Василий Кузьменко - Мы серые ангелы — 2

— А отец у нас кто? — ничего не соображая, произнёс Борис.

— Отец у неё был лётчиком-испытателем, он погиб, когда Алесе было десять лет.

— Понятно, — мотнул головой Борис.

— Алеся сейчас занимается в этом клубе, — женщина положила на стол визитную карточку, — если вам это интересно.

Борис бережно взял карточку и растеряно буркнул: «Спасибо!». Мама Алеси ушла не попрощавшись. Борис сидел и смотрел на визитку, пока не пришла Элеонора…

Алеся лежала на плече у Бориса. Бабочки внизу живота успокаивались, да какие к чёрту бабочки, это был просто космос. Он встретил её с букетом роз возле её нового фитнес клуба, улыбнулся и просто сказал: «Теперь не убежишь!». Всё остальное происходило, словно в тумане. Они много целовались, потом зашли в кафе, где болтали часа два, потом гуляли, целовались, опять гуляли и очутились у него дома…

Алеся шевельнулась и сразу почувствовала сильную мужскую руку, которая нежно её обнимала. Что же произошло? Борис, за несколько часов, просто разметал все её жизненные принципы. Она лежала на плече у мужчины, который превратил её в безвольную тряпку, хотя вроде бы ничего такого особенного в нём не было. Алеся, не поднимая головы, произнесла:

— Ну, ты и гад!

— Я тоже тебя люблю, — ответил Борис спокойным тихим голосом.

— Я убью тебя! — улыбнулась Алеся.

— Какой смысл убивать отца своих будущих детей?

— Каких ещё детей? — спросила Алеся, слегка приподняв голову.

— Наших, наших, — так же тихо и уверенно произнёс Борис и, помолчав немного, добавил, — двоих.

— Откуда ты знаешь, что двоих?

— Просто знаю и всё!

Алеся сощурилась в счастливой улыбке. Она ощутила себя маленькой девочкой, которой было очень хорошо, тепло и уютно, и ей ужасно не хотелось вылезать из постели этого мужчины до конца своей жизни.

Ангел сидел на крыше вагона и ждал. Стояла глубокая осень, накрапывал унылый дождь. По перрону сновали люди. Кто-то торопился занять своё место в скором поезде, который отправлялся через несколько минут, кто-то возвращался в город, уже проводив своего близкого или знакомого человека. Наконец Ангел увидел тех, кого он ждал. Он, высокий сильный мужчина с двумя чемоданами, продирался сквозь толпу провожающих. Она, маленькая, худенькая семенила в нескольких шагах за ним. Ангел заглянул в их души.

Душа мужчины изнывала от предстоящей разлуки. Он боялся посмотреть в эти, до боли родные глаза, в которых всегда было столько любви и нежности. Обстоятельства вынуждали его опять уехать, он не мог взять её с собой. Они опять должны были расстаться, поэтому в её глазах сегодня появилось совсем немного, совсем чуть-чуть, укора.

Душа женщины разрывалась от предчувствия предстоящей разлуки. Опять, опять эти бесконечно долгие дни и тоскливо холодные ночи без него. Господи, до чего же она его любила, этого сильного, внешне хмурого для всех и такого нежного для неё одной. Эти проклятые обстоятельства.

Ангел улыбнулся. Странные эти люди. Они умеют так сильно любить друг друга, не задумываясь отдавать жизни за свою любовь и при этом бояться каких-то обстоятельств. Ангел протянул руку в направлении мужчины и раскрыл свою ладонь.

Мужчина, внезапно для самого себя подумал, так ли уж сильны те обстоятельства, которые мешают им быть вместе?

Ангел опять улыбнулся и слегка сжал пальцы.

Внезапно мужчина почувствовал, что он просто умрёт без неё, если сейчас уедет и от этого у него сжалось сердце. Он обернулся и крикнул: «Поедем вместе!»

От этих слов у неё остановилось сердце, закружилась голова, она шагнула к нему, вокзал, перрон всё закачалось. Он бросил чемоданы, подхватил её и прошептал: «Я люблю тебя, нет никаких обстоятельств, есть только ты и я!». Ей стало так хорошо в его объятьях, что сердце встрепенулось и счастливо забилось. Пошёл дождь. Никто не обращал внимания на обнявшихся, обычное дело на вокзале, но если бы люди были более внимательны, то заметили, что капельки дождя не достигают влюблённых. Они были чем-то или кем-то защищены.

Ангел улыбнулся, взмахнул крыльями и полетел по своим делам. От взмаха его крыльев с крыши вагона на перрон упал несколько ярких жёлтых листьев.

Люблю вдали от городской суеты, погожим октябрьским утром, побродить по лесным тропинкам с ружьём. Тишина, свежий воздух, лесная осенняя прохлада и охотничий азарт отвлекают от всех проблем. В это время боровые птички рябчик, тетерев и глухарь вылетают на тропинки поклевать камушков. Особенно много прилетает рябчика. Они пересвистываются, ищут друг друга для создания пары. Я всегда беру с собой манок — свистульку, с помощью которой можно имитировать свист рябчика, и если быть внимательным, то можно распознать по свисту самца и самочку. Тогда, соответственно отвечая на свист самца можно его привлечь, и он прилетит к вам прямо под выстрел. Бывали случаи, когда разгорячённый самец, откликаясь на мой свист, пытался сесть мне прямо на голову.

Вот и в этот раз я тихо брёл вдоль лесной дорожки, внимательно слушая пересвист рябчиков, иногда отвечая на их призывы. Рябчики прилетали, но садились далековато от меня, в глубине леса. Правда, чувствовал я себя не очень. Накануне вечером я поужинал варёной в мундире картошкой и свежесолёными груздями, а утром попил жирного деревенского молока и меня слегка подкручивало. Солнце вставало всё выше, рябчики свистели, но близко не подлетали, а желудок крутило всё сильнее. Терпеть более стало невозможно, и я присел под шикарной большой елью. По всей видимости, я сидел так тихо, что огромный, размером с домашнего индюка, глухарь прилетел и, захлопав своими огромными крыльями, сел на полянку перед моей елью. Это был подарок моей охотничьей судьбы, поэтому всё остальное стало не важно.

Глухарь, птица очень осторожная и совершенно не оправдывая своего названия, очень хорошо слышит. А посему, следуя своему охотничьему инстинкту, я, не возвращая на место свои портки, чтобы не испугать глухаря, осторожно стал на четвереньки, взял ружьё в одну руку и стал очень-очень медленно продвигаться на коленках вперёд. Я слегка поворачивал голову влево и вправо и слушал. Он был где-то рядом. Я слышал шорохи его шагов. Сердце выскакивало из груди от предчувствия такого близкого и такого огромного охотничьего трофея. Иногда я замирал и слушал лес, глухарь был по-прежнему на полянке. Внезапно я перестал его слышать. Я остановился и стал внимательно осматривать полянку. Вдруг резкая боль в правой ягодице пронзила меня и сзади, совсем рядом со мной, раздался характерный, громкий шум, для меня почти грохот, хлопающих крыльев. Это взлетал мой глухарь.