Александр Лиса - Повелитель Песков

— Алекс… нам пора возвращаться. Хоть мне и не хочется сдвигаться отсюда ни на метр, ни на секунду оставлять тебя, но нам пора возвращаться в деревню.

Я думал о том же, однако уходить никуда не хотел.

— Сегодня был прекрасный день, милая Аника. — прошептал я. — Мне никогда не доводилось чувствовать такой умиротворенности, находясь рядом с тобой. Я каждую секунду хочу обнять тебя покрепче, прижать к себе и никуда не отпускать.

— Но нам пора возвращаться, Повелитель… — так же грустно сказала она.

— Я не повелитель, — ответил ей я. — Сегодня я отдал Кире медальон Повелителя. Я не хочу им быть. Я хочу быть простым человеком, который по своим заслугам стал жителем этой деревни. Я хочу сам заслужить уважение, доверие, дружбу и преданность. Мне не нужны почести и преклонение! Мне нужна ты, Аника. Без тебя мне не жить.

Она поднялась на локте, и так пронзительно посмотрела на меня, что я сразу отрезвел от своего слезно-романтического настроя. Лицо ее сделалось серьезным, после чего столь же серьезным голосом она сказала:

— Нет ничего постыдного в том, что ты Повелитель. Пусть не по своей воле, но тебе выпала огромная честь и не менее огромная ответственность за всех нас, за всю деревню. И я уверена, что ты всего этого достоин. Ты справишься с возложенными на тебя обязанностями. И преодолеешь все трудности, что встанут у нас на пути. Как бы это не нравилось моей сестре, я с тобой и я буду рядом с тобой, что бы ни случилось. — тихо добавила она.

— Спасибо, — только и ответил я. — Мне очень хорошо с тобой, Аника. Меня так не тянуло ни к одному человеку на моей планете, как тянет здесь к тебе. И пусть хоть вся деревня возразит моему желанию быть с тобой, я буду рядом с тобой! — приподнявшись, прошептал я.

— Пойдем, — тихо произнесла она, после чего улыбнулась своей милой и красивой улыбкой, от которой все тревоги в моей душе исчезли.

Мы поднялись, и только сейчас я заметил, что солнце уже совсем погрузилось в глубины моря, оставив о себе лишь напоминание на небесном ковре красно-оранжевыми полосами.

Мы шли не спеша, по мокрому, уже остывающему от дневного солнца песку, то и дело утопая в накатывающих волнах теплого моря, держась за руки и застенчиво улыбаясь. Не знаю, как у нее, но у меня внутри поселилось чувство, присущее девятикласснику, который идет за руку с девушкой, которую любит с первого класса, и не знает, о чем ему с ней поговорить. Однако тот факт, что она идет рядом с ним и держит его за руку безусловно поднимал меня на седьмое небо от счастья.

— Расскажи мне про свой мир, — нарушила она тишину тихой просьбой.

— Ну, даже не знаю, с чего начать. — растерялся я. — В моем мире все по-другому. У нас большая планета, на которой проживает много людей разных народов, говорящих на разных языках, хранящих свои традиции. У нас есть автомобили, на которых мы передвигаемся по городу и между городами.

— Постой, не так быстро, — чуть улыбнулась она. — Что такое автомобили и по кому вы на них передвигаетесь?

— Автомобили — это такие… как бы объяснить… технические средства из металла с колесами, которыми ты управляешь и перемещаешься с большой скоростью туда, куда тебе необходимо, — с улыбкой ответил я. Никогда не мог себе представить, что буду когда-нибудь объяснять любимой девушке, что такое автомобили. — Ну а города, это не кто, а что. Вот на вашем острове есть деревня, в ней живут, к примеру, сто человек…

— Сто сорок семь, — поправила меня Аника.

— …сто сорок семь человек. Вы живете в шатрах, а в городе тысячи и миллионы жителей, которые живут в домах. Дома — это такие коробки из бетона, с квартирами, имеющие несколько этажей. Некоторые дома поднимаются на сотни этажей вверх, почти касаясь небес… — сказал я, и увидел в ее глазах настоящее, детское удивление. Ей было интересно, но она и представить не могла, что такие вещи существуют где-то далеко.

— У тебя красивый мир, — прошептала она, и ее взгляд как-то потух. В нем поселилась грусть и страх. Я остановился, повернул Анику к себе лицом, и посмотрел в ее бездонные глаза:

— Аника, мой мир далеко не прекрасен, как кажется. В нем нет даже капли того единства и доброты, что есть у вас. В нем преобладает циничность и злоба, недоверие и война. И я бы ни за какие драгоценности или золото, ни за что бы на свете не вернулся назад… потому что здесь у меня есть более дорогое, чем все сокровища всех планет вселенной — ты, Аника. Здесь я обрел любовь и счастье. Здесь я понял, что люди бывают добрыми, честными, отзывчивыми и простыми. Здесь я обрел свою любовь…

После таких слов по обыкновению сценария всех романтических фильмом и книг должен был последовать долгий и страстный поцелуй, который бы сопровождался крепкими объятиями и ласками, однако Аника устремила свой взгляд в сторону деревни, и я последовал за ней. Со стороны деревни к нам на встречу двигались два силуэта, в которых легко угадывалась Эллирия, укутанная в свою очередную провидческую шаль. Рядом с ней шла еще одна девушка, и это могла быть только Кира. В правой руке у нее было копье, которым она ток ловко орудовала на сегодняшней тренировке.

— Уж не так я планировал закончить наш романтический вечер… — тихо прошептал я, и посмотрел на Анику, которая мне улыбнулась.

— Не волнуйся, все будет хорошо, — сказала она, и снова взяла меня за руку. Мы двинулись навстречу Эллирии и Кире.

Спустя минуту мы встретились с ними все на том же, уже темном и пустынном пляже. Эллирия была озабочена, но не рассержена, а вот на Кире лица не было от злости. Однако при всем при этом она опустилась на колено и приветствовала меня как Повелителя.

— Добрый вечер, Эллирия. — поздоровался я. — Кира, мне кажется я сегодня ясно дал понять, что передо мной не стоит преклонять колени? Я оставил тебе медальон Повелителя, так что встань пожалуйста.

Кира посмотрела на Эллирию, которая грозно бросила на нее взгляд, после чего тихо, еле слышно прошептала:

— Я прошу Повелителя простить мое недостойное поведение сегодняшним днем и принять медальон обратно. — не поднимая головы прошептала Кира, протянув мне на вытянутой руке медальон.

— Кира, — позвал я ее, присев перед ней на корточки и заглянув в глаза, — я не собираюсь обижать твою сестру, и уж тем более не собираюсь у тебя ее забирать. Нам хорошо вдвоем, вместе. Но я не хочу из-за этого рушить вашу дружбу. Я прошу только одного — относись ко мне как человеку, а не как к Повелителю. Я ценю преданность и уважение твоего народа, но ее необходимо заслужить, а этого я еще пока не сделал. А сейчас вставай, — закончил я, и взял Киру за запястье, в котором она держала медальон и помог подняться на ногу.

— Девочки, подождите нас в деревне, — сказала Эллирия, после чего упершись в друг друга взглядами, полными взаимных упреков Кира и Аника направились прочь от нас.