Андрей Ангелов - Живая Книга

Андрей Васильевич беседовал сам с собой, сидя в синей иномарке экс-охранника.

– В каждом волшебстве всегда найдется этот чёртов побочный эффект…

Купил тоску. И как её теперь продать, да и кому – задача архисложная. Если, вообще, выполнимая.

Синяя иномарка подъехала к небольшому зелёному домику сразу за магазином. К слову, доктор переоделся в спортивный костюм, найденный в иномарке.

Бутербродов миновал заполненный сухим бурьяном двор и стукнул в дверь. В ответ ни звука.

– Эй! Тётка Агафья!

Он лихорадочно стал заглядывать в окна, бегая вокруг дома по бурьяну.

– Мужчина, зря вы стучите, – послышался женский голос. Возле ограды стояла сухонькая старушка с бойкими глазами. – Тётка Агафья уже полгода, как переехала.

– А вы не знаете, куда?

– Нет, не знаю, – старушка пошла своей дорогой.

Доктор подозрительно посмотрел ей вслед, но в авто вернулся. Закурил.

– Да уж, да уж, – выкинул окурок и… рука потянулась к бардачку, где лежала книга. Манящее изумрудное мерцание наполнило салон, сладкие стоны полились в уши как ангельская музыка… Задумчивость на лице Бутербродова сменилась умилением. Андрей Васильевич прижал книжицу к груди, нежно её поглаживая.

– А… ах, – постанывала книжка.

Громкий стук по стеклу прервал соитие. Андрюха обратил испуганное внимание на боковое окно:

– Шеф, довези до Центра, полтораста дам, – проговорил молодой парень, с наколкой «Зина» на пальцах. – Очень надо свалить из райончика!

– Садись! – доктор отогнал наваждение, решительно суя книжку назад в бардачок. – Мне как раз в Центр и надо.

***

Халюкин, в полном прокурорском облачении, находился в своём кабинете, за рабочим столом. Напротив – толстая баба с пышной белокурой причёской и при густом макияже.

– Во сколько вы услышали это матерное слово, Жаннетта Петровна? – вдумчиво спрашивал Халюкин.

Баба немного подумала и стала рассказывать, активно жестикулируя:

– Начало пятого… да – да, потому что незадолго перед этим, четырёхчасовалый гудок на фабрике прогудел.

Очкарик склонился над протоколом, записывая.

– Знаете, товарищ прокурор, мне его рожа сразу не понравилась! Типичная уголовная харя: сросшиеся брови, подбородок такой тупой… и башка лысая! Я ещё подумала…

Хлопнула дверь кабинета. Дамочка прервалась и оглянулась. И расплылась в широкой улыбке:

– Андрей Васильевич!.. Вы меня, конечно же, помните…

У Халюкина при виде Бутербродова волосы полезли ввысь.

– Идите отсюда, Жаннетта Петровна, – быстро сказал гинеколог. – Мне с зампрокурора надо поговорить!

– Вообще-то, я уже месяц как прокурор, – вслух сказал Халюкин.

Баба и доктор изумленно на него посмотрели.

– Ну да, пофиг, – смутился Антоха.

Мир дуален (или «зеркален»). На каждое отражение есть своё зеркало. И если зеркало перестанет отражать, то исчезнет всё. Нахрен…

– Смените тон, Андрей Васильевич! – раскудахталась бывшая пациентка. – Я, между прочим, даю ценные показания!

– Дадите их в другой раз, – нетерпеливо предложил врач.

– Я – важный свидетель обвинения! Эй, товарищ прокурор…

Халюкин медленно встал. Упёр кулаки в столешницу, и нежданно заорал:

– Вали отсюда, толстая шалашовка, быстро!

Дамочка подпрыгнула и ретировалась из кабинетика. Халюкин сел на стол и закурил. Спросил без предисловий:

– Ты почему здесь?

Жаннетта Петровна просунула негодующий нос в дверную щель:

– Я буду жаловаться вашему начальнику! – и тотчас же нос исчез.

Бутербродов решительно закрыл дверь на защёлку. Подошел к другу, сказал просто:

– Я был неправ, Антоха, каюсь! Выслушай меня, пожалуйста, внимательно! Мне очень нужна помощь!.. Всё началось на пикнике у Барина…

***

К синей иномарке, небрежно брошенной у здания прокуратуры, подъехала полицейская машинка. ДПС ГИБДД. Бравые сержантики окружили «Мерседес», достали свои блокнотики.

– Так и есть! – воскликнул один. – Те же номера, цвет, модель.

– Звоним в розыск? – спросил напарник. – Судя по ориентировке, помимо угона, на тачке висит ещё и убийство…

***

– …История, как сам понимаешь, не похожа на правду, – заметил Халюкин. Друзья сидели друг против друга. Между ними пепельница, наполненная доверху окурками.

– Но я тебе верю. Ведь ты мой друг, – очкарик подал руку через стол. Крепкое рукопожатие прервал телефонный звонок.

– Халюкин… Сейчас буду, – очкарик положил трубку городского аппарата. Подмигнул доктору: – Жаннетта Петровна уже наябедничала.

– Она может, – усмехнулся и доктор.

– Короче, едь к Барину. Вот ключи от моего авто, – прокурор достал маленькую связку. – Я позвоню Артюхе, обрисую ситуацию, так что нежданным гостем не будешь. Сам подрулю через пару часиков.

– У меня с собой синяя иномарка, – возразил доктор. – Я её угнал у своего охранника… точней, бывшего охранника. Да и треклятая книга в машине.

– Хм, – самодовольно гмыкнул прокурор. – Лучше не светиться на этой тачке. Вполне, что она уже в розыске.

– Хорошо, – согласился Андрей, подумав пару секунд. – Забери только шлюху в книжной обложке, – он передал свою связку ключей. – Тачка рядом с прокуратурой.

Трое верных друзей сидели за круглым столиком в гостиной, в усадьбе Барина, и пили пунш. Посреди столешницы лежала подружка дьявола. Признаков жизни книжица в черной обложке не подавала. Что творилось у неё на уме, никто не знал.

– Она, правда, тебя соблазняет? Прямо как баба?! – удивлялся Барин, кивая на томик.

– Ну типа того, – усмехнулся Андрей Васильевич. – Только вот при свидетелях трахать мою душу она стесняется, так что увидеть воочию наше соитие не получится.

Кошки смертны, значит все те, кто смертен – кошки. Все кошки полосаты. Конфуций смертен, значит он полосат. Не о том болтаете, ребятки…

– Итак, парни, – прокурор достал служебный блокнот. – Тихонова Агафья Васильевна. Пятидесятого года рождения, русская. Официально нигде не работала. Проживала по адресу: улица Набережная, дом четыре. Известна среди соседей, как гадалка и ясновидящая. Шесть месяцев назад она выехала в неизвестном направлении.

– Гадалка и ясновидящая – это одно и то же, – заявил Барин.

– А не пофиг?.. – заносчиво начал очкарик.

– Пофиг! – перебил Бутербродов. – Ты лучше скажи, Антох, может у Агафьи есть родственники? Она говорила тогда, что её бабушка Тарасия…

Прокурор сердито смотрел на бизнесмена. Тот усмехнулся и согласно кивнул:

– Пофиг, лады. – Он подтянул к себе томик, провел пальцами по корешку. – Слушай, Бу, а зачем тебе эта Агафья? Можно просто сжечь книжку, и дело с концом. Да хочешь, я и сам это сделаю?