Александр Лиса - Повелитель Песков

— Что ты задумал? — удивленно спросила Эллирия, перегородив мне дорогу к лестнице.

— Ничего плохого, Провидица. — загадочно улыбнувшись, ответил я.

Влюбленность… ну что может быть приятней этого возвышенного чувства? И именно не любовь, с ее уже определившимися чувствами страха, ответственности за любимого, а влюбленность. В таком состоянии мир на полную мощность накручивает регулятор резкости и контрастности, что даже самые еле теплые цвета и краски заливают твое сердце умиротворенностью и слепят твои блестящие от слез радости глаза. В таком состоянии пишутся самые нежные, самые лирические стихи, врезающиеся в память автора на всю оставшуюся жизнь, даже если он перестал быть влюбленным.

Мы с Антоном лежали в огромном бассейне с теплой водой, который он уменьшительно называл ванной. Выйдя из парилки, которая к моему, уже не столь яркому изумлению, у него также присутствовала, мы опустились в бассейн и медленно попивали пиво непонятного для меня происхождения, но безумно вкусного.

— Ну и что ты думаешь делать? — спросил он меня после того, как я в красках пересказал ему часть того, что творилось у меня на душе.

— Еще пока не знаю, — задумчиво ответил я, делая очередной глоток, — Наверное, пока просто жить и получать удовольствие. Я не хочу в чем-либо определяться, клясться друг другу в верности до последнего вздоха и заниматься прочей чушью. Пусть все идет так, как идет.

— О, брат, как тебя зацепило! — в очередной раз удивился Антон, допивая свою бутылку и бросая ее в воду.

— Тоха, ты совсем не ценишь то, что у тебя в пользовании! — сделал я ему замечание, после чего проплыл пару метров и достал брошенную им бутылку из воды. — Где у тебя мусор?

— А нигде! — весело ответил он. — Не знаю я, где у меня мусор. Я его везде бросаю, а на утро он сам исчезает. — задумчиво ответил он.

— Да ладно? — удивился я. — Может его кто выносит, пока ты дрыхнешь?

— Неа. — с уверенностью ответил он. — Я по камерам смотрел, никого тут кроме меня нет. — немного грустно ответил он на выдохе.

— Жениться тебе надо, брат. — сочувственно произнес я. — Жена бы о тебе заботилась, вела хозяйство.

— Какое? — с улыбкой спросил Антон.

— Ну… — задумался я, — ну хотя бы бассейн мыла и мусор выносила! Да и потом, как в мире можно без женщины прожить? А как же ласка? Внимание? Любовь в конце концов?

— Да ну тебя! — махнув на меня рукой, ответил Антон. — Заладил тут про любовь. Ты влюбился, вот и вкушай радости жизни, а меня не втягивай! И вообще, замерз я. Пошли греться.

— Где замерз? В подогретом бассейне? — с укором спросил я, вылезая из воды и понимая, что у моего нового друга на данном фронте есть явные комплексы и старые обиды.

Спустя час мы снова уселись в его кабинете, облачившись в банные махровые халаты. На этот раз Антон не стал предлагать водку, а вполне ожидаемо предложил чай, приготовлением которого с огромным удовольствием занялся я. Разлив по чашкам ароматный напиток, мы уселись на диван и стали наслаждаться тишиной. Я целиком ушел в свои мысли об Анике, почти на физическом уровне чувствуя потребность в объятиях и поцелуях. С одной стороны, оно было и понятно: как никак красивая, молодая, стройная, длинноногая, чувственная, романтичная, вежливая, воспитанная, чуткая, милая и нежная, однако мне не давало покоя воспоминание о том, что мы знакомы всего несколько дней, и что я на данном острове человек новый. Вдруг у нее есть парень или любовник, с которым у нее уже сложились крепкие отношения? Хотя зачем тогда крутить шашни со мной? Блин, вот так всегда! Стоит только поглубже начать разбираться в своих чувствах, как приходит какое-либо противное, и порой далеко не одно «но»!

— Тох… — тихо позвал я.

— У? — также неуверенно и тихо ответил он.

— А ты часто интересуешься жизнью местного населения? — не поднимая глаз спросил я.

— Хм… — деланно задумался Антон, — ну только иногда, когда совсем заскучаю. А что? — с ноткой заинтересованности спросил он.

— Да так… — вяло промычал я.

— Ну говори уже, чего ты надумал! — выдавая свою заинтересованность в полный голос спросил он.

— Я подумал о том, был ли кто-либо у Аники до меня… тихо произнес я, не поднимая глаз.

— Ааа. Ну даже сразу и не припомню… А тебя интересуют только те, что были до тебя, или во время тебя тоже? — спросил он, после чего я резко поднял на него глаза.

— Чего?

— Да успокойся! — поспешно капитулировал Антон, — не было у нее никого никогда! — давясь от смеха ответил он.

— Дурак! — вполне серьезно ответил ему я.

— Да ладно тебе. Я просто тебе завидую… — перестав улыбаться и опустив взгляд ответил Антон. — Твое приключение только начинается, а мое уже давно закончилось. — грустно произнес он.

— Антон, — также тихо позвал его я, — твое приключение не закончилось, а только потеряло для тебя контраст. Будь я на твоем месте, я бы тоже заскучал. Но послушай, неужели нет никакого варианта открыться?

— Шутишь? — вполне серьезно посмотрев на меня ответил Антон. — Что бы ты сделал, если бы узнал, что за тобой на протяжении очень долгих лет следили? Кроме того, что сам ты был рожден для кого-то, а не по воле природы? Ты бы обрадовался?

— Нет, — помолчав минуту, ответил я.

— Вот и поселенцы мои не обрадуются. — также помолчав ответил он.

Мы помолчали с минуту, после чего я почувствовал такое жгучее желание остаться одному, что даже оборудованная по первому слову техники берлога Антона не могла меня удержать. Я хотел в свой шатер из Тенериса, на свою круглую большую и удобную кровать, зарыться лицом в подушку и лежать так как школьник до рассвета, а когда только начнет светать — пойти к морю и встретить первые лучи солнца. Неплохо бы еще пивка у Тохи прихватить, или чего покрепче, но если кто из местных увидит у меня в руках предмет не из привычного для всех Тенериса проблем и вопросов не оберешься.

— Пойду я, Антон. — тихо сказал я и встал. — Устал за сегодня, спать хочу.

— Так оставайся! — с надрывной надеждой на мое согласие ответил Антон и также встал. — У меня около 5 спальней на любой вкус. Оставайся, Саня. Посидим еще, по чашечке чая, поговорим, а? — с жалостью посмотрел на меня Антон, однако оставаться у меня не было никакого желания. Я четко ощущал, что хочу остаться без чьего-либо внимания.

— Спасибо, Тох, но я все же пойду потихоньку. Хочу прогуляться, воздухом подышать свежим, голову проветрить. Я зайду к тебе еще на неделе, — сказал я, и начал обратный путь по запутанным коридорам его жилища. Отыскав около бассейна свою одежду, я оделся и направился к выходу в большой и темный зал, который уже не вызывал такого восторга и величия, как при первом моем его посещении. Единственным непонятным для меня оставалось сердце острова, которое все также мерно пульсировало, гоняя по венам-деревьям свою серую кровь. Пройдя через зал, я стал медленно подниматься по ступеням. Подъем не был слишком долгим, однако сил забрал не мало. Уже на последних ступенях, подходя к центральной комнате шатра Эллирии, до меня вдруг донеслись многочисленные женские пререкания. По голосу я смог определить Киру, Анику и Эллирию, однако если Кира была возмущена, Аника раздосадована, то Эллирия хранила взвешенность и рассудительность, и голос не поднимала.