Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

Вышли в десять. Экипировка лёгкая: трекинговые ботинки, лёгкие штаны и шорты, майки, кепи и панамы, солнцезащитные очки (в горах с солнцем не шутят), трекинговые (лыжные) палки, небольшие штурмовые рюкзаки с водой и чаем. Перекус брать не стали: к обеду должны вернуться.

Командир, бодро набрав скорость, уверенно повёл коллектив, и за час они лихо доскакали до 2200 метров. Высоту отмечали туристическим навигатором GARMIN, носил его личный «оруженосец» Полковника, карачаевец Роберт со странной для народов Северного Кавказа фамилией Богатырёв. Десять минут привала: подтянуть снаряжение, попить воды, и снова поскакали. Средняя скорость четыре километра в час. Так не по горам, так по равнинам ходят, ворчал про себя Юрка. Но Полковник подозрительно всех оглядел, хмыкнул и ускорился.

Ещё через час, изрядно измотанные, они встали на очередной привал. До Кос оставалось буквально двести метров, но на водопад, как выяснилось, они уже не идут. А куда идут? А идут дальше и выше, к обсерватории «Терскол», (отметка 3000). Пока отдыхали, двое молодых — Андрей и Иван — с пластиковыми бутылками убежали за водой к водопаду. Парни местные, участники «Эльбрусской мили». Забег «Эльбруссая миля» компания RedFox ежегодно устраивает в канун Дня Победы. Участники стартуют от высокогорной базы «Гара-Баши» (3800), финиш — Седловина Эльбруса (5300). (Эльбрус — гора двуглавая: Западный Эльбрус — 5642 метров; Восточный — 5621 метров, между ними — седло). Перепад высот от 3800 до 5300 — полтора километра — это и есть «Эльбрусская миля». Лучшие показатели забега — около полутора часов. Бежать участники — не бегут, но идут быстро. Как они это делают? Там и медленно-то ходить тяжело. Андрей — кубанский казак. Недавно демобилизовался из армии. Студент медицинского училища и будущий фельдшер. В команде восходителей «Центуриона» числился медиком. По Ивану информации у Юрки не было. Молодой, спортивный, скромный, почти незаметный. Фраза, которой он всем запомнился: «Пойти на Эльбрус с пенсами». Это он так своим друзьям в бане ляпнул, а в первый вечер за столом рассказал об этом центурионам. Смеялись все долго, сам Ваня ржал громче всех. Юрка только улыбался, чего ржать-то? Пенсионеры и есть! Самые что ни на есть настоящие. Костяк группы — всем за пятьдесят… и почти все — «хроники»!

Ваня с Андреем напоили всех ледяной водой — несмотря на высоту, было жарко, группа встряхнулась и быстрым походным шагом рванула к Обсерватории. И… обошла её стороной.

На высоте 3100 метров Полковник затеял игры в «выборы, гласность и демократию» — решил «поставить на голосование» вопрос: «Идём десять или двенадцать километров в одну сторону?». К тому времени группа уже прошла полноценных девять, и мнения, конечно, как в настоящем демократическом обществе, разделились. Юрка, Котов и ещё пара товарищей подали голоса за «десять». Первый день — куда такой темп? Но остальные семеро голосовали за «двенадцать». Обалдели, наверное, от радости. Азарт одолел. Поглумившись, Полковник построил электорат и снова рванул на полной скорости.

К отметке «3300» Серову стало нехорошо. Заболела и закружилась голова. А Полковник снова взялся голосовать, и в этот раз Юрка, поправ демократические основы устройства цивилизованного общества, нецензурно послал Полковника куда подальше, сообщив своё особое мнение: лично он никуда больше сегодня не пойдёт.

Сделал это Юрка, надо признать, довольно в резкой форме. Зато сразу закончились дебаты и прения, а вместе с ними и демократия. Щёлкнули волчьи с тремя большими звёздочками зубы, отлетели за ненадобностью чьи-то очкастые рожки да ножки — господин Полковник изволили сердиться. Юрка этому был рад безмерно, и многие тоже. Ибо нет ничего хуже, чем ставить на голосование вопросы «итить на Гору» или «не итить». Если командир приказал пойти и сдохнуть — значит ему виднее, потому что там, куда он посылает, — может быть, даже удастся выжить; а вот на этом самом месте, где сейчас сухо и тепло, как раз таки можно сдохнуть. Командиру лучше знать, что делать!

Волевым решением Полковник постановил окончить восхождение на компромиссной высоте 3333 метров, куда народ дополз на карачках и попадал. Командир, снисходительно всех оглядев, сплюнул и объявил отдых сорок минут. Горная акклиматизация. Желающим Полковник предложил подняться до 3500 на перевал, откуда уже была видна высокогорная база «Гара-Баши», те самые пресловутые «Бочки». Туда, по плану, они переберутся через пару дней. «Если некоторые туда дойдут», — глянув на Юрку, уточнил Полковник.

Юрка внимания на намёки не обращал. Он лежал и прислушивался к организму. Головная боль накатывала… и откатывала… накатывала… Но тошноты не ощущалось. Только боль. Можно потерпеть. Были ли это симптомы горной болезни — сказать Юрка не мог, высота всё же ещё не та.

Отдохнули, подтянули штаны, попили воды и пошагали обратно. И тут Полковник затеял новую игру — в догонялки. Он рванул с такой скоростью, что за ним едва поспевали участники «Эльбрусской мили». Но Юрка уже для себя решил, никуда он больше бегать не будет! Пусть его выгоняют, увольняют, но бегать по горам не входило в его планы. Таких ренегатов, как он, выявилось ещё четыре человека, среди них был и Котов. Они отстали и размеренно, с нормальной скоростью — в четыре-пять километров в час — пошли на базу.

К трём, вместо того чтобы вернуться на базу «Динамо» и сесть за обеденный стол, группа только-только вернулись к Девичьим Косам. И тут оказалось: у Центуриона традиция — купаться в водопаде. И все, ничтоже сумняшеся, скинув с себя не только футболки, но и трусы, кинулись под струи талого снега.

Что оставалось Юрке? Он уже получил одну «жёлтую карточку» — вызывать лишнюю неприязнь к Очкарику и Ботанику из Москвы Юрка не собирался. Шевеля губами и шипя, одним боком он забрался в водопад и онемел… Даже заорать не смог. Вода была не ледяной, нет… она была страшно ледяной, ужасно ледяной, даже в Хальмер-Ю на Полярном — вода была не такой ледяной. Здесь она не холодила — она как плёткой стегала тело. Обалдевший Юрка поспешил выбраться, растёрся майкой, оделся и сел дожидаться, когда тюлени и моржи из Кисловодска накупаются. А те резвились, орали и дурачились, как малые дети. Наконец, накупавшись и напившись, они продолжили путь.

А когда до базы оставалось километра четыре, на самом простом и ровном участке группа попала под камнепад. Чёрт знает, что сместило хрупкое равновесие камней, но сначала один, а потом целая груда устремилась вниз с высоты на дорогу, по которой проходили центурионы.

Юрка шёл в цепи четвёртым и успел пройти опасную расселину, когда сзади ударил крик: «Камни!» Через четыре человека от Юрки шёл Сергей Александрович (замечательнейший и интеллигентнейший человек, северянин, сургутянин, едва ли не самый старший участник восхождения; у него ещё и сердце справа) — ему один из камней, пролетев в пяти сантиметрах от головы, распорол штанину и оцарапал ногу. И слава Богу, этим только и обошлось, больше никого не задело. Хвост подтянулся минут через пять, когда перестали сыпаться камни. Полковник выдохнул, всех пересчитал, снова прибавил скорости и ушёл со свитой далеко вперёд. Ренегаты продолжали спокойно спускаться…