Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

Только теперь, на спуске, Юрка стал обращать внимание на окружавшую его красоту. Горы и заснеженные вершины он уже видел: Кавказ, Полярный Урал, вулкан Тейде на Тенерифе. Но с альпийскими лугами Юрка знакомился впервые. Такого разнотравья и разноцветья он ещё не видел никогда. В родной самарской степи тоже много трав, но там они какие-то выцветшие, выгоревшие, особенно в июле-августе. На северных болотах по осени красота, конечно, неописуемая, но… если честно, положа руку на сердце, Север — край бедный. А здесь… Розовые столбики буквицы, жёлтые цветы гречавки, блестящие листья рододендрона, горная лаванда, пахучая земляника, донник, разнотравье злаковых… Все травы и цветы — свежие, листья — ярко-зелёные, словно их только умыли. Глядя на них, Юрка вдруг понял счастливую альпийскую корову: он и сам бы так жевал и жевал эту зелёную свежесть! Жевал и жевал… Жевал и… Наверное, он был просто голоден… С утра же ничего не ели!

К пяти на подкашивающихся от усталости ногах они таки доползли до базы.

Юрка сидел на кровати и тщетно пытался развязать шнурки на ботинках.

— Нет, — рассуждал он вслух, — если командир решил доказать мне, что я говно, даже возражать не стану! Вот скажите мне, херр майор: с какой такой великой целью мы проскакали двадцать два километра в первый же день и без обеда? Или, если хотите, сформулирую по-другому: на хрена?!

— Не знаю, Палыч… Сам задолбался! Совсем не понимаю: как завтра пойдём?..

Но тёплый душ, чистая одежда и горячий ужин-обед привели всех в чувство. А впереди ещё восемь часов сна… Немного побаливала голова, и Юрка выпил нурофена.

Позже, уже засыпая, Игорь буркнул: «Завтра будет сложнее…» И… не угадал.

НИЖНЯЯ АККЛИМАТИЗАЦИЯ. ДЕНЬ ВТОРОЙ

7:00. Подъём.

7:15. Общая зарядка.

Москвичи на общую зарядку не ходили, у них свой комплекс упражнений. Честно говоря, Юрка просто филонил, делал пару десятков приседания, десяток отжиманий и потихоньку тянул ноги. Кот напрягал себя тщательнее. Пока отжимались — смотрели телевизор, и из новостей узнали про катастрофу малазийского Боинга на Донбассе.

— Теперь нас с говном съедят, — ванговал майор, качая пресс. — И сюда никто не поедет. А тут и так народа… кот наплакал.

Народа в Приэльбрусье действительно было немного. Юрка, правда, не знал, сколько его тут было раньше, но Игорь говорил, в прошлые годы в Терсколе даже для палаток места не могли найти.

В 8:20 — завтрак.

В 9:00 — построение.

Полковник, мерно расхаживая вдоль строя, изредка бросал на группу хмурые взгляды. Неизвестно, удивило ли его, но в строю были все, даже Мурат, который вчера на спуске стёр ноги до кровавых мозолей, — новые трекинговые ботинки!

Сколько говорено: не надевайте новую обувь в походы! Нет, кто-нибудь обязательно купит ботинки прямо перед самим выездом и в первый же день изувечит себе ноги. Беда! Хотя, если бы вчера так не бегали…

— Я несколько переусердствовал… — нерешительно начал Полковник, потирая нос. — Но я хотел вас вздрючить! Хотел, чтобы вы поняли, что приехали сюда не на прогулку. Что к таким мероприятиям нужно подходить ответственно! Тренироваться! Нарабатывать физическую выносливость… Волевая подготовка должна быть… На одной физике на вершины не восходят! — Полковник потихоньку распалялся. — Да! Одной физики… Но я доволен! Не побоюсь сказать, группа неплохо физически подготовлена. Сегодня мы не будем угробляться — сделаем небольшой переход на станцию канатной дороги «Чегет». Это Кавказская сторона, высота — 3100. Склоны не крутые, но есть довольно продолжительный тягун. Это дополнительно укрепит вашу физическую форму. Опять же — горная акклиматизация, дефицит кислорода. Кроме того, будем отрабатывать схоженность. Как говорят: «Это не я поднялся… И это не ты поднялся. Это мы поднялись!» и… — Командир осёкся и посмотрел на часы. — Вопросы есть? Вопросов нет. Напра-а-а-аво! Шагом… а-арш!

В общем, «хеликоптер нихт…» — и дальше по тексту. Про Боинг Полковник говорить не стал. Впрочем, а что говорить?

На Чегет центурионы поднимались по серпантину тропы. Утомительно, но ходить в горы вообще нелегко. Ближе к двенадцати уже стояли на намеченной точке, на тридцать метров выше станции Чегет, на отметке «3080», пили воду, интенсивно дышали, пытаясь привести себя в норму, шнуровали ботинки, меняли сырые майки… И тут разразилась трагедия.

Девочка лет десяти вдруг помчалась с горы, но, не пробежав и двадцати шагов, запнулась о камень и, кувыркнувшись через голову, полетела вниз по склону… Отец, увидев этот кошмар, закричал и сам подхватился за девчонкой. Только властный окрик Полковника заставил его остановиться и осторожно спуститься к ребёнку. Андрей и Полковник тоже пошли осмотреть девочку. Ребёнок был в шоке, лицо разбито, но, кажется, слава Богу, кости целы. Всё ли хорошо с головой — станет ясно потом, позже. Помощи для эвакуации им не требовалась, компания самостоятельно села на канатку и съехала вниз.

Центурионы выдохнули, перекрестились и расположились на акклиматизацию. Но сегодня они не сидели голодными! Котов взял с собой палку копчёной колбасы и, распилив её ножом, распустил на всех, сделав по паре бутербродов.

Никогда, никогда, ходя по ровной земле, не ощутишь ценности простого бутерброда с чаем. Но там, в горах… Юрка чувствовал: будто батарейки поменяли.

Они бы посидели дольше. Но со стороны Большого Кавказского хребта, из-за хребта Донгуз-Орунбаши, из Грузии, клубясь и перемешиваясь, в Баксанское ущелье стали вваливаться тяжёлые мохнатые чёрные тучи. Ветер усиливался. Температура стала быстро падать. Погода стремительно ухудшалась. Юрка в каком-то мальчишеском восторге впервые в жизни наблюдал, как грозовой фронт формируется прямо у него под ногами.

Полковник Юркиного восторга не разделял — скомандовал построение, и центурионы в скором темпе начали спуск. Но тучи таки нагнали и накрыли их. Дождь ещё не начался, а большие капли уже конденсировались прямо на одежде и снаряжении. Короткий привал сделали, на 2800, возле пограничников. Те, не обращая внимания на глобальные изменения в атмосфере, спокойно вкапывали столбы с предупреждающими надписями — за горой натовская Грузия. Глядя на вышколенную группу, они только пошутили: «Динамо бежит?». За пару дней Полковник так сумел выдрессировать центурионов, что они уже выглядели как единая команда, и это несмотря на присутствие двух братьев-подростков — Марка и Данилы Нортманов, тринадцати и пятнадцати лет.

Нортманы.

Мальчишки — русские немцы. Дед — друг Полковника на лето сдал их под присмотр «Центуриона», зная, что там они не пропадут… и может, даже станут мужиками. Мальчишки переходного возраста без труда влились в коллектив взрослых людей. Не капризничали, не выпендривались, по утрам на зарядке с Полковником делали изнуряющий комплекс упражнений, обливались ледяной водой, и при этом никто и никогда не видел ни одного проявления их «трудности». Вели себя все с ними как с равными, не сюсюкали, не жалели, разве что, лишний раз могли сунуть шоколадку или кусок хлеба, молодые же — жрать охота постоянно. Налицо воспитание в живом мужском коллективе, перед которым стоит чёткая и ясная задача.