Сергей Ленин - Анютины глазки. Первая любовь и последняя

— Возьмите, не обижайте меня, — искренне произнес Иван Иванович. — Люди должны помогать друг другу. Или иначе мы не люди, — наш пенсионер был полон решимости.

Он протянул эту недостающую сумму денег кассиру супермаркета.

Та отбила чек и отдала сдачу.

Старушка взяла свою убогую покупку молча, положив ее в старенькую, видавшую виды котомку, и робко, опустив взгляд, произнесла:

— Спасибо, вам, добрый человек. У меня нет никого, кто бы мог мне помочь.

Глаза ее наполнились слезами.

Потом бабушка, улыбаясь и тихо всхлипывая, заплакала.

Она была похожа на маленькую девочку, на которую внезапно обрушилось счастье.

Молоденькая кассирша супермаркета, глядя на эту пронзительную сцену, не выдержала и тоже заплакала, как маленький ребенок, так искренне и горько. Ей было обидно и стыдно за отношение государства к пожилым людям, оставившего своих ветеранов один на один с бедностью, обрекшего стариков влачить жалкое нищенское существование.

Сегодня выхожу из «Совкомбанка», что на улице Литвинова 17 в Иркутске, и в задумчивости ковыляю на центральную улицу Карла Маркса. Тяжело иду, еле копыта передвигаю от смешанных чувств.

Это же надыть, 19% с меня срубили за автокредит. Во барыги! Мне горбатиться, а им навар! Конешна, не хошь, не бери… Но уж шибко на своей бибике охота покататься. Так, от мяса откажусь, от водки тоже придеца… Ой, ой, куды качусь-то я. И про баб теперя забыть надо, если сами на машину не клюнут, канешна.

Иду, а скорбные мысли меня терзают. Бьют, понимашь, по тыкве. Как вдруг летит мне по башке вроде как удар. Бойцовские качества помогли. Полшага вправо, уклон, пронесло… Е-мое! Это же я сам чуть лысиной о тополь сдуру не шибанулся, задумавшись о жисти.

Глядь, а впереди стройная девушка, раскачивая бедрами, идет мимо гастронома. Ножки стройные такие, попка аппетитная… Вдруг порыв ветра. Седня, 24 июля 2017 года, погода меняется. Место тропической жары хочет занять ненастье. Этим ветреным потоком платье девушки задирается, и весь цветастый абажур сарафана выворачивается вверх. Ба, а девушка-то совсем без плавочек…

«Ничесебе-бе-бе-бе», — проносится в моей занятой всякими банковскими процентами голове.

Потом вдруг трамтарам! Бух! Трах! Бздынь! Это красивая машина, иномарка, врезается в фонарный столб. Абажур вместе с, ну, этими прелестями резко на звук аварии оборачивается. Теперь то, что было у девушки при ходьбе спереди, повернулось для обозрения назад. Ну, она, видать, обозреть хотела, чаво там сзади на дороге бздынькнуло.

А тут по новой. Би-би! Трах! Тарарах! Бздынь!.. Короче, еще четыре машины в зад первой иномарке паровозиком еб…, ну, это самое, ой, ударились.

Девушка грустно улыбнулась и, направив свои лыжи вперед, в сторону улицы Ленина, пошла по своим делам. Абажур сдулся, скрыв от окружающих все, ну, эти прелести. Девушка при этом нисколько не смутилась.

А че смущаться-то? Я тоже один раз видел обнаженную женщину, правда, полностью обнаженную, но в полумраке, и давненько это было, но по телевизору, и голову не потерял, однако. Че тут суетица? Че за невидаль такая? Не понимаю! С меня 19% годовых срубили, и я ничего, живой еще. Может, вправду говорят, что красота — это ужасная сила? Но девятнадцать-то процентов… это не красиво.

Это чертовщина какая-то. Нельзя так издеваться над людьми. Девушка, видать, заплатила проценты, вот без штанов и осталась. Так ваще голышом можно остаца.

Девушка подруге в иркутском трамвае:

— С моим бойфрендом было очень клево, такие яркие и бурные ночи. Но все завершилось грустным концом.

— Ну а признания в любви или подарки-то были на худой конец? — спрашивает другая.

— Девчонки, вы о любви или об анатомии? — заинтересовался стоящий рядом старенький дедушка. — Я че-то уже вконец запутался.

— Да отвяжись ты, старый пень, от девушек, в конце-то концов, — сказала пожилая женщина.

— Гы-гы-гы, — засмеялись двое пацанов в конце трамвая.

— Да ты понимаешь, — продолжила первая девушка, — я тут ваще не могу свести концы с концами.

— И не надо, милая, — забеспокоилась бабушка. — Если у тебя их двое, поберегись, разодраться могут, изувечиться из-за ревности.

— Гы-гы-гы, — засмеялись пацаны в конце трамвая.

— Да пошли вы все нах! — гневно произнес угрюмый мужик. — Разгундосились тут, конца и края не видно, думать мешают гады.

— А ты, мил человек, иди в депутаты и думай там себе сколько хошь. Или в библиотеку подавайся, наконец. Материться тут вздумал, окаянный, — заворчала бабка.

— Гы-гы-гы, — засмеялись пацаны в конце трамвая.

Вконец разгневанный мужик стал корчить устрашающую рожу. Концы его губ вздрагивали и тряслись, как хвост у трясогузки. Морда покраснела, как солнце в конце дня на закате. Вот-вот должна кончиться спокойная болтовня и начаться драка.

— Конечная остановка «Студгородок», — прохрипел в динамиках голос вагоновожатой. — Все выходим, выходим, выходим, чаво расселись тута, — сердитый голос вагоновожатой возвещал о конце поездки.

Наступил конец напряженности, люди начали покидать вагон. Пацаны, стоящие в конце вагона, предложили девчонкам прогуляться.

«Наконец мечты сбываются. А что, в конце-то концов, может, чувства появятся? Любовь вспыхнет, и придет конец холостой и одинокой жизни», — подумали девчонки.

«Наконец-то красивых девчонок закадрили», — подумали парни.

С хорошим концом любая история оптимистичнее становится. Всегда веселее, приятнее, теплее и прикольнее, наконец, когда конец хороший и запоминающийся.