Дмитрий Комогоров - Меланхолия одного молодого человека

Зачем я вообще решил выпить в одиночку? Не знаю. Честно. Иногда я просто чувствую пустоту внутри себя, которую и пытаюсь заполнить. Но при этом оставаясь в одиночестве. Это глупо, знаю, но ничего не могу поделать.

Знаешь, прошло уже столько лет, когда я писал тебе в последний раз, а ничего в моей жизни не изменилось. Кроме места.

Теперь я живу в другом городе, более крупном, чем прежде, но с тем же грузом, что и раньше. Мне по-прежнему трудно понимать людей, что меня окружают. Они все такие разные, но все же многие жизненные принципы у них совпадают.

Знаешь, что меня больше всего беспокоит? Что люди потеряли веру в настоящую любовь. Для них сейчас «любовь» — это всего-навсего разменная монета. Они ею делятся, меняют, сравнивают, измеряют… Я не понимаю этого. Почему? Почему люди перестали ценить это?

Меня называют «наивным» из-за моих взглядов, но разве наивно полагать, что каждому из нас предназначен один-единственный человек, с которым мы будем счастливы всю остававшуюся жизнь? По-настоящему счастливы?

Почему многие продолжают верить в Бога, но перестают верить в любовь?

Я сомневаюсь, что любил когда-либо. Те случаи из детства, что тебе известны, — лишь проявление симпатии. Я так решил, потому-что будь хотя бы один из тех моментов «Настоящей любовью», я вряд ли бы пережил это.

Меня опять понесло не туда.

Тем временем музыка сменилась на классический рок. «Wanted Dead Or Alive» группы Bon Jovi. Хорошая песня.

Около месяца назад я ехал на поезде и думал: «Что изменится, когда я вновь вернусь в большой город?». Я живу здесь уже три года, но не думаю, что хотя бы раз использовал шанс изменить свою жизнь. Точнее своё отношение к жизни.

Давай я объясню подробней.

Мне часто попадаются люди, которые считают своим долгом — объяснить мне, как надо жить и как я должен относиться к людям. Советы иногда бывают полезными, но… Черт. Как? Как им это удаётся? Жить припеваючи с такими установками? Хотя все мы разные, но так жить я не смог бы. Может это слабость? Да, определенно, слабость.

Иногда я думал: «А что, если и вправду сдаться и жить как они?». И я пытался. Но у меня никогда это не выходило.

Ещё, что меня беспокоит, — это моя откровенность. Признаюсь тебе честно — я не всё рассказывал тебе в подростковом возрасте. Сейчас я более откровенен, чем тогда. Я не знаю с чем это связано, но порою мне хочется рассказать людям всё, что чувствую. И когда это происходит — не все меня понимают. Порою даже усмехаются. Нет, я не жалуюсь, я знаю, чем это грозит, и сознательно иду на этот риск.

Сейчас играет красивая инструментальная музыка. Неторопливое звучание пианино. Оно прекрасно. Ты можешь представить, что мне нравится такая музыка? Раньше, я открыто ненавидел её, даже не зная, не слышав её. Каким же я был глупцом.

В чем же смысл снова писать тебе, Дневник? Наверное, в том, чтобы по истечению какого-то времени, перечитать тебя вновь и увидеть, прочувствовать себя того — глупого, трусливого юнца. Но какова гарантия, что я перестану быть таким?

Знаешь, я сейчас ухмыляюсь сам себе. Хотя судя по настроению письма должен испытывать чувства в корне обратные. Всё потому что играет группа Earlimart со своим «Happy Alone»:

Можем ли мы быть счастливы?

Счастливы в одиночестве?

Ирония, да и только.

Что же… Мне пора готовиться ко сну.

Спокойной ночи, дорогой Дневник.

Дорогой Дневник, это снова я.

После вчерашней записи, я долго думал о том, стоит ли продолжать делиться своими мыслями с тобой? Что я могу писать, а что нет? Словно кто-то ещё будет это читать…

И знаешь, чтобы ответить на этот вопрос, я решил пролистать тебя — мою старую тетрадку, — и поискать ответ там, путём небольшого путешествия в прошлое. Честно говоря, то, что я прочитал, меня даже удивило…

***

Дорогой Дневник, как же я ненавижу этого ублюдка!

Черт, каждый раз, когда я вижу его, мне хочется воткнуть ему нож в глаз, или что похуже. Он не оставляет меня в покое — его постоянные издёвки, все те прозвища, что он придумал со своим лизоблюдом…

Одна надежда на то, что я переведусь со следующего года в другой класс, и больше не увижу его. Хотя это и маловероятно — школа-то останется той же…

5.04.04.

***

Вау. Я уже позабыл о том парне. Но прочитав эти строки, я будто вернулся назад в прошлое. Святые угодники!

Ты же знаешь, что я тогда редко выходил на улицу. В основном отсиживался дома. Не то, чтобы у меня не было друзей, просто… даже не знаю почему.

Я помню, как приходил домой со школы злой на весь белый свет и оставался один в квартире до самого вечера, пока не придут родители. Да, я проводил много времени в одиночестве, но это же не значит, что все мои проблемы с общением и пониманием людей из-за этого? Или значит? Блин.

Тот парень… Как же его звали? Что-то на «Р». В общем, не важно.Почему он выбрал меня в качестве мальчика для битья? Тогда я этого не понимал, но сейчас, смотря в прошлое, могу предположить, что всему виной была моя «отсталость» по сравнению с остальными. Понимаешь, в том возрасте многие из моих одноклассников попробовали свою первую сигарету, побывали во многих запретных местах города (типа строек) и успевали тырить деньги у родителей.

Мне всегда это казалось опасным. Нет, я часто бывал на местной стройке, но никогда не делал того, что делали остальные: типа прыжков со второго этажа, «догонялки» по всей территории и тому подобное. Насчет остального…

Это произошло в пятом классе, где-то весной. Моей первой сигаретой стала дешевая папироса, которую мне пришлось выкурить, чтобы доказать свою принадлежность к «крутым пацанам». Я думал, что тогда откашляю лёгкие. Жуткая гадость!

А вот деньги… Стыдно признаться, но да — и это было. Просто утром, перед тем, как идти в школу, я залез в кошелек матери, с целью достать оттуда десять рублей. И я совершенно не подумал о том, что мама может выйти из ванны в любой момент. Я услышал звук открывающей двери. Руки не слушались меня. Кошелек оказался в моем кармане. Мама вышла, чтобы пожелать мне удачного дня. Когда до меня дошло, что я только что сделал, стало ясно одно: «Нельзя забирать кошелек с собой!». И без лишних слов, я положил его маме в руки, которая удивленно посмотрела на меня, а потом сказала одну-единственную фразу: «Вернешься — поговорим».

Сказать, что я легко отделался — это ничего не сказать. Разговор был, да, но он был на удивление спокойным. Одной мини-лекции мамы мне хватило, чтобы я перечеркнул все эти мысли у себя в голове. Ну и конечно её обещание «На первый раз не говорить отцу». Вот веселуха была бы.

В чем смысл всех этих признаний?

Я всё детство пытался «влиться» в разные коллективы. Как и плохие, так и хорошие. Чаще в плохие.