Йоав Блум - Руководство к действию на ближайшие дни

– Иди домой, Миха. Жена уже ждет тебя, будет снова звонить, а этого я не хочу, спасибо. Давай, последний глоток, глубокий вдох – и домой.

Миха не потрудился даже допить. Он сполз со стула, медленно застегнул пуговицу на рубашке и молча вышел.

– Спокойной ночи, Оснат, – помахала госпожа Вентор, дойдя до конца барной стойки. – Закроешь тут все, ладно?

– Естественно, – сказала Оснат. – Спокойной ночи.

Когда Вентор и Бен дошли до конца стойки: она – устало волоча ноги, а он – нарочно отставая, – мадам открыла дверь, за которой обнаружилась лестница.

– Сейчас все это здание принадлежит мне, – сказала она Бену и зажгла свет. – Снизу – паб, на втором этаже – моя квартира и квартира Оснат, на третьем сейчас никто не живет. Еще несколько лет назад там жил Вольф, но сейчас все заперто. Поможете мне с тележкой?

Они медленно поднимались по лестнице. Здание было старое, лестница выглядела соответствующе, но все было чисто и проветрено. Когда они поднялись на второй этаж, мадам Вентор вытащила из кармана жилетки большую связку ключей и за секунду до того, как свет автоматически отключился, вставила ключ в замочную скважину.

Бен еще успел увидеть на двери напротив табличку с выцветшим рисунком: Снупи лежит на крыше красной будки, и надпись: «Оснат».

В гостиной у мадам Вентор все было именно так, как Бен и ожидал – как, собственно, и должна выглядеть гостиная у такой женщины.

Большой пестрый диван, книжные полки во всю стену. На стене напротив дивана – фотография мужчины с потухшим взглядом, в ковбойской шляпе, на комоде – черно-белая фотография какого-то человека и ваза с цветами – Бен не понял, настоящие они или искусственные. В люстре горят всего несколько лампочек. Мадам Вентор указала ему на диван. Сумку-тележку она поставила в углу гостиной, а сама пошла, должно быть, на кухню. Бен послушно уселся на диван, положив рюкзак на полу рядышком. Она вернулась с пачкой печенья и стаканом воды.

– Подождите тут минутку, – сказала она и исчезла в темном коридоре.

Бен осмотрел гостиную. Здесь не было ни телевизора, ни радио. У дивана стоял низкий шкафчик из темного дерева, на нем несколько фотографий, на этот раз цветных. Бен с интересом рассмотрел их – людей на них не было. Только разные виды – типичные места для хорошего отпуска.

Мадам Вентор вернулась, одетая в халат и шерстяные домашние тапочки, и села в кресло у дивана.

– Вы даже не притронулись к печенью, – заметила она.

– Я не голоден, – ответил Бен. – Да и в такое время не хочется печенья. – Часов здесь не было, как он заметил.

– Может, чаю? – спросила она.

– Нет-нет, – решительно отказался он. – Мне хватит, правда.

Она пожала плечами:

– Ну ладно. Значит, Хаим Вольф, так?

– Да.

– Хаим Вольф был хорошим соседом. Милый человек. Мы долго были знакомы. Именно он построил этот дом, знаете? Он основал «Неустойку». Когда он решил перебраться в дом престарелых, он продал мне все за немалую сумму.

– Мм, – сказал Бен, – Хаим Вольф умер.

Мадам Вентор сделала маленький глоток воды и кивнула:

– Да, я знаю.

– Я боялся, что вы можете не знать, – выдохнул Бен.

– Нет-нет, я знала.

– Я… я узнал об этом только на следующий день. Я пришел в дом престарелых в день, когда мы обычно встречались, – и только тогда мне сказали.

– Откуда вы знаете Вольфа?

– Мы познакомились, когда я писал статью о его доме престарелых, – сказал Бен. – Я интервьюировал разных… мм… пожилых людей, которые там жили, они рассказывали мне о своей жизни.

– Вы журналист?

– Нет… не совсем. Но чуть не стал им. Статью, кстати, так и не опубликовали.

– И вы продолжали общаться со всеми стариками оттуда? Или только с Вольфом?

– Только с Вольфом.

– Почему?

– Мы подружились. Ну, то есть у всех были интересные биографии, но Вольф всегда мог рассказать что-нибудь выдающееся. Всегда выяснялось, что с ним произошло что-нибудь ну совсем исключительное. Он много чего в жизни понял… разговаривать с ним было увлекательно. И он был очень приятным человеком.

Мадам Вентор улыбнулась и покачала головой.

– Да, чего у Вольфа было в избытке – так это рассказов о себе, – сказала она.

– Мы встречались раз в неделю, играли в шахматы и пили кофе. Иногда выходили погулять в садике при доме престарелых и болтали. Он был милый. У меня не всегда получалось приехать, но, по-моему, он не замечал, если я пропускал встречу.

– Вы сблизились?

– Нет… Ну, то есть мне кажется, что нет. Мы не говорили о личных вещах. Это было довольно заурядное общение, даже, я бы сказал, дежурное. Иногда я приходил – и мы только и успевали, что поиграть в шахматы, а потом мне пора было убегать на работу. А иногда Вольф плохо себя чувствовал, лежал в постели и только рассказывал истории из прошлого. Вряд ли это была настоящая близкая дружба. Я ходил к нему, прежде всего чтобы развеяться.

– А потом?

– А потом я обнаружил, что для него наши встречи были важны. Он завещал мне то, что, видимо, очень ценил. Нанял адвоката только для того, чтобы он хранил эту вещь и передал мне.

– Бутылку.

– Да, бутылку, на которой написано, что напиток обогащен в «Неустойке», – сказал Бен.

По лицу мадам Вентор было видно, как она напряглась.

– Где бутылка? – тихо спросила она.

– Здесь, – сказал Бен.

Он протянул руку к рюкзаку, вынул бутылку и поставил на стол.

Мадам Вентор молча уставилась на бутылку. В комнате воцарилась тишина.

– Что в этой бутылке такого исключительного? – спросил Бен.

– А кто сказал, что в ней есть что-то исключительное? – парировала мадам Вентор.

– Кто-то следил за мной сегодня весь день и пытался взломать дверь в мою квартиру, чтобы ее забрать.

Вентор судорожно вдохнула и пронзительно посмотрела на него:

– Кто?

– Не знаю, – сказал Бен. – Кто-то, кому она, видимо, очень нужна.

Мадам Вентор снова посмотрела на бутылку. Она все еще не притронулась к ней. Немного наклонилась, чтобы разглядеть ее вблизи, встала, взяла с комода очки. Надела их, вернулась в кресло, снова наклонилась и стала изучать бутылку – с одной стороны, потом с другой. Вдруг она подняла голову и взглянула на Бена.

– Вы пили из нее? – спросила она.

– Д… да, – сказал Бен. – Только что, пока ждал вас. Мне хотелось что-нибудь вытворить. Обычно я не пью.

– Сколько вы выпили? – тут же спросила мадам Вентор.

– Один глоток, – сказал Бен.

– Большой или маленький?

– Мм… кажется, большой.

– Насколько большой?

– Если честно, самый большой, который я только мог сделать.

Вентор откинулась назад, сняла очки – они повисли на шнурке у нее на шее. Закрыла глаза и спросила:

– И что случилось?

– Ничего, – сказал Бен. – Ну так, было крепковато. Я непривычен к виски. На самом деле я пью виски первый раз в жизни. Закашлялся.