Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

А действительно — зачем?!

На «Мире» перетаскали вещи из вагончика к станции карусельной канатки. Вагончиков на ней нет, только подвесные одноместные деревянные кресла. Четверых с рюкзаками сразу отправили наверх, остальные грузили вещи на сиденья — потом доехали сами. В несколько ходок барахло от канатки перетащили к вагончикам RedFox, на ближайшие три-четыре дня они станут их домом. Меньше чем за полчаса вещи и люди были переброшены с «Мира» на «Гара-Баши». Всё! Перебазировались.

Порошков связался по рации с Полковником и получил вводную по расселению. Жить будут в двух вагончиках. В первом: Полковник, Порошков, Роберт, Юрка, Котов и два «сына полка». Остальные — во втором. Дополнительно поступило распоряжение выдвигаться навстречу группе Полковника, коку — готовить обед, Юрке и Мурату — искать питьевую воду.

Воду. Вся вода на «Бочках» — талая с ледников. Она кругом и всюду, но для приготовления и питья нужна чистая. Парни опросили соседей, где можно такую взять, те махали рукой наверх: дескать, там труба. Но поднявшись метров на пятнадцать, никакой трубы парни не обнаружили. И проруби не обнаружили. Подниматься ещё выше было бессмысленно — выше только снег. Юрка с Муратом походили, поискали, ничего не нашли и направились к палаткам, вокруг которых копошился народ.

— Здорова, мужики! — обратился Серов к народу. — Воду где берёте? А то так пить хочется…

Народ оторвался от дел и оловянными глазами уставился на Юрку.

— Иностранцы! — сделал вывод Мурат. — Пошли…

— Погоди… — Юрка быстро сдаваться не хотел. — Hello! Excuse me! Where is water?

— Hi! Here is brook, — народ ткнул за спину.

— Thanks!

Ручей, значит.

Вода в том ручье цветом и прозрачностью сильно напоминала ту, что течёт из крана после ремонта водонапорных сетей.

— Давай пока здесь, что ли, наберём, — сомневаясь, предложил Юрка, — потом в другом месте ещё посмотрим.

И они присев стали пристраивать пластиковые пятилитровые бутыли к тоненькой струйке.

— Where are you from? — решил проявить уместное любопытство Юрка.

Один из иностранцев повернул голову и улыбнулся:

— From Denmark.

— Датчане они, — транслировал Юрка Мурату.

Набрав четыре бутыли грязноватой жёлтой жидкости, они собрались обратно. И тут Юрку накрыло… Он громко ойкнул, замычал и чуть не распластался на грязном льду от тупой, протяжной боли.

— Юрий Павлович! — кинулся ловить его Мурат.

— Спокойно! Накрыло… Голову…. Горняшка… За-а-араза… — Юрка присел и закрыл глаза. — Ты иди, Мурат. Иди. Я посижу и приду….

Голова разламывалась на мелкие кусочки. Причём если её хоть чуть-чуть наклонить или повернуть, боль усиливалась кратно. Перетерпев приступ, Серов спустился к кухне, сдал бутыли, равнодушно выслушал «фи» от кока, и не найдя Мурата, но памятуя, что горняшку лучше переживать в движении, прихватил следующую пару пластиковых бутылей и ушёл искать нормальную воду.

База «Гара-Баши» небольшая, с футбольное поле. Вся перепахана ратраками — большими гусеничными снегоходами — вдоль и поперёк. По погоде — конец марта: всё тает, всё течёт, всё изменяется. Ходить по мокрому перемешенному с глиной снегу (с больной головой) — сплошное мучение. Но воду Юрка всё же отыскал — на другом конце базы, когда туда дополз. Там было что-то вроде колодца в снегу. Вода — чистая, прозрачная, как из родника. Пересилив боль, а в голове бýхало, как в кузнечном цеху, Юрка присел на корточки и наполнил бутыли. С несколькими передышками вернулся к домикам — а там уже все собрались и готовились обедать. Юрка, дабы пресечь мучения, выпил таблетку нурофена… хорошо бы топор… Кстати говоря, мучился не он один. Самого мелкого Нортмана рвало. Остальные тоже страдали от головной боли.

Позже Юрка узнал, на Эльбрусе проблемы с горной акклиматизацией не главные — не такая уж там большая высота, особенно на «Гара-Баши». Другое дело, вулкан время от времени извергает сероводород. Немного, не всегда ощутимо для носа, но в сочетании с высотой эти эманации приводят к серьёзным физическим недомоганиям. А ещё рассказывают, бывали годы, когда на «Бочках» даже распоследние хлюпики не мучились. Им просто повезло, вулкан «не дышал».

После еды и таблетки Юрке полегчало, он уже возрадовался, но Полковник «оптимистично» пообещал ночь кошмаров: горняшка особенно интенсивно накрывает под утро, от трёх до пяти. Юрка вздохнул и пожал плечами: доживём — увидим, а пока повёл «живых» бойцов к «колодцу».

К семи все дела были переделаны, только на 21:00 назначалось поднятие флага. Команда «Центуриона» из года в год поднимает два флага десантных подразделений. Один на «Бочках», второй — на мемориальной горе, на «Приюте Одиннадцати». Юрка тоже взял с собой флаг — флаг компании, в которой он работал, но он для Горы, для Вершины. А пока была пара свободных часов, Серов, укрывшись толстым одеялом и спальником, провалился в сон.

Растолкал его Игорь — Полковник просил пригласить на подъём флага датчан. Юрка выбрался из спальника, потянулся… оценил своё состояние: голова болела умеренно. Надел шерстяные носки, кроссовки и пошлёпал звать «датских немцев».

Датские немцы долго не понимали, что от них хочет этот странный русский. И не то чтобы Юркин английский был не хорош — а он, без сомнения, был не хорош! — просто сама ситуация им казалась непонятной. Поднять флаг на Горе — это да, это понятно! А здесь-то зачем? В конце концов Юрке удалось уговорить их просто поприсутствовать.

Тем временем на импровизированном плацу уже собралась вся команда «Центуриона», на столб влез Андрей с флагом, Полковник и Котов надели голубые береты. Флаг закрепили, Полковник сказал пару проникновенных слов: о братстве, долге и Родине. Выступили камрады. Датчане стояли в сторонке, помалкивая и не понимая, о чём говорят эти загадочные русские… Но когда Полковник подал команду «Смирно!» и взял под козырёк, басурмане лихо вздёрнули правую руку к виску. «Да они военные!» — ткнул в них пальцем Полковник и оказался прав.

По случаю подъёма флага в кухонном вагончике «Центурион» организовал праздничное чаепитие, куда пригласил всех соседей. Гостей ждали много, но пришли только три девушки из тольяттинской группы — они не дождались погоды и завтра уходили вниз — и трое датчан: Стефан, Каспер и Кузнец (последний сам так себя назвал, мол, Смит я, и постучал кулаком по столу). Посидели, попили чайку, поболтали. Юрка выступал в роли переводчика, чем изрядно себя повеселил. Нет, не таков его английский, чтобы быть переводчиком, но за неимением лучшего — у других знание языка сводилось к фразе: «Moscow is the capital of the Soviet Union» — и Серов сгодился.

День заканчивался. Полковник ещё раз покаркал про тяжёлую ночь, а потом поднялся и вдруг всем пожелал хороших снов. Издевался, наверное.