнила перед родителями.

— В смысле? В какой школе? — Андрей нахмурился так, словно слово «школа» означало «тюрьма» по меньшей мере, а то и хуже. — Я не на училке женился, а на балерине. Что это за самодеятельность?

— Андрюша, это не обычная школа, а хореографическая, — Анюта надеялась сейчас всё объяснить и разделить с ним свою радость. — Там, конечно, есть и обычные учителя, но я веду уроки балета.

— Ну и что? Какая разница? Ты там целый день с этими сопливыми детьми, а на своих времени не останется!

— Ну пока же у нас нет детей, — Аня уже не знала, что сказать, чтобы не гневить мужа.

— Вот именно. Я откуда знаю, почему они у нас до сих пор не завелись?

— Так ведь мы ещё очень мало вместе, ещё года нет, да и ты же в море был.

— И что? Мы летом два месяца вместе были, и в ноябре на пароходе. — Андрей посмотрел на неё с подозрением: — Может, ты таблетки втихаря принимаешь?

Ане было обидно, больно, страшно. Она доверила ему себя, а он не доверяет ей в таком важном для любой женщины вопросе.

— Нет. Я не пью никаких таблеток.

Она хотела добавить: только от кашля, которые мне принёс доктор Веркин. Потому что тут холодно было всю зиму, и я болела, но ходила на тренировки по аэробике, потому что иначе бы загнулась тут от тоски. В чужом городе, без подруг, без родных, без моря, без тебя, чёрт бы тебя побрал!

Но промолчала. Потому что в балетной среде не принято истерить, а принято скрывать боль и молча работать дальше. В данном случае — над налаживанием отношений с мужем.

— Может, погуляем тогда, если ты есть не хочешь?

— Да ладно, раз горячая картошка, пар вон ещё идёт, давай, корми мужа. — Андрей прищурился: — И потом не гулять пойдём, а вон туда. — И Андрей махнул головой в сторону спальни.

Утром Аня встала по звонку будильника и стала собираться на работу.

— А ты куда? — Андрей, спросонок, лёжа на кровати, пытался ухватить жену за ногу.

— Мне к восьми на работу, у меня первый урок у пятиклашек.

— Тебе что, денег не хватает? Сколько тебе там платят? — Андрей сел на кровати, прикрыв себя до пояса одеялом. — Иди лучше ко мне, погреемся ещё, поваляемся — муж с рейса пришёл!

— Я не могу. Меня дети ждут. И директор только на один день дала отгул вчера для встречи тебя. Через два дня будут выходные, суббота-воскресенье, я дома буду. А сейчас мне надо идти.

Анна надела куртку и вышла во двор. Три квартала, что составлял её путь до школы, показался ей равным пути полёта из Москвы во Владивосток… Где ошибка? Что неправильно? В чём её вина?

— Слушай, Анюта, я на майские праздники, когда не в рейсе, всегда в деревню уезжаю, маме картошку помочь посадить. Ну и весь огород привести в порядок, грядки вскопать под помидоры, в теплицу навоза накидать. Ты поедешь со мной? — Андрей спрашивал скорее для проформы, чем для её ответа.

Аня, помня рычащий оскал деревенского пса и не менее «дружелюбный» приём свекрови, попыталась искать дипломатии:

— Если я там нужна как помощница, то я поеду. Но я ведь ничего не умею в огороде. Посею что-нибудь неправильно, и вырастет капуста не на том поле, — девушка попыталась улыбнуться, но вышло плохо. Отвернулась к чайнику, якобы заварить свежего чая. — Но как скажешь, ты же муж.

— Да и правда, мама и меня до посадок не допускает, а грядки у тебя сил не хватит вскопать. Сколько выходных у тебя? — Андрей хотел узнать график работы жены.

— Скорее всего, вообще не будет. У нас назначены дополнительные репетиции перед отчётным концертом в начале июня. Я буду участвовать в нём как танцующий педагог. Ты придёшь на наш концерт?

— Куда? В школу?

— Нет, в драматический театр. Нам сцену отдают на один день.

— Ну, я не знаю. Я ни разу в театре не был. Там же, наверное, какие-то особые правила. — Андрей выпрямил спину, напряг грудь и живот. — Галстук-бабочка, смокинг. У меня нет этого ничего, только джинсы, свитер.

— Да нет! — Аня засмеялась. — Это раньше так было, в прошлом веке, а сейчас всё демократично, можно и в джинсах.

На майские стояла жара. Внезапно, после апрельского холодного непогодья, и вдруг — двадцать пять градусов выше нуля. Андрей уехал на неделю к маме.

После работы, если не было тренировок по аэробике, Аня шла к морю, в открытый солярий на втором этаже спорткомплекса «Юбилейный». Здесь за невысокой загородкой можно было, не боясь свежего ветра с моря, предаться солнцу.

Непривычная к морскому климату, Аня не знала, что майское солнце в этих краях недолговечно, а за ним наступит промозглый июнь, с туманами, мжичкой — мелкой моросью и температурой воздуха как в марте.

В начале июня в берлоге стало сыро, холодно, неуютно. Придя вечером с работы, Аня решила протопить печь, чтобы согреться самой и согреть квартиру к приходу мужа. Андрей, смирившись с занятостью жены, проводил своё отпускное время с друзьями, как и раньше. Оно заполнялось походами в бары и выпивкой по домам у неженатых приятелей.

Накинув мужнину куртку, висевшую в коридоре на крайнем к выходу крючке, Аня пошла во двор за дровами. Холод обхватил лицо и руки. На голову она набросила капюшон, а руки автоматически сунула в карманы курки. Правая рука наткнулась на бумажный конверт. «Андрею Космачёву. До востребования». Женский витиеватый почерк вывел и обратный адрес: село Домашлино, Боброва Люба.

Аня повернула к подъездной двери, ей было уже не до дров с печкой. Конверт был вскрыт, читать или нет? Правила хорошего тона говорили «нет», а внутренний голос «да».

Холодность мужа, граничащую с грубостью, она могла списать на долгий рейс, тяжёлую работу, психологическое напряжение в мужском коллективе. Да на всё, что угодно, списать, только бы не знать, что там, внутри письма от неизвестно какой Любы.

«Дорогой мой Андрюшенька! Пишу тебе с надеждой снова увидеть тебя. Я сейчас по хозяйству, копаюсь в огороде. Хорошо, что заехал ко мне по пути к маме, а то я уже сильно соскучилась по тебе.

И хочу, чтоб ты снова к нам приехал, я тут с мамой своей поговорила, она подсказала мне знахаря в нашей деревне. Он собирает травки, мы вылечим твои почки, и всё у нас будет хорошо. Ты заметил, какой у меня хороший сынок? Правда, папаша у него козёл, ни разу за мой рейс к ребёнку не пришёл. Надо за алименты требовать.

Данилка спрашивает, когда дядя Андрей снова приедет, понравился ты ему. Может, мы все вместе в город переедем жить, ему же надо в хорошую школу, образование получить, чтобы стал таким же умным, как ты.

А я всё время вспоминаю, как нам было хорошо на пароходе, я тебя люблю, твоя Люба. Видишь, как в стихах — Люба любит. Напиши, когда вырвешься из железной хватки твоей балерины — я буду встречать рейсовый автобус на трассе, чтобы быстрее увидеть тебя, мой любимый. Жду привета, как соловей лета».