Василий Кузьменко - Мы серые ангелы — 2

Тэрва впервые в жизни так близко увидела, то о чём ей рассказывали. Её никогда особо не интересовали эти рассказы взрослых женщин, от которых они закатывали глазки и начинали часто дышать, но сегодня с ней что-то случилось. Эти их ритмичные движения вызвали в ней бурю неизвестных ей ранее эмоций, которые отозвались где-то внизу живота. Она отвернулась, легла на спину и, закрыв глаза, стала прислушиваться к себе. Ей было хорошо, как никогда в жизни. Тэрва поняла, Брэн был нужен ей и для этого.

У неё не было плана, как его вернуть, она стала действовать, полагаясь на свою интуицию. Тэрва достала своё самое красивое платье, перекроила его так, чтобы максимально оголились грудь и ноги. Привела в порядок свои волосы. Посмотревшись на своё отражение в роднике, она спрятала всю свою красоту под простой накидкой. В таком виде она стала искать встречи с Брэном в отсутствии его жены. И такой случай ей вскоре представился. Брэн возвращался один с рынка, чтобы передохнуть, он присел на камень у дороги.

Не сомневаясь в своём полном превосходстве Тэрва, сбросив накидку, вышла к нему из-за дерева. Она была весьма соблазнительна. Короткое, прихваченное пояском в тонкой талии платье обнажало красивые стройные ноги. Большой вырез почти не прикрывал красивую упругую грудь, золотая цепочка с красивым кулоном украшали её. Алые губы были соблазнительно полуоткрыты. Глаза Тэрвы излучали желание. Ухоженные волосы слегка трепетали от морского бриза. Брэн сразу узнал её, но остался к этой красоте равнодушен. Тогда Тэрва сбросила с себя платье, представ перед ним во всём своём величии. Брэн молча поднялся и ушёл. Тэрва была в ярости. Сотни мужчин готовы были отдать все свои богатства и даже жизни, что бы увидеть это, а он просто ушел, не проронив ни слова. Она быстро оделась и пошла домой. В пути Тэрва думала только о мести, ведь она была отвергнута мужчиной, которого впервые в своей жизни сама желала!

Брэн вместе с женой продолжали свой путь. Он пел для людей свои песни, а она заботилась о нём. Им было очень хорошо вместе. Но время шло, жена Брэна вот-вот должна была родить и они, на некоторое время, решили устроиться в заброшенной лачуге в одном из поселений. Вдвоём они быстро превратили лачугу в уютное гнездышко, в котором очень скоро ожидался крик ребёнка. Брэн пошёл в поселение договориться с повитухой о предстоящих родах. Когда он расстроенный пришёл сообщить жене, что местная повитуха буквально вчера скончалась и им, по всей видимости, придётся идти в другое селение, то увидел свою жену в обществе какой-то старухи. Они мило и оживлённо о чём-то беседовали. Брэн с хмурым лицом рассказал ей об отсутствии повитухи, но жена очень спокойно сказала, что сама уже никуда пойти не сможет. Эта добрая старушка присмотрит за ней, а он утром может отправиться в соседнее селение за повитухой. На том и порешили.

Рано утром, когда жена ещё спала, Брэн ушёл за повитухой, выходя из лачуги, он вскользь заметил, что у спящей возле выхода старухи совсем не старушечий силуэт тела, но не придал этому значения. К вечеру он вернулся вместе с повитухой. В хижине слышались крики его жены. Роды начались на несколько дней раньше. Повитуха стала суетиться возле роженицы вместе со старухой, а его просто выгнали из хижины. Брэн сидел возле хижины и под крики жены, за которую он очень переживал, тихонько мечтал, как счастливо они будут жить все вместе. Конечно, придётся осесть, но он не боялся никакой работы, лишь бы жена и их ребёнок всегда были рядом. Ему, почему-то хотелось, чтобы родилась девочка. Задумавшись, он не сразу понял, что крики жены прекратились. Было подозрительно тихо. Вышла повитуха и с усталым и хмурым видом сообщила, что его зовёт жена.

Брэн вошёл в хижину. В полутьме под блики огня в очаге он увидел на лежанке из соломы свою жену. Она была очень бледна, глаза её были закрыты, она была уже без сознания. Брэн беспомощно оглянулся. Повитуха, опустив глаза, сообщила ему, что внезапно открылось сильное кровотечение, и девочку спасти не удалось. Старухи нигде не было. Брэну стало плохо, и он вышел на свежий воздух. Вдали на тропинке он увидел удаляющиеся силуэт старухи и опять ему показался он очень знакомым. Брэн вернулся к жене, она очень тяжело дышала, пот струился по её лицу. Повитуха постоянно протирала его. Брэн спросил её про старуху. Повитуха сказала, что старуха поселилась на другом конце деревни в заброшенном доме.

Всю ночь Брэн просидел возле жены, но к утру она, не приходя в сознание, скончалась. Он не мог в это поверить, ведь всё так было хорошо. В тот же день, похоронив жену недалеко от хижины, не находя себе места от горя Брэн стал собирать вещи, что бы отправиться в путь. Вдруг на полу возле лежанки он увидел знакомый кулон с цепочкой. Брэн всё понял, это была она, под видом старухи, она — Тэрва. Он бросился к её дому с одним лишь желанием разорвать её. Ворвавшись внутрь дома, он увидел, что Тэрва сидит в глубине в облаке лёгкого дыма и обворожительно улыбается. Сделав несколько шагов навстречу, Брэн почувствовал нарастающую тяжесть в ногах и шум в голове. В глазах всё плыло. Добравшись до Тэрвы, он смог лишь прошептать: «За что?», и потерял сознание.

Очнулся Брэн от поцелуев. Губы Тэрвы скользили по всему его телу, ему было очень хорошо и на душе было легко и беззаботно. Он совсем забыл, зачем он здесь. Они были обнажены, лёжа в мягкой постели. Её влажные, жаждущие губы, её трепетная грудь с твёрдыми набухшими сосками, её гладкая, упругая попа, красивые стройные ноги заставляли его овладевать ею раз за разом. Они счастливо хихикали, отдаваясь друг другу для всяких неимоверных ласк. После короткого сна всё повторялось. Он ни о чём не помнил, он только всё время хотел её, всё было как в тумане.

Утром четвёртых суток Брэн проснулся уже без этого тумана в голове, Тэрвы рядом не было, он был один. К нему стала возвращаться память. Брэн вспомнил, как и почему он оказался здесь. Ему стало невыносимо тяжело от того, что он был с той, которая виновна в смерти его жены, но желания убить её у него уже не было. Брэн начал одеваться. Вошла Тэрва, счастливая и слегка прикрытая накидкой после купания. Она была так соблазнительна в этой своей утренней свежести и полуобнажённости, что на долю секунды Брэн замешкался, но решительно шагнув к выходу, бросил ей: «Будь ты проклята Тэрва!», и ушёл.

Тэрва уныло села ещё на неостывшую от их любви постель: «Но почему, тебе же было со мной гораздо лучше, чем с ней?» — шептала она, опустив глаза, наполненные самыми горькими в её жизни слезами…

Пять лет Брэн ходил от селения к селению и пел свои, теперь уже грустные песни о любви, но людям они тоже нравились. Однажды поздно вечером в дом, где он остановился, постучали. Брэн открыл дверь, на пороге стояла женщина в накидке, держа ребёнка за руку. Было холодно, шёл дождь, и он впустил их погреться. Она бросила взгляд на него, вздохнула и прошла, как оказалось с дочкой, к огню. Женщина скинула накидку, раскутала дочку и осталась возле огня. Девочка подошла к нему, остановилась и молча, смотрела на него. Он дал ей кусочек сладкой коврижки, и она убежала к матери. Брэн не мог рассмотреть лица женщины, мешал огонь, а она молчала, согревалась возле него. Видимо согревшись, женщина повернулась к нему, это была Тэрва. От неожиданности он остолбенел. Она выглядела очень уставшей, лицо похудело, утратив былую холеность, но было по-прежнему очаровательным. Тэрва что-то сказала ему, но Брэн молчал, ему не хотелось разговаривать с этой женщиной. Она обречённо опустила голову и тоже сидела молча. Те трое суток проведённые вместе были самым ярким воспоминанием в их жизни, но не могли простить ей её поступка, а ему его слабости. Было уже совсем темно, дождь усилился. Брэн поднялся, молча, показал Тэрве на постель возле огня и ушёл спать в другую часть дома.