Сергей Ленин - О людях, любви и о войне

Корреспондент газеты «Усть-Илимская правда» Надежда Зинченко в одном из интервью, посвященном празднованию юбилейной даты комсомола, представила меня, работавшего в семидесятые годы двадцатого столетия первым секретарём Усть-Илимского горкома ВЛКСМ, как делегата международного фестиваля дружбы молодежи в ГДР 1980 года. Об этом фестивале дружбы советской и немецкой молодёжи уже далёких, но не забытых послевоенных лет хочется рассказать подробнее.

Это действительно было грандиозное событие. Нас встречали с большой помпой и неподдельным дружелюбием и уважением. Перед приездом в Германию (ГДР) наши делегации провезли по Белоруссии, мы посетили Хатынь. Своими глазами видели, что осталось от деревень после фашистско-бандеровского нашествия. Видели мемориалы, посвященные заживо сожженным советским людям, старикам и детям. Впечатление ужасное, было больно осознавать, что это наша недавняя история.

Хатынь

Мемориал

А показывали нам это, видимо, для того, чтобы не забывали историю и помнили, куда мы едем. Я был формально назначен заместителем руководителя Иркутской областной комсомольской организации по сувенирам. Руководителем был секретарь обкома ВЛКСМ Николай Амбросий. Я закупил массу недорогих сувениров с сибирской тематикой и распределял их по разным мероприятиям и встречам молодежи. Вспоминается несколько эпизодов фестиваля.

Меня включали в состав свиты Первого секретаря ЦК ВЛКСМ Бориса Николаевича Пастухова. Несколько раз я стоял рядом с главным коммунистом ГДР Эриком Хонеккером, бывая на заглавных мероприятиях. Это были помпезные, официальные встречи.

Но это уже не очень интересно. Гораздо интереснее чувства и эмоции, которые пришлось пережить на фестивале. Кроме официоза, были неформальные дружеские, непротокольные встречи. Меня часто приглашали на разные молодежные форумы, где я рассказывал через переводчика о родном Усть-Илиме. После встреч мне долго не давали уходить, всё интересовались, как попасть на строительство города и лесопромышленного комплекса к нам в Сибирь.

По вечерам было море бесплатного спиртного, нас окружали сопровождающие переводчики — немецкие старшеклассницы. Помогая нам в общении, они практиковались по русскому языку. Были они без комплексов, могли разговаривать на любые темы. Вспоминаю немецкую шутку:

— Фрау, ваша дочь тоже делегат молодежного фестиваля Советско-Германской дружбы?

— Нет, что вы, у нас уже есть один ребенок.

Но мы, комсомольские работники — «руссо туристо, облико морале». За нами приглядывали сотрудники КГБ, и попасть под разборки за аморалку с иностранкой никто не хотел. Вспоминаю Леонида Казакова, он тоже принимал участие в этом фестивале. Сам он был бригадиром комсомольско-молодежной бригады на строительстве БАМа (Байкало-Амурской магистрали), Герой Социалистического труда. Судьба его забросила в верхние эшелоны власти, он был членом ЦК КПСС. Здесь в ГДР его серьезно опекали хмурые сотрудники КГБ. При нашей встрече однажды он просит:

— Серега, спаси меня хоть на время от топтунов, гульнуть хочется по-комсомольски.

Душа-то у него была наша, простая сибирская, комсомольская, хоть родом он из Климовского района Брянской области.

Леонид Казаков (справа)

Вообще, у нас было комсомольское «северное братство», такой неформальный круг друзей. Вместе со мной туда входили Киреев Александр — секретарь комитета комсомола управления строительства Усть-Илимского ЛПК, первые секретари горкомов и райкомов ВЛКСМ: из Усть-Кута Геннадий Зубарев, из Железногорска-Илимского Виктор Шипицын, из Братского района Юрий Худяков, из Чунского района Юрий Иванов — и некоторые другие ребята. Северные братья всегда дружно держались вместе. Такой монолитный коллектив парней — комсомольских работников.

Было престижно для всех опрокинуть рюмочку за дружбу с северными братьями. Когда мы останавливались в иркутской гостинице, к нашему «Северному братству» присоединялись секретари райкомов северных территорий от Качуга до Тайшета.

Вспоминаю, как-то мы собрались в гостинице «Ангара» в номере у одного из «северных братьев». Вечером стали подтягиваться парни из разных северных регионов — секретари райкомов комсомолов. Каждый приносил с собой особенные лакомства: природные, северные. Рыба во всем её разнообразии, мясо оленей, вяленое и сырое. Делали расколотку, строганину. Гена Зубарев притаранил ящик «Советского шампанского», а Серёга Александров из Катанги — канистру с чистым спиртом, а еще он привёз сырую печень северного оленя, это был убойный деликатес. Северные братья порешили испить «Северное сияние». Это когда шампанское напополам со спиртом. Пришли друзья из обкома комсомола, и мы пировали до полуночи. Развозил по домам всех «сияющих» Саша Попов из бюро молодежного туризма «Спутник». Володя Литвинов, референт этого бюро, позаботился о финале.

Слабо помню, как поднимался по лестнице домой, помню, что было трудно. Себя осознаешь, а мышцы не хотят в полной мере подчиняться твоей воле. Наверное, тяжело шел до третьего этажа. Одна минута пути на третий этаж мне показалась как восхождение на Эверест. Теща Ангелина Ивановна уже ждала. Я ведь позвонил и предупредил, что еду домой с дружеской гулянки. Когда я зашел, рукав от новенькой дубленки был отдельно от её тела. Зацепился за торчащее препятствие и оторвался. Хорошо, что по шву, нитки не выдержали. Утром было тяжеловато, гремучая смесь еще не полностью переработалась в молодом организме. А дубленка висела на плечиках, как будто и не было аварии. Теща-рукодельница постаралась. На столе дымился, благоухал наваристый борщ. Я снова приобрел «спортивную» форму и пошел на работу в обком комсомола. Опаздывать после гулянки нельзя, можно приобрести репутацию слабака. Но с тех пор меня на «Северное сияние» никогда не тянуло.

Северным братством наше сообщество стало называться с моей легкой руки. Почему? Наверное, мне хотелось перенести в новую жизнь атмосферу моего «уличного братства», когда плечом к плечу, прикрывая спины друг друга, мы побеждали в боях за справедливость.

А тут в Германии встретился наш «северный брат» из поселка Звездный с БАМа. Как тут не помочь. Я его вывел через окно «огородами» в свое расположение. При этом отправил своего помощника предупредить прохаживающего возле дверей Лёнькиного гостиничного номера чекиста, что прибудем к полуночи.

— Что-то выпить сильно хочется, забыл уже, когда последний раз пригублял спиртное. Как Вы, Леонид Давыдович, посмотрите на такое архиважное мероприятие, — с грустью в голосе придуривался я.

— Ты чё, Серёга, правда давно не пил, — с изумлением спросил Леонид.